Благодатный мир (СИ) - Волков Олег Александрович "volkov-o-a"

Во дела, Юрий лишь кивнул в ответ. Сергей Борисович, он же владелец «Булочной» и единственный пекарь, разом ответил на вопросы. Но не на все, а только на самые очевидные, что постоянно задают ему новые посетители его заведения.

— Подождите! — Юрий шагнул навстречу пекарю. — Мне нужно с вами поговорить.

— О чём, молодой человек, — пекарь остановился перед проходом на другую половину, опущенный поднос в его руке чуть не коснулся пола. — Я и так ответил на все возможные вопросы. А теперь…

— Поговорить о сути «Благодатного мира», — на одном дыхании выпалил Юрий. — Помогите мне понять его.

Необычайная просьба, мягко говоря, озадачила Сергея Борисовича. Пекарь задумчиво нахмурился, глянул на поднос у себя в руке, а потом снова на Юрия.

— Пожалуйста, — произнёс Юрий.

— Хорошо, — Сергей Борисович кивнул. — У меня дела, пирожки в печи ждать не будут. Так что тебе придётся подождать меня несколько минут за столиком. Заодно можешь перекусить.

— Спасибо, — ответил Юрий, но тут же, на всякий случай, добавил. — Я буду ждать ровно столько, сколько потребуется. В отличие от вас, дел у меня нет. Вообще нет.

Пекарь молча развернулся и скрылся за перегородкой. Предупреждение случайного посетителя ему явно не понравилось. Зато таким образом Юрий сразу дал понять, что всё равно будет ждать. А то, чего доброго, Сергей Борисович решит, будто нежданный собеседник сам собой покинет его заведение.

А почему бы и нет? Совет пекаря хорош. Юрий взял с прилавка два бублика и направился к столику. Рядом с ним и в самом деле нашёлся ещё один прилавок. На подносах расставлены многочисленные стаканы с компотом. Вот это должно быть яблочный.

На вкус бублик великолепен, крошечные зёрнышки мака весело затрещали на зубах. Юрий пригубил компот — ещё лучше. Былую жизнь в реальном Вельшино Юрий если и вспоминал, то всегда с оттенком радости, что она, гадость такая, осталась в прошлом. Однако и в ней были приятные моменты.

В огороде его родителей росли яблони. На вкус они не очень, с кислинкой. Зато каждую осень мать старательно подбирала их все, резала кружочками и сушила на печи. Уже зимой, когда огород оказывался засыпан снегом, мать часто варила из сушённых яблок компот. Получалось восхитительно. И вот сейчас, в частном заведении под названием «Булочная», Юрий вспомнил вкус материнского компота.

Жалко, что родители так и осталось в Вельшино. Или, всё же, перебрались в какую-нибудь базовую локацию? Юрий надкусил бублик и тут же запил его компотом. Это вряд ли. Уж мама точно связалась бы с ним. Прошло несколько месяцев, былая неприязнь к родителям из-за навязчивого желания женить его на Анастасии Зориной постепенно развеялась. И что сейчас творится в Вельшино? В базовой локации «Вельшино», Юрий мысленно поправил сам себя. То, что холостая молодёжь в полном составе навострила лапти, можно не сомневаться.

Сергей Борисович сказал подождать несколько минут, только на самом деле пекарь пропал на все сорок. Юрий выпил ещё один стакан компота и съел оба бублика. Показалось? Или Сергей Борисович тайком всё же подглядывает из прохода на ту половину бывшего магазина «Гийкан»? Может, и подглядывает. За это время через «Булочную» прошло человек пятнадцать, а то и двадцать, покупателей. Выпечка Сергея Борисовича пользуется спросом. Тем более интересно будет с ним поговорить. И пусть не надеется, Юрий усмехнулся, что разговора не будет.

— Ну, хорошо, так и быть, поговорим.

Юрий повернул голову. Сергей Борисович, словно вор, незаметно подошёл к столику. Пекарь снял фартук и колпак. На нём самые обычные серые брюки и того же цвета рубашка с длинными рукавами. Сергей Борисович подхватил с подноса стакан с яблочным компотом и присел напротив Юрия.

— Что именно вы так жаждете от меня услышать? — Сергей Борисович пригубил компот и поставил стакан на стол.

Пекарь не слишком расположен к откровенной беседе, но, признаться, Юрию всё равно. Даже если Сергей Борисович разобьёт этот самый стакан с компотом о его голову, Юрий всё равно попытается с ним поговорить.

— Сергей Борисович, — осторожно начал Юрий, — всё же, объясните, зачем вы продолжаете работать? Хотите разбогатеть? Так богатство в «Благодатном мире» не имеет смысла.

