Евангелион: фантазия на тему финала - Б. Сай

— И что — этого якудза никто поймать не может?

— А чего ловить-то? Его особняк все знают. Только ведь просто так человека не посадишь, а доказательств нет. И свидетелей тоже. Такие дела, — Кано хлопнул Синдзи по плечу. — Ладно, не заморачивайся. Просто не ссорься с ними.

— Поживём — увидим, — мрачно ответил Синдзи.

Мураками внимательно посмотрел на него.

— Самоубийца?

— Нет. Кстати, ты ему сказал, что я чуть не расплакался — это что, правда так выглядело?

— Типа того. Ну и приукрасить не мешало — иначе бы тебя прямо там отделали.

Прозвенел звонок. То есть теперь это был не звонок, а мелодичный сигнал вроде тех. которые звучат на вокзалах при объявлении посадок.

— Кстати! — оживился Кано. — У тебя с учёбой как? А то у меня тут с домашкой завал…

— С учёбой у меня плохо, — честно признался Синдзи. — То есть когда-то я неплохо учился, но последний год приходилось много пропускать. Так что буду навёрстывать.

— Встать! — скомандовала староста, и Мураками метнулся на место. — Поклон! Сесть!

Председатель растерянно вертел в руках кредитную карточку «VISA platinum».

— Подработка? — недоверчиво уточнил он.

— Именно, сэр, — подтвердил Робертсон. — С пяти до девяти — разнорабочий на складах «Kobe marine industries».

— Он там что — бочки таскает? Впрочем, с его способностями он и линкор унесёт без проблем.

— Нет. В его обязанности входят уборка территории, иногда — фасовка и погрузка малогабаритной продукции. Ящики с консервами, в основном.

— И много ему платят?

Робертсон пожал плечами:

— Смотря с чем сравнивать. Во всяком случае, на еду и жильё ему хватает. Сведений о поломках банкоматов пока не поступало.

— Где он поселился?

— Оплаченный номер в отеле, который мы приготовили, он игнорирует. Так же, как и кредитку. Снял квартирку, по сути — комнатку, на первом этаже в старом доме, где живут в основном студенты-ронины и китайские гастарбайтеры.

Председатель раздосадованно крякнул:

— М-да! Вот как прикажете с таким договариваться?

— Подождём немного. Успокоится — поговорим. В чём проблема?

— В том, что у нас не так уж много времени. И в том, что он презирает богатство и роскошь.

Глянув на недоумевающего Робертсона, председатель пояснил:

— Долг, честь, совесть, порядочность, убеждения — это то, что мешает деньгам на пути к власти и то, что деньги пытаются уничтожить в первую очередь. Вот скажите, если вам предложить миллиард, вы бы согласились работать против меня, ООН или своей страны?

— Нет, — ответил майор после короткой паузы.

— Вы на секунду задумались. О чём?

— Представил себе ситуацию. Я никогда не думал о такой возможности. Но, если бы это было правдой… идти против себя, действовать во вред своей стране… нет.

— Долг, честь, порядочность, — председатель кивнул. — Будь вы другим, Джек, вы бы никогда не работали со мной. Парадокс — чем большими финансами распоряжаются люди, тем больше они ценят тех, кто неподвластен зову денег.

— Но совсем уж без денег тоже нельзя, — возразил Робертсон.

— Разумеется! Голод укрощает и львов! Проблема в том, что с нашим парнем это не сработает. Мы не сможем подавить его волю нуждой и не заставим изменить убеждений.

— Мы можем попробовать внушить ему. Окружение, друзья, средства массовой информации, наконец.

— Можно. На людей, у которых не развито критическое мышление, это действует. Так уничтожались целые страны. Но у Протектора сформировался устойчивый комплекс недоверия, спасибо генералу Ямадо, — председатель тяжело вздохнул. — Что там у вас ещё?

— Как и было решено, мы не стали оснащать его квартиру и школу аппаратурой наблюдения, — продолжил Робертсон.

— Всё правильно. Он же нас прямо предупредил, что не потерпит этого.

— Мы бы могли использовать нестандартные решения, которые неспециалист просто не сможет обнаружить.

— Джек, я даже боюсь представить, что будет, если он вдруг случайно найдёт что-нибудь. То, что он ведёт себя прилично и мы всегда знаем, где он — уже достижение.

— Какое будет следующим?

— Сделать так, чтобы он говорил с нами напрямую, а не через директора Такахаши. Кстати, о переговорах. Состояние второго дитя, похоже, стабилизировалось. Вы готовы?

— Так точно, — кивнул Робертсон. — Завтра я вылетаю в Германию.

