Изумрудное пламя - Илона Эндрюс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Альберт разглядывал экран.
— Атака псионика. Очень сильная, основанная на страхе, всенаправленная, многослойная. Целенаправленная атака направила бы их всех в одном направлении.
— Национальная Ассамблея пришла к тому же выводу. Это продолжалось двенадцать минут. Семь человек погибли, трое утонули, четверо были растоптаны. Один мужчина был парализован, и дюжины получили увечья. «Синезис» пытался преподнести это как атаку радикальных группировок, затесавшихся среди протестантов.
— Нет, — возразил Альберт. — Это не группа псиоников, иначе бы поток толпы разнился в скорости. Здесь единственный псионик, вероятнее всего, Превосходный, осуществляющий контролированные вспышки магии вдоль периметра. Как только они бегут в одну сторону, псионик тут же толкает их в противоположную. У них не получается сбежать. Нигде не безопасно.
— Ведется расследование, в ходе которого судом были запрошены внутренние документы компании. Они показали, что было принято решение нанять стороннего псионика за непомерную сумму. К сожалению, единственная женщина, которой была известна личность псионика, спрыгнула с крыши гаража три месяца назад.
На лице Кристиана промелькнула улыбка, всего на полсекунды, но я ее увидела. Я усилила магию, подкрепляя мою ментальную защиту. Я наращивала ее с момента расставания с Алессандро.
Альберт смотрел на своего отца.
— Саманта Корнерс мертва, — сказала я. — Но у нее была подстраховка.
Я постучала пальцем по планшету. В поле зрения попала проселочная дорога с припаркованным посреди нее черным «Эскалейдом», снятым сбоку, скорее всего скрытой камерой в чьем-то кармане или сумочке. Кристиан Равенскрофт присел на черную квадратную платформу шириной около десяти футов, расположенную на ровном месте в поле, рядом с внедорожником. Он рисовал мелом сложный загадочный круг. В двухстах ярдах внизу на траве скандировали протестующие.
— Пять минут, не больше, — сказал женский голос.
— Вы же хотите, чтобы дело было сделано? Тогда заткнитесь.
— Мы хотим то, за что мы вам заплатили.
— Вы свое получите. Когда я начну, не мешайте мне. Вы же не хотите, чтобы все стало еще хуже? — Он закончил рисунок, шагнул в круг и закрыл глаза.
Оранжевый огонь пробежал по меловым линиям и растворился в приглушенном сиянии, отбрасывая жутковатые тени на лицо Кристиана.
Первый отчаянный крик прорезал воздух.
На экране отец Альберта улыбнулся.
— Каскад… — прошептал Альберт, разглядывая круг. — Ты использовал заклинание нашего Дома.
Поток магии вырвался из Кристиана. Он врезался в мою защиту и разлетелся вдребезги о ментальный щит как волна о скалы. Псионик в потрясении отпрянул.
— Слабовато, — заметила я.
— Папа! — Альберт поспешил встать между нами. — Какого черта ты творишь?
— Закрой. Рот, — отчеканил каждое слово Кристиан.
Я подошла к одному из мягких кресел, села в него и закинула ногу за ногу.
— Зачем ты вообще это сделал? — вспылил Альберт. — На видео видно не только твое лицо, но и весь рисунок Каскада. Им стоит всего лишь позвать любого местного псионика, чтобы тот его распознал. Нападая на нее, ты никак этого не исправишь.
Заклинания Домов были уникальными, сложными и тщательно охраняемыми. Магические таланты были таким же неповторимыми, как отпечатки пальцев. Виктория и Невада обе были правдоискателями, но даже несмотря на кровное родство, природа их талантов слегка разнилась. Круги, разработанные одной семьей, не работали ни для кого другого, поскольку были настроены только под магию определенного рода. Когда Кристиан нарисовал Каскад на доске, он обрек сам себя.
— Если это выйдет наружу, нашему Дому конец. — Альберт схватился за голову. — Мы не нуждаемся в деньгах. Ты задолжал кому-то услугу? Тебя шантажировали? Зачем?
— Потому что я так хотел. — Кристиан стал мрачнее тучи, его щеки побагровели, а рот превратился в перекошенную прорезь на лице.
Старая как мир причина. Всем псионикам приходилось себя сдерживать. У их талантов не было практического применения, кроме военных задач или же редких случаев, когда местным правоохранительным силам требовалось взять толпу под контроль. По интернету гуляли мемы, изображавшие печальных людей с подписью «Псионик в ожидании бунта». Они ощущали ту же потребность использовать свою магию, что и любой из нас, и им пришлось возвести самообладание в ранг религии.
— Ты так хотел? — Альберт обронил руки, хлопнув себя по ногам. — Разве мы животные, отец? Разве у нас нет самоконтроля? Разве не ты вбивал мне в голову «Мантру псионика», еще до того, как я начал говорить?
— У нас есть проблема посерьезнее. — Кристиан сверлил меня взглядом. Если бы взгляды были лезвиями, на мне бы уже не было живого места.
— Вы недостаточно сильны, — повторила я. Я точно знала, как выгляжу — немного скучающей, безэмоциональной, с холодным выражением лица.
Кристиан задрожал, с трудом сдерживая ярость. Все свои силы он уже вложил в первый удар. Если бы он атаковал меня сразу после Дыры, я была бы разбита наголову и бросилась бежать… прямиком под машину, с края какой-нибудь крыши или в ближайший водоем. Куда угодно. Но у меня было время восстановить силы.
— Кто еще знает? — процедил Кристиан сквозь сжатые зубы.
Когда я поняла, что Альберт серьезно относится к браку и не собирается уезжать, я попросила Берна проверить прошлое семьи. Он наткнулся на старое деловое партнерство между сестрой Саманты Корнерс и дальним родственником Кристиана Равенскрофта. Другие люди изучали прошлое Кристиана, но никто из них не был Берном. Будучи магом-структуры, Берн собрал кусочки вместе, а затем покопался в персональных компьютерах других людей, пока не нашел запись двухмесячной давности.
— Специальный консул Министерства юстиции. Вам предложат тайную сделку. Саманта Корнерс была посредником, но она не подписала чек. Им нужны люди, которые вас наняли.
Альберт уставился на меня.
— Он подстрекал толпу к насилию, а они готовы пойти на сделку? Он убивал людей.
— Они предлагают сделку, потому что, если эта запись станет достоянием общественности, это может спровоцировать гражданские беспорядки. Воздействие на псионика, в целом, будет иметь катастрофические последствия. Национальная Ассамблея хочет защитить псиоников. Министерство юстиции хочет избежать беспорядков и дальнейших человеческих жертв. Они пришли к соглашению в интересах общего блага.
Эта сделка оставила неприятный привкус во рту. Линус объяснил мне это после того, как я принесла ему запись, и он даже не попытался наложить на нее красивый бант. Он предсказал такой исход так точно, что я задалась вопросом, сколько раз что-то подобное случалось раньше. Через две недели я получила от него
