Путь Богов - Александр Богатырёв

- Дьявол! - выругался капитан и рявкнул - Буди дипкурьера!

Пилот тут же коснулся кнопки, которую он за всю свою практику не нажимал ещё ни разу. В другое бы время злорадно улыбнулся, так как "пассажира" он недолюбливал, но сейчас было не до смеху. В каюте дипкурьера взвыла сирена тревоги.

В рекордные пять минут на мостике нарисовалась заспанная и сильно помятая физиономия "главного груза". После быстрого выяснения что происходит, дипломат впал в мимолётное уныние, наверняка лихорадочно соображая что же делать.

- Даём сигнал бедствия? - спросил капитан.

Из гипера, да на ходу давать сигнал -- гиблое дело. Но хоть какая-то вероятность, что его засекут, есть.

Дипкурьер покраснел, побледнел, но спустя несколько томительных секунд таки ответил.

- Нет! Выходим в нормал.

Сказать, что этот ответ ошеломил капитана и штурмана -- это ничего не сказать.

- Я сказал, "выходим в обычный космос"! - повторил дипломат, увидев что капитан находится в несколько обалдевшем состоянии. В голосе курьера послышались стальные нотки.

Придя в себя от такого невероятного заявления, капитан ответил "есть" и кивнул штурману. Тот, видя, что теперь за него боится начальство, успокоился и уже привычными манипуляциями прервал стремительный полёт корабля.

На внешних экранах проклюнулись звёзды глубокого космоса. Межзвёздное пространство всегда было средоточием мрака и лютого холода. Ближайшие звёзды отсюда мало отличались от тех, на фоне которых светили. Может чуть большей яркостью. И вся эта звёздная пыль лишний раз подчёркивала фундаментальное одиночество маленького корабля. Он хоть и был "карманным тигром", мог отбиться от одного-двух стандартных рейдеров Конфедерации, но против даже самого небольшого корабля веркомо у него не было ни единого шанса.

Штурман выключил ненужные сейчас системы, развернул бортовой телескоп в сторону предполагаемого появления вражеского звездолёта, активировал все, какие есть оборонные системы и принялся ждать.

Он лишь краем уха слышал ругань, доносящуюся с мостика, но вслушиваться не стал. Всё равно от него сейчас ничего не зависит, и если веркомо преследовали их с агрессивными намерениями то...

Додумать мысль не успел. Подтверждая собственную "крутизну", в паре километров от курьерского кораблика проявился из гипера здоровенный линкор. Впрочем, это мог быть и не линкор... Штурман никак не разбирался в классификации кораблей веркомо (Да и никто не разбирался).

Он лишь напрягся и приготовился получать трындюлей. Но... ничего не происходило. Наоборот, корабль развернулся носом к курьеру и выдав небольшой импульс пошёл на сближение.

- Просим принять дипломатический груз особой срочности и важности! -- ожила связь.

Штурман поперхнулся. Ситуация ему напомнила случай, ещё со студенческой юности.

Он тогда шатался просто так по задворкам столицы и, спрямляя путь свернул в не очень хорошо освещённый переход. И чуть ли не со всего ходу воткнулся головой в грудь здоровенного подвыпившего матроса. Со звездолёта Кьяны, как явствовало из содержания нашивок. Чего это его занесло в такую даль от развлекательных центров космопорта, он так и не узнал. Но от страху чуть не поседел. Он был наслышан, что такие пьяные очень опасны. Приготовился к тому, что его сейчас будут бить, и возможно очень жестоко. Зажмурился...

Матрос грубо схватил его за плечо. Отодвинул от себя, осмотрел и дохнув перегаром выпалил...

- Э... парниша! Это как мне до космопорта дойти? Не подскажешь? Будь добр... проводи пжалста... Я,... ик!... Кажется заблудился.

Так и сейчас. Ощущения были один в один. Ожидание великой трёпки и... вполне себе мирная просьба.

Штурмана чуть не пробил нервный смешок, но уняв рвущийся из глубин души порыв он всё ещё сотрясаясь от подавленного смеха, включил причальные автоматы.

Дальше было ещё более интересно.

Звездолёт веркомо выдвинул стыковочную трубу и пристыковал её к шлюзу курьерского корабля. Штурман поспешил переключиться на камеры в шлюзовой. Ему очень было любопытно посмотреть на давних врагов Конфедерации, которых почти никто вблизи не видел. Да, будет чем похвастаться перед другими пилотами... Правда, если этот контакт не засекретят, что называется "на ходу"...

Спустя некоторое время, необходимое для продувки стыковочной трубы и уравнивания давлений, в шлюзовую шагнул высокий моложавый человек лет тридцати в строгом дипломатическом костюме. В руках у него был довольно объёмистый стальной чемоданчик.