Изначальный мир. 5 сентября 2016 (Наследник клана якудза)

Синдзи стоял на заднем дворе школы, ожидая Маэду Такеро, который назначил ему здесь встречу на большой перемене. Глухая стена с одной стороны, мусорные контейнеры с другой и кусты по сторонам полностью скрывали это место от глаз постороннего наблюдателя. Синдзи повернулся к стене и запрокинул голову. На обнесённой сеткой-рабицей крыше, кажется, никого нет. Очень хорошо.

Маэда появился не один, а в сопровождении обоих «телохранителей». Впрочем, ничего другого Синдзи и не ожидал.

— Чего надо? — неприветливо спросил он.

Маэда не ответил. Он не торопясь подошёл к Синдзи и встал напротив. «Телохранители» зашли с боков.

— Чего надо? — повторил Синдзи.

Предводитель сделал знак, и двое с боков отработанным движением завернули руки Синдзи за спину. Стоявший справа взял его за волосы и приподнял голову.

В дверь директорского кабинета постучали. Такахаши Сабуро оторвался от журналов успеваемости и поднял голову.

— Войдите!

В кабинет протиснулся Мураками Кано — неплохой парень, хоть и не самый образцовый ученик.

— Чего тебе?

— Там, — Мураками кивнул в открытое окно. — Икари.

— Что — «Икари»? — насторожился директор. Он не очень хорошо представлял себе, какие силы стоят за новеньким, но оперативность, с которой были выделены средства и проведён ремонт школы, внушала уважение. Ему очень не хотелось терять такого ученика.

— Его Маэда с дружками на задний двор вызвали.

Дело принимало скверный оборот. Когда полгода назад Маэда поступил в их школу, Такахаши надеялся на финансовую помощь школе со стороны его отца — богатого бизнесмена и, как поговаривали, босса местного клана якудза. Нет, школа не находилась в бедственном положении, но ведь всегда найдётся что-нибудь, что требует немедленного ремонта или улучшения.

Увы, надежды на помощь со стороны семейства Маэда не оправдались, но зато их теневая деятельность проявилась во всей красе. Вместе с Такеро в школу поступили двое отпетых забияк и хулиганов. Они терроризировали школьников, дерзили учителям, и при этом связи Маэды-старшего не давали ничего с ними сделать — комиссии не находили в их поведении ничего предосудительного, полиция вязла в юридическом болоте, которое разводили адвокаты, запуганные жертвы предпочитали молчать.

Директор решительно поднялся из-за стола.

— Идём!

По дороге из учительской был выхвачен классный руководитель Синдзи. К сожалению, отсутствовал физрук, который по совместительству вёл клуб фехтования.

— Они точно там? — на всякий случай уточнил директор, торопливо следуя за Мураками по школьному двору.

— Точно, — уверенно отозвался тот.

Они завернули за угол и застыли. Икари там не было. Двое дружков Маэды лежали на асфальте. Один был уже мёртв — на это указывали неподвижное тело и неестественно вывернутая шея. Второй был ещё жив, но говорить уже не мог. Он был перепачкан кровью и неуклюже возился на земле, пытаясь хотя бы сесть. Он посмотрел на подошедших круглыми от ужаса глазами и попытался что-то сказать. Из его рта плеснуло новой порцией ярко-алой крови, он неловко завалился на бок, перевернулся на спину и затих.

Самого Маэду буквально размазало по торцевой стене школы. Красный след тянулся по бетону вбок и наискосок вниз, обрываясь у самого асфальта бесформенной грудой останков.

— Гато-сенсей, вызывайте полицию, — приказал Такахаши классному руководителю.

Тот вздрогнул, закивал и потянулся за телефоном.

— Впрочем, не надо полицию, — спохватился директор. — Я сам позвоню, куда следует. Мураками, тебе что, нехорошо?

— Что-то меня мутит. Извините, — белый, как мел, Кано поспешно отошёл в сторону.

Оказавшись на крыше, Синдзи огляделся. Две девчонки стояли чуть поодаль и обсуждали что-то животрепещущее. Они были настолько поглощены беседой, что не видели ничего вокруг. Синдзи смутно припомнил обеих — кажется, из второго «Б». Одна из них заметила его и наклонилась поближе к уху подружки. Услужливый ветерок донёс вполголоса сказанное: «Смотри, это тот плакса из третьего А».

В другое время он бы оскорбился или расстроился, услышав такое, но сейчас подобная репутация была как нельзя более кстати. Синдзи прижал палец к губам и показал вниз на улицу. Он подождал, когда девчонки приблизятся, и таинственно прошептал: