Серая шапка - Евгений Рубаев

— М-да… — сказал главный Посвященный, — дело в цейтноте! Пусть жарятся в своей радиации. Будем наблюдать!

Неспокойный по характеру первый помощник Арса Бэд бойко спросил Посвящённых:

— Так, а зачем нам нужен этот экипаж?

— Экипаж нам не нужен! — проквакал один из Посвященных, — у нас есть данные, что на АПЛ есть приборы, которые зафиксировали нас. Сфотографировали, зарегистрировали на сонары и прочее… АПЛ надо затопить! Будем ждать, когда они эвакуируются.

Арс скомандовал, чтобы фэн лёг в дрейф…

…На АПЛ Бриттова, на палубе, прошло среди моряков оживление. В створе эсминца показался ещё один силуэт корабля. Он ходко приближался к месту событий. Радист, не соблюдая устава, закричал:

— Командир! Есть, есть связь по аварийной рации! Это наш, большой автономный траулер, БАТ!

— Ура-а-а! Ура-а-а!!! — кричали матросы и мичманы.

Прогнозы радиста подтвердились, через какое-то время огромный БАТ стоял на траверсе в одном кабельтове от АПЛ Бриттова. Матросы пытались переговариваться, свернув картон рупором. Командиры им не мешали в этом, всё равно ничего из-за свиста ветра и работы машин БАТА слышно не было. Бриттов и капитан траулера приняли решение: АПЛ будут буксировать до Мурманска. Из команды лодки никто не пожелал перейти на борт БАТа. Все твердили одно и то же:

— А вдруг я здесь понадоблюсь? Кто заменит меня на моей БЧ? — все готовы были сразиться, если чужой эсминец приблизится к их АПЛ!

Началось изнурительное линеметание и перетаскивание сначала фалов, а затем уж буксирного каната. Благо что погода позволяла, качало не сильно. И вот наступил момент. БАТ взял через свой портал двумя ваерами буксирный канат, который заранее подготовил боцман, через чекели — этакие такелажные скобы, изготовленные из очень прочной стали. Начали буксировку малым ходом. Нос АПЛ от натяжения ваеров через портал приподнялся над водой. После опробования системы буксировки увеличили ход, но и волнение на море нарастало! Бриттов сообщил через рацию БАТа в свой Штаб Флота, что он взят на буксир траулером, который запеленговал его при включении рации от бортовой сети во время запуска второго реактора. Сообщил также, что пожар в ракетном отсеке продолжается, он локализован, но горение топлива идет от окислителя двигателей ракет. А также, что усиливающаяся волна продолжает заливать шахту ракеты через сорванный люк. Командование одобрило действие команды и решения Бриттова. Тот во время принятия сообщения наблюдал в бинокль за эсминцем недружественной страны, который преследовал их, не выпуская из вида. Не знал Бриттов, что его под водой преследует ещё один недружественный объект!..

…В ходовую рубку фэна сообщили:

— Они опять идут!

— Куда идут? — задал нелепый вопрос, не разжимая рта-трещины, главный Посвященный, обращаясь к Арсу.

— В Мурманск! — вновь ответил тот кратко.

— АПЛ должен быть затоплен! Это решение должно быть выполнено неукоснительно! — проверещал Посвящённый

— Но там же почти вся команда! — пробовал возразить Арс, — согласно генерального решения мы не должны воздействовать на команду, если они не свидетели! Я давал присягу!

— Расширить пробоины у них в носовом отсеке, увеличить течь, вынудить их перейти на траулер!

— Есть! — кратко ответил Арс и передал распоряжения по эстафете.

— Если кто-то из членов команды АПЛ начнёт догадываться о чём-либо, закупировать им память, всем догадливым! — бушевал Посвященный, вереща своим жестяным голосом.

— Есть! — чётко отвечал командир.

…По корпусу АПЛ прошли какие-то мелкие толчки. Все подозрительно и злобно стали смотреть на идущий сбоку американский эсминец. Через несколько часов нос АПЛ стал совсем зарываться в воду, а ещё спустя некоторое время он уже резал волну корпусом надстройки. Бриттов дал команду: «Готовиться к эвакуации!»

Моряки зашумели, гомонили, что может всё ещё обойдётся! Бриттов скомандовал:

— Я приказал «готовиться», а не эвакуироваться!

Ему было не до полемики. Со штаба ВМФ через траулер шли непрерывные радио. Суть всех их была одна: «Команде АПЛ не покидать! Бороться за живучесть судна! Объявить водяную тревогу! Ликвидировать пробоину!» И так далее…

Бриттов готов был объявить «шлюпочную тревогу». Но моряки всем своим видом показывали, что они его не одобряют…

…На фэне Посвященные не находили покоя. Никто из команды никогда не видел их такими обескураженными. Наконец, главный Посвящённый не выдержал и дал команду:

— Сдетонировать двигатели ещё трех, нет, пяти ракет у АПЛ! Пусть нос ему оторвёт!

Рэд, которого все на время перестали замечать, рванулся из ходовой рубки. Он прокрался в каморку, где хранились серые шапки. Там впопыхах вместо одной схватил две из пачки сразу две и зажал их в руке, потом прошмыгнул к «секретной комнате» — замок на его радость поддался — и проник в неё. В его голове созрела мысль:

— Смоюсь домой! И пусть они мне память выжигают! Зато я не окажусь причастен к гибели моряков!

Когда он увидел, что шапок у него в руке две, его решение круто изменилось. Нет, не Арса вызволять он решил! Он молниеносно запер дверь комнатки на электронный замок и повесил на болванку этого устройства одну серую шапку. Затем он на подсознании разобрался с пультом управления оружием фэна. Везде мелькали указатели: «Блок.» и «Разблок.». Он даванул на гашетку «Блок.», а на «Разблок.» накинул вторую серую шапку и крепко сжал её рукой! В голове его пульсировало:

— Будь что будет! Если есть один процент, что они спасутся, значит я оправдан! Наши не сдаются! — звучало в его ушах.

Эту фразу перекрыл резкий голос Арса:

— Рэд, открой! Не дури! Выходи, тебе ничего не будет. Мы запишем твою выходку как учебную тренировку!

Рэд, зажмурив глаза, крепко держал серую шапку на гашетке «Разблок.»…

…АПЛ всё больше набирал воды в носовые отсеки. Ваера натянулись, как струны, хотя при начале буксировки они даже давали слабину. На БАТе стармех, как его здесь зовут — «дед», докладывал капитану траулера:

— Кэп, балласт весь перекачали. В кормовых танках чисто! Дифферент на корму угрожающий!

Капитан и без него видел это. Даже не глядя на приборы тангажа было видно, как палуба в ходовой рубке накренилась на корму. Даже ходить с борта на борт было неловко.

Дед — старший механик — продолжал бормотать капитану свои жалобы. Капитан БАТа и без него все знал, но жалобы Деда ещё ярче иллюстрировали картину, происходящую в машинном отделении БАТа. Главный двигатель, или как во все времена зовется — «машина», надрывался всеми своими двадцатью четырьмя цилиндрами. Топливные насосы высокого давления давно были поставлены в режим полной подачи топлива, но эта «полная подача» не успевала сгорать в цилиндрах, поэтому из трубы БАТа, как из старинного парохода, валил дым, который шлейфом уходил за горизонт. Некоторые цилиндры по очереди, а то и по два-три, выходили из строя, не выдерживая чрезмерной нагрузки буксировки и встречного, который развернулся не вовремя, ветра. Ветер тоже сильно мешал ходу, упираясь в корпус судна, особенно в его высокую надстройку.