В космосе холодно (СИ) - Духовникова Евгения

Сол посмотрела на шефа со смесью сочувствия и уважения. Она его прекрасно понимала. Неизвестно, как она сама повела бы себя, оказавшись, как он, между двух огней.

— Мой тебе совет, Сол, — сказал Райт уже тише. — Возьми отпуск, слетай домой. Ты выглядишь усталой.

Сол послушно кивнула, но ответила уклончиво:

— Я подумаю.

Отдыхать, однако, она не полетела. Были дела поважнее.

— Ты очень рано, — заметил Нейт, когда она вышла из Вольтуриса. — А я удивляюсь: что за гости пожаловали? Я уж хотел тревогу поднять, но ты ответила на позывные.

— Где он? — перебила Сол.

Примечательно, что Нейт даже не стал уточнять, о ком идёт речь.

— Я не знаю… — он растерялся. — Здесь где-то… А что случилось-то?

— Сейчас я ему объясню, что случилось! — бегло оглядевшись, Сол устремилась к ближайшему шлюзу.

— Эй, ты куда? — прокричал Нейт ей вслед. — Стой! Тебе туда нельзя!

— Мне — можно, — бросила она через плечо.

Она предполагала, что её ждут долгие блуждания по бесконечным коридорам и переходам "Тектума" и заранее настроила себя на это, но всё оказалось иначе. За первым же поворотом она буквально лицом к лицу столкнулась с хозяином и владельцем станции.

— Сол? — он растерялся едва ли не сильнее, чем Нейт. — Ты рано.

В первые мгновения она опешила, но очень быстро справилась с собой.

— Поговорить надо, — твёрдым движением она сбросила его руку со своего локтя.

— Хорошо. Идём, — Альтаир повернулся и сделал шаг, но Сол не сдвинулась с места.

— Что случилось? — он почти дословно повторил вопрос Нейта. И это подействовало на неё как спусковой крючок.

— И ты ещё спрашиваешь?! — гневно воскликнула Сол. — Будто не знаешь, что произошло! Какого… — она перевела дыхание. — Как ты смеешь трогать корабли моей эскадры?

— Так это была твоя эскадра? — с изумлением воскликнул Альтаир, но Сол знала его достаточно, чтобы безошибочно распознать в его тоне лукавство.

— Представь себе, да! — она завелась так, что её уже было не остановить. — И я не позволю тебе угонять мои корабли. Я всё ещё пилот Гильдии, и обеспечивать безопасность вверенного мне имущества — мой долг и обязанность, тебе ясно?!

— В самом деле? — он невозмутимо поднял бровь. — А я думал, тебя волнует судьба Йорфса.

— Что? — взвилась Сол. — Это здесь совершенно не при чём! Меня волнует судьба Йорфса, но всему же есть пределы!

Альтаир молча пожал плечами. В отличие от Сол, мафиози был само спокойствие — только тонкая, едва заметная улыбка заиграла на его губах.

— То, что я имела неосторожность согласиться тебе помогать, вовсе не означает, что я одна из вас! — бушевала Сол. — У меня есть принципы, и я не собираюсь от них отступаться! И если ты этого не понимаешь, тем хуже для тебя!

Альтаир молчал. Только улыбался как-то особенно странно, и это нешуточно сбивало с толку.

— Я уж не говорю, что за мной до сих пор следят! — ну и почему он молчит? Это начинает действовать на нервы. И что ещё за дурацкая ухмылочка?! — Ты хоть представляешь себе, что будет, если они всё поймут? Мне надо было отдать приказ расстрелять в упор твой крейсер, как того и требует устав, и, клянусь тебе, в следующий раз я так и поступлю!

Сол ожидала чего угодно: резких слов в ответ, оправданий, встречных упреков и обвинений, фраз вроде "а чего ты хотела", "ты не сможешь вечно играть на два фронта" или даже "решай, на чьей ты стороне".

Но Альтаир вдруг развернулся и медленно зашагал прочь.

— А ну стой! — крикнула Сол. — Я не закончила! Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю!

Не замедляя шага, он ровным голосом произнёс:

— Я приму это к сведению.

