Украсть у президента - Владимир Гриньков

Сев за компьютер, он по памяти набрал адрес сайта. Быстрая загрузка. Первая страничка. Короткая фраза: «Твоя фамилия – твой пароль. Введи пароль». Очерченное поле для пароля. Корнышев набрал: «Петров». Ответ: «Пароль не верен. У тебя еще две попытки». Он подумал немного, понял, что ничем особенным не рискует, и написал в очерченном для пароля поле свою настоящую фамилию.

Открылась следующая страничка. Рукописный текст. По-видимому, сканированный.

«Если ты читаешь этот текст, значит, это все-таки случилось, и у тебя серьезные проблемы. Не паникуй. Все было предусмотрено, и для тебя подготовлены пути отхода. С того момента, как ты зашел на этот сайт, инициировалась программа последовательных мероприятий по твоему спасению. Действуй в строгом соответствии с инструкциями и не отступай от них. Твоя личная безопасность является важным элементом операции, в которой ты участвовал все последние месяцы, и истинное значение происходящих с тобой событий ты узнаешь позже, когда ты будешь выведен из-под удара. А сейчас оборви все связи, не выходи на контакт ни с кем из тех людей, кого ты знал в своей прежней жизни. Никому не доверяй – только это может гарантировать тебе личную безопасность. Теперь о том, что тебе надлежит сделать. Отправляйся к своему дому, и на втором здании по направлению к ближайшей остановке трамвая найди выполненную белой краской надпись СЛАВА. Под буквой Л в трещине асфальта ты найдешь жетон камеры хранения Киевского вокзала. Получи в камере хранения предназначенный для тебя кожаный чемоданчик-«дипломат» черного цвета с окантовкой из белого металла и кодовым замком. Код замка 373. В чемодане находится папка с текстом твоей кандидатской диссертации и четыре книги по термодинамике. Для того чтобы ознакомиться с предназначенной для тебя информацией, открой книгу в красной обложке в самом конце и осторожно отдели от картонной обложки приклеенный к ней белый бумажный лист. На оборотной стороне этого листа ты найдешь инструкцию, которая подскажет тебе, что делать дальше. Еще в чемодане ты найдешь ключ от дверного замка. И последнее. Сейчас сделай так. Возьми ручку или карандаш. Напиши на бумаге первую фразу текста, который ты сейчас читаешь. Теперь ты понимаешь, что к чему. Удачи и будь осторожен!».

Заинтригованный Корнышев на странице оставленного кем-то журнала торопливо написал: «Если ты читаешь этот текст…», поднял глаза на экран и обмер. Это же его почерк! Он не понимал, что происходит, и как на сайте в Интернете оказалась эта сканированная страничка, и когда вообще он мог написать этот странный текст – но это была его рука, его почерк, он неведомо когда сам себе готовил послание, и это потрясло его.

Он расплатился за услугу, поспешно вышел из кафе и направился туда, где его дожидался в машине Паша, и вот на этом пути, на этих трехстах метрах, он наконец понял, что происходит. Он вспомнил полковника Ведьмакина, вспомнил Ваню Алтынова – и ужаснулся. Потому что, если поверить в то, что он только что прочитал, если довериться человеку, который составлял этот непонятный и пугающий текст, а судя по почерку, он сам его и составлял, и как же можно самому себе не верить – и если в это все поверить, тогда получается, что на самом деле никакой он не Корнышев. А кто же он тогда?!

– Все нормально? – спросил Паша, когда Корнышев сел к нему в машину.

– А? – невнимательно глянул до сих пор пребывающий в растерянности Слава.

– Нормально все, спрашиваю?

– А-а, да, – кивнул Корнышев. – Поехали.

– Куда?

– Не знаю. Прямо! – пробормотал Корнышев.

– Что с тобой, слушай? – встревожился Паша.

– Скажи, ты когда-нибудь прежде меня видел?

– Нет. И прекрасно, между прочим, жил, – усмехнулся Паша.

– Ладно, не видел, – сказал Корнышев. – Но слышал хотя бы?

– От кого?

– От жены своей, от Лены, от кого же еще!

– А-а, – протянул Паша. – Не помню я что-то.

– А ты вообще давно с ней?

– В смысле?

– В смысле – женат ты на ней сколько лет?

– Много. Сейчас я посчитаю, – зашевелил губами Паша.

Хотя что тут считать? У них дети уже взрослые.

– Дети – ваши? – спросил Корнышев.

– В смысле? – в который уже раз озадачился Паша.

– Ваши с Ленкой эти дети? Кто папа? Кто мама?

– Ты на что вообще намекаешь? – неприятно удивился Паша.

А Корнышев уже дозрел.

– Едем! – скомандовал он. – К тебе домой возвращаемся!

– Нет, ты погоди, – хмурился Паша, явно ожидая разъяснений.

