Факел в ночи - Саба Тахир

– Спасибо, Декс. – Я испытала облегчение от того, что он не стал спрашивать про Элиаса. – Фарис, что у тебя?

– Девчонка была права, – подтвердил мой друг. Мы ехали, огибая повозки, животных, людей, стекавшихся в Антиум в этот ранний час. – Там армия. Около четырех тысяч человек…

– Это люди Коменданта, – сказала я. – Авитас может все объяснить.

Миновав скопление народа, я пустила лошадь галопом.

– Подумай тщательно о том, что видел, – крикнула я Фарису. – Мне надо, чтобы ты выступил свидетелем перед Императором.

Улицы постепенно наполнялись негоциантами, которые вышли пораньше, чтобы занять самые выгодные места к началу праздника. Плебей – торговец пивом вез через весь город бочки со своим товаром, чтобы доставить его в таверны. Дети вешали фонари – символ праздника. Все выглядели такими счастливыми. Хотя, завидев четырех гвардейцев, скачущих галопом по улицам, люди освобождали дорогу. Подъехав к дворцу, я спрыгнула с коня и чуть не зашибла конюха, когда тот подошел, чтобы взять поводья.

– Где Император? – крикнула я легионеру, стоящему на посту у ворот.

– В тронном зале, вместе с остальными придворными.

На это я и надеялась. Главы патрицианских кланов Империи обычно встают рано, особенно если им что-нибудь нужно. Они начали выстраиваться с прошениями в очередь к Императору несколько часов назад. В тронном зале будет полно влиятельных людей. Они станут свидетелями тому, как я спасу трон, сорвав атаку Коменданта.

Я несколько дней готовила свою речь, и когда мы подошли к тронному залу, снова повторила всё про себя. Два легионера, стоявшие на входе в тронный зал, хотели было оповестить о моем приходе, но Декс и Фарис, шагнув вперед, оттеснили их с дороги и открыли для меня двери. Как будто у меня появились два ходячих тарана с каждой стороны.

По всему залу с равными промежутками стояли солдаты Черной Гвардии. Большинство выстроились между двумя огромными гобеленами, изображавшими подвиги прошлых Императоров. Подойдя к трону, я заметила лейтенанта Серджиуса, того самого гвардейца, что оказался достаточно туп, чтобы обратиться ко мне «мисс Аквилла» в последний мой приезд. На этот раз, когда я проходила мимо, он поприветствовал меня с уважением.

Все лица повернулись ко мне. Я узнала Отцов нескольких десятков кланов патрициев и негоциантов. Через стеклянный потолок виднелись последние звезды, постепенно уступавшие место дневному свету.

Маркус сидел на резном, черного дерева троне и слушал доклад курьера, который, по всей видимости, только что прибыл, проделав неблизкий путь. Вместо обычного насмешливого выражения на лице Маркуса проступал холодный гнев. Его голову венчала корона с острыми зубцами, украшенная бриллиантами в форме ромба – символом Блэклифа.

– …Пересекли границу и совершили налеты на деревни за Тиборумом. Они захватят город, если немедленно не отправить туда людей, милорд.

– Кровавый Сорокопут. – Заметив меня, Маркус жестом отпустил курьера. – Рад снова видеть тебя.

Он окинул меня взглядом с головы до ног, но затем сморщился, приложив пальцы к виску. Мне стало легче, когда он отвел взгляд.

– Отец Аквиллус, – процедил он сквозь зубы. – Подойдите и поприветствуйте свою дочь.

Ряды придворных расступились, пропуская отца. Вслед за ним вышли мама и сестры. Ханна, увидев меня, сморщила нос, как будто уловила скверный запах. Мама кивнула в знак приветствия, стиснув руки так, что побелели костяшки. Она выглядела слишком испуганной, чтобы вымолвить хоть слово. Ливи удалось при виде меня выдавить улыбку, но надо быть полной дурой, чтоб не догадаться, что она все это время проплакала.

– Приветствую, Кровавый Сорокопут.

Страдальческий взгляд отца скользнул по Авитасу, Фарису, Дексу, затем вернулся ко мне. Ты вернулась без Элиаса, казалось, говорил он. Я ободряюще кивнула, пытаясь сказать взглядом: «Не бойся, отец».

– Твоя семья была весьма любезна и оказывала мне почтение своим присутствием каждый день с тех пор, как ты уехала. – Губы Маркуса искривились в улыбке, затем он бросил многозначительный взгляд мне за спину. – Ты вернулась с пустыми руками, Кровавый Сорокопут.

– Не с пустыми, Император, – возразила я. – У меня есть кое-что более важное, чем Элиас Витуриус. Пока мы говорим, на Антиум идет армия под предводительством Керис Витуриа. В течение нескольких месяцев она отзывала солдат с земель кочевников и из пограничных регионов, чтобы создать свою вероломную армию. Вот почему вам приходят доклады о том, что варвары атакуют наши приграничные города. – Я кивнула на гонца. Он отступил, не желая быть вовлеченным в разговор Кровавого Сорокопута и Императора. – Комендант затевает переворот.