Сол неохотно последовала за ним, сама не понимая зачем, — словно какая-то неведомая сила влекла её вперёд. Разговор с Альтаиром, который она прокручивала в голове всю дорогу до "Тектума", в действительности вышел совсем другим. И ей, привыкшей оставлять последнее слово за собой, это решительно не нравилось: вроде бы Альтаир и не спорил, но в то же время она явственно осознавала — он будет поступать так, как сочтёт нужным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ну и пусть. Она его не боится.

Круглая дверь, у которой остановился Альтаир, открылась с громким шипением и рывками.

— Гидравлический привод заедает, — колко вставила Сол.

— Знаю. Надо починить, — не оглядываясь на Сол, он вошёл внутрь.

У неё мелькнула безумная мысль, что она прошла через портал, оказавшись на поверхности планеты, среди пышной растительности диких джунглей. Но, присмотревшись, Сол поняла, что всё ещё находится на космической станции: через огромное, во всю стену окно было видно полотно звёздного неба, многочисленные деревья и цветы стояли в горшках, а тёплый желтоватый свет, по своему спектру напоминающий карликовую звезду Либера, лился из диодных ламп.

Это место совершенно не вязалось со всем, что она знала об Альтаире до сих пор.

Пройдя по узкой дорожке между пышных кустов магнолии и жасмина, Альтаир остановился в самом центре оранжереи, у низкой клумбы, засаженной приземистыми, похожими на суккуленты растениями с крупными мясистыми листьями светло-голубого оттенка с серебристым отливом. Из нераскрывшихся бутонов доносился мелодичный перезвон, складывающийся в сложную, но удивительно гармоничную мелодию.

Кантикумы. Растущие рядом цветки настраиваются друг на друга так, чтобы звенеть в одной тональности, без диссонанса. Таким образом они привлекают опыляющих их птиц. На планете, откуда они родом, мало света, поэтому представители местной фауны приноровились ориентироваться на слух, и звук имеет для них куда большее значение, чем информация, получаемая от остальных органов чувств.

— Это экспериментальный сорт, — сказал Альтаир небрежно. — Обычные кантикумы только поют, а эти ещё и светятся, — он щёлкнул пальцами, и лампы погасли. Единственным источником света теперь были удивительные растения, да ещё мерцающие за стеклом лиловые пятна Эквис Алатус, возле которой дрейфовала станция.

— Красиво, — призналась Сол.

— Я не менял им гены, — Альтаир с любовью дотронулся до плотного кожистого листа. — Всё это — плоды естественной селекции.

Сол вдруг почувствовала, что от её гнева не осталось и следа. Будто она не кричала на этого человека всего каких-то пять минут назад. Когда, интересно, она успела растерять весь свой пыл?..

И почему сейчас ей так неловко?

— Когда-то на Аспере у нас был почти такой же зимний сад, — задумчиво произнёс Альтаир. — Долгие годы я мечтал о чём-то подобном, но на служебной жилплощади не разгуляешься, да и времени особо не было. К тому же, многим цветам нужен специфический микроклимат: влажность, полив, свет. У этих ламп — несколько режимов, чтобы имитировать спектр излучения разных звёзд.

Она искоса глянула на Альтаира, с паническим ужасом ощущая, как глубоко внутри неё разливается обжигающе горячий сироп сложных, противоречивых и совершенно бесконтрольных чувств. Ей стало жутко от мысли, что эти чувства получили над ней такую сильную и опасную власть.

— Смотри, — он вытянул руку и медленно провёл ладонью над бутонами кантикумов. Толстые стебли качнулись в такт его движению, соцветия жадно потянулись вслед, мелодия зазвучала выше и быстрее, наращивая темп.

Ещё целую секунду они с Альтаиром смотрели друг на друга — прежде чем сплелись в объятиях, став единым целым.

* * *

Когда планшет предупредительно пискнул, Сол даже подскочила от неожиданности. Она только вчера вернулась с Йорфса, завтра должен быть выходной, разве нет?..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Странно. Не помню, чтобы этот рейс значился у меня в расписании, — она с недоумением уставилась на строки текста. — Что такое "в/п"?

— Внеплановый, — Эллионт заглянул ей через плечо. — "Нэвис", старт с планетарного космодрома, автономная база "Саэлум Молендин"… — он прищурился. — Любопытно.