Корнышев понял, что Паша не двинется с места до тех пор, пока ему все подробно не объяснят. Но Корнышев не знал, как все это объяснить.

– Паша, родной! – сказал он. – Ты вряд ли что-либо поймешь! Только время потеряем! Ну что я тебе могу рассказать? Сказать, что такое я в Интернете прочитал? А прочитал я там, Паша, что я – это не я, а другой совсем человек! Ты хоть знаешь, что все это значит? Что я, может быть, совсем не русский, а какой-нибудь грузин, и еще я думаю, что я офицер, а на самом деле я два года назад пирожками на базаре торговал, ну а если глубоко совсем копнуть, так я и не мужчина вовсе, а женщина!

– Прикалываешься! – определился наконец посмурневший лицом Паша.

И добавил с видом оскорбленного человека:

– Ладно, поехали.

Вернулись в Пашину квартиру, где их встретила растревоженная Лена.

– Что-то случилось? – спросила она.

– Пустяки, – сказал Корнышев. – Ничего серьезного. Просто расспросить тебя хотел кое о чем. Ты откуда меня знаешь, Лен?

У нее округлились глаза.

– Ты давно меня знаешь? – спросил Корнышев.

– А ты как думаешь? – растерянно улыбнулась Лена.

– Ты отвечай, а не шути, – попросил Корнышев.

– Ты это серьезно?

– Конечно.

– Слава, мы учились с тобой вместе.

– Ты уверена?

Лена нервно хрустнула пальцами.

– Слава, ты меня пугаешь.

– У тебя паспорт есть?

– Какой паспорт?

– Обычный. Общегражданский.

– Есть.

– Покажи!

Еще больше растерявшаяся Лена посмотрела на мужа, посмотрела на Корнышева, вышла в другую комнату и вернулась с паспортом.

Корнышев внимательно изучил документ. Ничего подозрительного. Паспорт как паспорт. И выдан он еще два года назад. И уже потертый немного. Место жительства. Москва. Адрес. Совпадает. Семейное положение. Зарегистрирован брак. С гражданином. Почти двадцать лет, как расписались. Дети. Двое…

– У тебя ведь дети, – сказал Корнышев. – Ты мне говорила.

– Да.

– А где они? – посмотрел с прищуром Корнышев.

– То есть как это – где? – не поняла Лена.

Корнышев повел рукой вокруг.

– Почему их здесь нет? Где они?

– На даче. Что происходит, Слава?

– Ты уверена, что ты меня знаешь много-много лет?

– Он на самом деле – совсем не он, – с сарказмом произнес Паша, поняв, что пора прийти на помощь своей окончательно запутавшейся жене. – Он грузин. И вообще женщина.

Корнышев никак на это не отреагировал.

– У тебя есть фотографии? – спросил он у Лены.

– Какие?

– Давние. Где мы еще учились. Где есть ты и где есть я.

– Да.

– Неси! – потребовал Корнышев.

Лена принесла альбом с фотографиями, пролистала страницы, нашла нужное фото. Этот снимок был Корнышеву знаком. Мальчишки и девчонки стоят в несколько рядов, замерли, глядя в объектив.

– Вот ты, Слава, – сказала Лена. – А вот я.

Корнышев всматривался в лица на фотографии так внимательно, как не смотрел никогда прежде. Да, это он. Он, по крайней мере, всегда считал, что это он. А вот Лена. Очень похожа на себя сегодняшнюю. Не так уж сильно изменилась. В это можно поверить. Если не задумываться о том, что существует такая штука, как фотомонтаж.

– А это вот кто? – спросил Корнышев, ткнул пальцем в изображение вихрастого мальчугана.

Лена всмотрелась.

– Вася Киселев, – сказала она.

– Кличку его помнишь?

– Киса.

– А жил он где?

– На Гастелло. Он и сейчас там живет, кстати. Я видела его недавно. Ты меня проверяешь, что ли? – осенило Лену.

– Да.

– Ты в чем-то меня подозреваешь? – неприятно поразилась Лена.

– Ты меня прости, – попросил Корнышев. – Я оказался в такой ситуации, когда никому не могу верить. Даже себе я не могу верить. Потому что я – это, может быть, совсем не я.

– А кто?

– Я не знаю, Лен.

– Ты меня пугаешь, – сказала Лена, глядя на Корнышева так, как обычно смотрят на людей, неизлечимо больных и недееспособных. – Ты не обижайся, Слава, но твои слова выглядят как-то непонятно…

– Это выглядит как бред, – согласился Корнышев. – И я бы тоже к этому так относился, если бы своими глазами не видел человека, который отбывает пожизненное заключение за двойное убийство и сам искренне верит в то, что он убийца. Только он не убийца, Лена. Он совсем другой человек.

– Кто?

– Он один из этих двоих, Лена, которых он якобы убил. Он не убийца, а офицер, но только сам он этого не помнит.

Корнышев ушел из квартиры один. Не позволил Паше никуда себя везти.