Маркус вскинул голову:

– И у тебя есть доказательства существования этой армии?

– Я видел ее, милорд, – гаркнул Фарис, стоя рядом со мной, – около двух дней назад в Серебряных холмах. Я не мог подойти достаточно близко, чтобы опознать кланы, но там было по меньшей мере два десятка знамен.

В Империи двести пятьдесят патрицианских кланов. То, что Комендант сумела заполучить поддержку стольких родов, не укрылось от внимания Маркуса. Его рука, покоящаяся на подлокотнике трона, сжалась в кулак.

– Ваше Величество, – обратилась я к нему, – я отправила Черную Гвардию защищать стены Антиума, а также разведать местность за городом. Комендант, очевидно, начнет нападение ночью, поэтому у нас есть целый день, чтобы подготовить город. Но мы должны перевезти вас в безопасное…

– Так ты привезла мне Элиаса Витуриуса?

Началось.

– Милорд, я могла либо привезти Витуриуса, либо доложить о заговоре. Время не позволяло сделать и то и другое. Я решила, что безопасность Империи важнее жизни и смерти одного человека.

Долгое время Маркус смотрел на меня, затем его взгляд обратился к кому-то за моей спиной. Едва услышав постукивание ботинок с металлическими подошвами, я тотчас узнала эту ненавистную походку.

Невозможно. Я уехала раньше и мчалась без остановки. Комендант могла, опередив нас, добраться до своей армии, но мы бы увидели ее, если бы она направилась в Антиум. Не так уж много дорог вели сюда из Кауфа. Мое внимание привлекла тень в глубине тронного зала: черный капюшон и сияющие огни вместо глаз. Взмах плаща – и он исчез. Князь Тьмы. Джинн. Это он принес ее сюда.

– А я вам говорила, Император, – голос Коменданта стал вкрадчивым и опасным, будто змея приготовилась к броску, – девчонка одержима Элиасом Витуриусом. Она не смогла… или не пожелала поймать его и решила состряпать эту смехотворную историю про заговор. Да еще и расположить бесценных солдат Черной Гвардии самым беспорядочным и бессмысленным образом. Показной ход. Она надеется, что этот маневр заставит поверить в ее выдумку. Считает нас дураками.

Комендант обошла меня и встала перед Маркусом. Она выглядела абсолютно спокойной, но когда я встретилась с ней взглядом, то у меня перехватило дыхание от ее ярости. Если бы мы сейчас были в Блэклифе, то меня бы уже отвели на плаху и пороли бы до последнего вздоха.

Какого черта она здесь делает? Она должна быть сейчас со своей армией. Я снова огляделась, ожидая, что ее люди в любой момент могут ворваться в зал. Но хоть солдаты клана Витуриа и стояли по всему тронному залу, было непохоже, что они собираются вот-вот начать сражение.

– По словам Коменданта, Кровавый Сорокопут, – произнес Маркус, – Элиас Витуриус попал в тюрьму Кауф. Но тебе это известно, так?

Он распознает, если я совру. Я склонила голову.

– Да, Ваше Величество. Но…

– И тем не менее ты не привезла его с собой. Хотя он бы все равно наверняка уже умер к этому моменту. Верно, Керис?

– Да, Ваше Величество. Мальчишку отравили где-то по дороге, – подтвердила Комендант. – Надзиратель сообщил, что несколько недель его терзали приступы. А по последним сведениям, ему оставалось жить всего несколько часов.

Приступы? Тогда, в Нуре, Элиас и правда выглядел больным, но я полагала, что его просто изнурила долгая и тяжелая дорога из Серры.

Затем в памяти всплыли его слова, которые в то время казались бессмысленными, но сейчас будто полоснули ножом по сердцу. «Мы оба знаем, что я не задержусь в этом мире».

Вот и Надзиратель на мои слова, что я еще увижу Элиаса, изрек: «Неопытность – надежда нашей юности». За спиной резко выдохнул Авитас.

– Яд, который она мне дала, мортроза, – прошептал он. – Должно быть, она и Элиаса им отравила.

Внезапно все совпало.

– Ты, – я повернулась к Коменданту, – это ты его отравила. Но сделала это еще в Серре несколько недель назад, когда вы с ним боролись. Там, где я нашла твои следы.

Значит, мой друг мертв? В самом деле мертв? Нет. Он не мог умереть. Мой разум отказывался в это поверить.

– Ты отравила его мортрозой, потому что знала, что пройдет время, прежде чем он умрет. Ты знала, что я буду его преследовать. И пока меня нет, я не смогу помешать тебе устроить переворот.