История нравов России - Виталий Поликарпов

Большую роль в жизни императорского двора играли евнухи, набиравшиеся только из китайцев. Если в Персии и Турции евнухи могли поступить на службу любому, кто мог им платить, то в Китае только император и члены его семьи могли пользоваться услугами евнухов. «Во времена китайской династии Мин при императоре находилось до 10 тысяч евнухов. После установления в Китае в 1644 г. власти маньчжуров влияние евнухов значительно ослабло. Однако царствование вдовствующей императрицы Цыси евнухи при дворе вновь стали играть большую роль. Когда Цыси переступила порог императорских дворцов, в них насчитывалось 4 тысячи евнухов» (246, 21). Институт евнухов оказывал значительное влияние на все стороны придворной жизни, так как евнухи обслуживали императора и членов его семьи, распространяли высочайшие указы, сопровождали чиновников на аудиенцию к императору, знакомились с документами и бумагами Департамента двора, получали деньги и зерно от казначеев, находящихся вне двора и пр. Император Пу И так говорит о роли евнухов в императорском дворце: «Описывая — мое детство, нельзя не упомянуть евнухов. Они присутствовали, когда я ел, одевался и спал, сопровождали меня в играх и на занятиях, рассказывали мне истории, получали от меня награды и наказания. Если другим запрещалось находиться при мне, то евнухам это вменялось в обязанность. Они были моими главными компаньонами в детстве, моими рабами и моими первыми учителями» (246, 22).

В соответствии со сложившимися обычаями император наряду с главной женой имел еще двух «второстепенных», а также обзаводился большим числом наложниц. Последние жили в специальных помещениях, за ними строго надзирали евнухи. Если они нарушали установленные правила, то их выдворяли из императорского дворца. Их жизнь после этого становилась несчастной, ибо никто не хотел брать в семью «сорванный цветок», т. е. им было весьма трудно выйти замуж. Молоденькие наложницы оказывались на положении рабынь, многие исполняли обязанности бесправных служанок. Наложницы не только удовлетворяли сексуальные желания императора, но и отвечали за убранство императорских покоев, за подготовку банкетов императора, изготавливали косметику для придворных дам и т. д.

Евнухи и наложницы использовались весьма широко в придворной жизни, о чем говорит царствование вдовствующей императрицы Цыси. В. Я.Сидихменов пишет: «Цыси была необычайно опытна в дворцовых интригах, беспощадно расправлялась со своими противниками как во дворце, так и за его пределами, отличалась холодной жестокостью, вела расточительный и распутный образ жизни. Ее увлечения, писали современники, были столь же многочисленны, сколь и преходящи. Фавориты были ей милы лишь в минуты необузданной оргии, и потому они разделяли с ней только ложе, но не власть. Многие из них трагически поплатились за эту высокую честь. О ее кутежах с евнухами, под видом которых тайком проводились во дворец молодые люди, о красавцах–юношах, принимавших участие в этих оргиях и исчезавших бесследно после каждого такого пиршества, слагались легенды» (246, 235). Следует заметить, что Цыси с нежелательными людьми расправлялась, используя яды, хранившиеся в императорской аптеке со времени династии Мин и привезенные иностранными миссионерами из Европы. В целом можно сказать, что придворная жизнь была наполнена различными интригами, коварными уловками, издевательствами, выражая в полной мере восточный характер правителей и царедворцев Срединной империи, стремящихся «отхватить» кусок побольше от пирога роскоши и власти.

Раздел 17. Высший свет: Восток или Запад?

Нравы высшего света императорской России в ряде моментов созвучны нравам «позолоченной верхушки» других обществ уже в силу их принадлежности к «праздному классу». И само собой разумеется, что и здесь можно обнаружить их сходство с нравами византийской знати. Прежде всего византийская знать ценила комфорт и роскошь, что выражалось в обустройстве жилища. Как правило, аристократы имели несколько роскошных вилл в сельской местности и в городе. Эти виллы располагались среди огромных садов, заполненных кустами роз и виноградными лозами, заползавшими в комнаты. Их часто возводили на берегах рек, на склонах холмов с террасами садов и прудами для рыб; для их архитектуры характерно наличие внутреннего двора, где размещались бассейны и нимфеи. Фактически эти виллы представляли собой дворцы, предназначенные для отдыха и развлечений.