Лицо у веркомо было вполне обыкновенное. Даже очень обыкновенное. Не такое, как ожидал увидеть штурман. Впрочем, стоило списать все эти неправедные ожидания на стереотипы вбитые масс-медиа. Там всегда веркомо представлялись жуткими монстрами лишь отдалённо похожими на людей.

Навстречу ему выступил дипкурьер в сопровождении своих стандартно-квадратных мордоворотов. В отличие от предельно спокойного пришельца, дипкурьер выглядел несколько ошарашенным.

Стоило бы ожидать длительных "ритуальных танцев", но видно веркомо не были настроены на соблюдение дипломатических протоколов. Спешили они, что-ли?

Визитёр от веркомо шагнул вперёд и протянул чемодан дипломату.

- Срочная посылка Высшему Совету Директоров Биэлы. - сказал он без предисловий. - Это защита от биологического оружия второго рода. Инструкция к применению в первой секции контейнера.

Дипкурьер Биэлы что-то попытался то ли возразить, то ли просто сказать, но был остановлен властным взмахом руки веркомо.

- Мы в курсе, что ваши эмиссары искали связи с нами. Передайте Совету, что мы придём тогда, когда сочтём нужным.

- Значит ли это, что веркомо возьмут в случае фатального конфликта нас под свою защиту? - наконец вставил своё биэлец.

- Об этом пока речь не идёт. - отрезал визитёр, скупо поклонился и удалился на свой корабль.

Дипкурьер "подобрал челюсть", набычился и как на атомную мину посмотрел на чемоданчик у себя в руках. Бросил взгляд на закрывшийся за веркомо люк и, осторожно ступая, отправился в свои апартаменты.

Где-то через полчаса, дверь штурманской открылась и в неё ввалился дипкурьер. Штурман искоса бросил взгляд на мрачную харю педанта, но от экранов и ручек управления не оторвался. Хотя и было совершенно ни к чему так бдить.

- Бьярни? - услышал он чуть хрипловатый голос дипломата.

- Я слушаю, экселенц. - максимально бесцветным голосом отозвался штурман.

- Слушай меня внимательно! - вдруг с очень серьёзной угрозой начал курьер. - Ты ничего не видел... Никаких звездолётов веркомо не было. И никаких передач от веркомо. Ясно?

- Да, экселенц! - несколько удивлённо ответил Бьярни.

- Мы выходили в космос для корректировки курса. Ясно?

- Да, экселенц!

- И даже если тебя кто-то будет расспрашивать из начальства или ещё кого -- говорить ты будешь только с моего личного разрешения и только при моём личном присутствии!

- Даже в службе безопасности?! -уточнил Бьярни.

- Даже в службе безопасности!

- Ясно экселенц!

******

Чем больше узнавал Брис город Ришу, тем больше он ему нравился. Он даже вот так -- как к девушке, - начал относиться к нему. И было за что. Он был красивым, несмотря на то, что как бы не половина жилых и прочих построек находилась ниже уровня земли. Он был уютным и каким-то добрым. Как ласковая мать, заботящаяся о своих детях. Как скромная, и чтущая свою честь и красоту девушка.

Можно было подумать, что все тоннели города будут "на одно лицо", как во многих таких же поселениях на других планетах Конфедерации, где приходилось отделять население от окружающей среды, по причине её агрессивности или вообще полного отсутствия атмосферы.

Галереи Риши были утыканы немыслимым количеством разнообразнейшей растительности, некоторая из которой упиралась почти в самый потолок, который изображал из себя где чистое небо с ярким солнцем, где просто светился мягким желтоватым светом. Да и постройки, которые вплотную стояли друг к другу в этих галереях были каждая по своему сделана.

Архитекторы и инженера Риши тут расстарались. Нигде не было такого, чтобы что-то или повторялось, или не было эстетически привлекательным. Впрочем, житие постоянно в ограниченном, замкнутом пространстве наверняка порождало это стремление как-то облагородить и своё жилище и окружение его. Тут же, кроме всего прочего чуть ли не каждый гражданин Биэлы следил и за сохранностью зелёных насаждений, и за тем, чтобы город становился всё лучше и лучше.

Лучше во всех отношениях. Это было видно хотя бы по тому, что многие украшения города выглядели сделанными непрофессионалами.

Например, мостовые были покрыты не просто банальной брусчаткой или неким унылым покрытием. Всё поле было разбито на отдельные квадраты, и прямоугольники, в которых красовались мозаичные панно, выполненные из очень прочного материала. Как объяснил Тьен, каждая мозаика или узор делался кем-то одним или отдельной семьёй за свой счёт и по своему желанию. Городской совет лишь утверждал или не утверждал тот рисунок, что делался для данного фрагмента тротуара или стены. Потом, ясное дело, следили за качеством исполнения.