Длинные полные пальцы Сергея Борисовича нервно забарабанили по столу. Его глаза будто метнули в Юрия молнию, а потом вновь уставились на стакан с яблонным компотом.

— Если коротко, то в Барнауле, это Алтайский край, у меня была своя булочная. Но, увы, не выдержал конкуренции, разорился, закрылся. Время от времени экономику трясёт. И не все эту тряску могут пережить. Так-то оно да, можно было бы начать заново. Но-о-о…, — протянул Сергей Борисович, — это уже и так был третий раз. До булочной у меня было кафе и пельменная.

Ну да, — Сергей Борисович отвёл глаза в сторону, — можно было бы устроиться по найму, да хоть тем же пекарем у более успешного бизнесмена. Меня на завод в столовую звали, уж очень директору и менеджерам мои бублики и ватрушки понравились. Да только подо мной будто земля разверзлась. Нина, жена моя, ушла от меня. Я имел глупость обвинить её в финансовой несостоятельности нашей булочной. Будто и этого мало, принялся искать у каждой бутылки дно.

— Злоупотреблять алкоголем. Я вас правильно понял? — уточнил Юрий.

— Правильно, правильно, — Сергей Борисович печально вздохнул. — Вовремя не завязал, потом покатился и докатился. Пришёл в себя в медвытрезвителе. Майор, дай бог ему здоровья, популярно объяснил мне, что если я сам в срочном порядке не подам заявку на переселение в «Благодатный мир», то всё равно попаду туда, но уже по решению суда и сперва на километр-другой в «Бункер». Как я вижу, ты уже там бывал.

— Бывал, — Юрий кивнул.

— Как я понимаю, именно там у тебя мысли начали пачкать мозги.

— Звучит грубо и немного обидно, но так оно и есть, — согласился Юрий. — Но дальше? Что с вами было дальше?

Пальцы пекаря принялись скользить по гладкому краю стакана, того и гляди опрокинет прямо себе на брюки. Не хочется ему говорить, очень не хочется. Но Юрий демонстративно, едва ли не прямым текстом, приготовился терпеливо ждать.

— Администратор меня в Сочи 2.0 отправила. Здесь свободная квартира нашлась, — Сергей Борисович всё-таки продолжил рассказ. — Сперва я завис в баре «Мотор», там любители всяких тачек собираются. В общем, принялся по старой памяти заливать алкоголем горе утраты. А потом мне надоело слушать пустой трёп вроде как автолюбителей. Бухать и то надоело.

В общем, были и ночные клубы, и девицы очень нетяжёлого поведения. Я даже специально двадцатилетним стал. Даже в «Аномальные земли» одно время играл, пока кабан меня на клыки не насадил. Но всё закончилось, когда я любопытства ради сунулся в «Усладу».

— Это община наркоманов за городом, — уточнил Юрий.

— Там такое творится, — Сергей Борисович закатил глаза. — В общем, в первый же день я сбежал оттуда. В прямом смысле сбежал. Выскочил как ошпаренный за калитку и что было духу по дороге по направлению к городу дёрнул.

— А что там такое?

— Молодой человек, как вас там, — Сергей Борисович недовольно фыркнул. — Вот загляните туда, сами поймёте.

— Простите, — торопливо произнёс Юрий.

Сергей Борисович и так не горит желанием общаться. Не стоит расстраивать его ещё больше. Или уже поздно расстраивать. Но нет, Сергей Борисович недовольно поджал губы, однако заговорил вновь:

— Вернулся я в свою квартиру и впал в депрессию. Именно тогда я крупно пожалел, что в четвёртый раз так и не начал собственное дело, что с Нинкой поругался. Да только поздно пить боржоми, когда цирроз съел печень. Назад ведь не вернуться. Я ведь только пироги да булки печь умею. А для реабилитации куча денег нужна. Но, как ни странно, именно воспоминания о загубленной булочной натолкнули меня на мысль: а почему бы и здесь не открыть своё дело?

Может и глупо, — Сергей Борисович печально улыбнулся, — но мне нравится. Очень. Я ведь и в самом деле хороший пекарь. Именно привычка работать помогла мне вновь нащупать под ногами твёрдую землю. Да, понимаю, что это всё обман, — Сергей Борисович махнул рукой. — Но я чувствую себя счастливым, когда начинаю месить тесто, раскладывать начинку по пирогам и ваять кулебяки. Если бы ты только мог понять, как же здорово, когда открываешь печь и вытаскиваешь горячие пирожки. Весь этот воздух жгучий, запах такой горячий.