Такого рода виллы–дворцы были богато и с блеском отделаны: «Крыши их нередко облицовывались золотом. Они имели широкие портики, балконы, фонтаны, просторные светлые комнаты с дверями из слоновой кости, с плафонами, украшенными вызолоченными обшивками. Стены комнат были Целиком облицованы мрамором или позолоченным металлом. Колонны во дворцах аристократов имели золотые капители, иногда целиком покрывались золотыми пластинами. Повсюду находились прекрасные, выполненные в античном духе статуи. Мебель: столы, ложа, сиденья — была отделана серебром или слоновой костью. Большую любовь питали аристократы к фрескам, но еще больше любили мозаику, мода на которую беспрестанно возрастала. Отличавшимися богатством красок мозаиками украшали и стены комнат и пол. Сюжеты мозаик были различные, но, как правило, светские: мифологические, нередко эротические сюжеты, изображения птиц, животных и, наконец, орнаменты… Ряд мозаик содержит персонификации языческих добродетелей и абстрактных идей, отражающих наиболее важные концепции античной философии и этики, таких как Мегалопсихия, Биос, Дю–намис, Сотерия и т. д.» (210. 69). Следует добавить, что комнаты виллы–дворца украшались драпировками и коврами, которыми покрывали полы и столы. Предметом гордости аристократа служила прекрасная посуда из серебра, иногда из золота, украшенная росписью на темы из античной мифологии. На блюдах и кувшинах изображались силены и менады, Мелеагр и Атланта, Ахилл и Одиссей, Венера и Анхис, кормление священного змея жрицей и т. п.

Представители византийского высшего света были большими гурманами, высоко ценили кулинарное искусство. Не случайно последнее было высоко развито, и повара иногда удостаивались высокой милости. Злые языки поговаривали, что за удачно приготовленное блюдо Иоанн Каппадокийский назначал своих поваров на высокие должности. «Роскошные обеды были обычным явлением в домах аристократов. Еда нехотя, без чувства, казалась этим людям чем–то странным и подобающим лишь монахам. Кушанья были предметом застольных бесед и долгих обсуждений, как какие' блюда готовить и в каком порядке их подавать. Перед началом пира стол опрыскивали благовониями. Во время пира повар строго следил за тем, как подавались блюда, самыми изысканными из которых были фазаны и пулярки, изжаренные на углях и начиненные рыбой. Деликатесом считалась зайчатина, а охота на зайцев была одним из любимых видов спорта у аристократов. Пищу приправляли изысканными соусами, в состав которых входили ароматические травы, доставляемые из Индии» (210, 76–77). Естественно, что обеды аристократов не обходились без вина, в котором ценился красивый цвет и прекрасный аромат. В высшем свете употребляли, в основном, высококачественное ароматное вино, изготовлявшееся в Палестине, и киликийский мускат.

Аристократы охотно предавались различного рода развлечениям, среди них наиболее распространенной считалась охота. Ее страстными любителями были Роман II, Константин IX Мономах, Алексей I Комнин, Андроник и др. Охота, воинские упражнения, а также конная игра в мяч (6, 383) считались наиболее достойными аристократа занятиями, необходимыми, в частности, для воспитания императора, который сам в ту пору нередко являлся полководцем. Именно охотой, воинскими упражнениями и игрой в мяч советует заняться Алексею Комнину (правнуку Алексея I) Продром. Аристократы обучались и основам стратегии и тактики, а также умению ладить с подчиненными и поддерживать дисциплину в армии.

Необходимо считаться с тем, что в византийской империи из–за постоянных войн и внутренней нестабильности никто не мог чувствовать себя уверенно: ни император, который нередко незаконно захватывал престол, ни представители знати, которых могли в один прекрасный день лишить богатства и положения «(мы не говорим уже об остальных слоях населения). Вторжения врагов, произвол, мятежи и репрессии обнажали иллюзорный характер благополучия и простых смертных, и аристократов. Все это привело к атмосфере всеобщей подозрительности и недоверия; она стала привычной и во дворце императора, и в кругу аристократов, и на улице, и иногда даже в лоне семьи. Вовсю процветал тайный сыск, по мнению Михаила Пселла, императоры и их фавориты имели вездесущую «многоглазую силу». Об этом свидетельствует сохранившаяся до наших дней любопытная книжная миниатюра с изображением служителей сыска, спрятавшихся в частном доме за занавесями и записывающих происходящий рядом разговор. Вот почему автор «Стратегикона» Кевкамен советует своему сыну вести себя очень осторожно: «Не поминай вообще имени василевса и царицы, не ходи на пирушку, где можешь попасть в дурную компанию и быть обвиненным в заговоре, не рассуждай в присутствии важного лица, молчи, пока не спрашивают, не порицай поступков начальников, не то тотчас скажут, что ты «возмутитель народа» (Кек., I, параграф 3, 123–125). Доносы и клевета стали обычными в обществе, не исключая и высший свет, ибо эгоизм как прямое выражение инстинкта самосохранения стал нормой самозащиты. Отсюда проистекают неискренность, лживость, сервилизм и готовность к компромиссам (210, 153–154).