Пророки - Роберт Джонс-младший

Повернувшись, Пол увидел худого мужчину в шляпе и с кружкой эля в руке.

— Плантация «Элизабет»?

Он кивнул, давая понять, что услышал, и понадеялся, что незнакомец отстанет.

— Обычно вас тут без кузена не встретишь. Где же Джеймс? Слишком пьян, чтобы пьянствовать?

Пол усмехнулся, плеснул себе еще виски и сделал глоток.

— Джейк. Джейк Дэвис, — представился мужчина, протягивая руку. Пол окинул ее взглядом и, помедлив, все же пожал. — Могу я к вам присоединиться?

Пол хмыкнул, снова плеснул в стакан виски и пожал плечами. Джейк поднял палец и одними губами приказал официантке принести им бутылку джина.

— Ваш кузен говорит, вы вроде не прочь продать парочку жеребцов, — начал он. — Так вышло, что у меня есть покупатель, готовый отвалить вам за них кучу денег. Куда больше, чем вы получите на аукционе.

Пол, прищурившись, посмотрел на Джейка.

— Хм. Не пойму, почему бы тогда ему самому не приехать на аукцион, как и всем остальным? — Он отхлебнул из стакана. — А еще мне интересно, что я буду должен вам за посредничество.

За пианино сел мужчина с большими глазами и длинными усами, частично прикрывающими губы. Полу подумалось, что улыбка его слишком широка для такого лица, из-за нее он смахивает на скверно написанный собственный портрет. Пианист ударил по клавишам и поначалу не попал в ноты. Но как ни пьян он был, вскоре из-под его пальцев полилась вполне стройная мелодия. Мужчина старался держать спину прямо и почти не смотрел на клавиши. Взгляд его скользил по посетителям, которые уже начали аплодировать и пританцовывать.

Пол принялся постукивать ботинком в такт. Мелодия напомнила ему колыбельную, которую пели матери сиделки, надеясь убаюкать ее и заставить забыть о боли. Однажды, придя в сознание, она описала ему эту боль. Сказала — ощущение такое, будто кто-то все складывает и складывает тебя вдоль, пока от тела ничего не останется. И каждый сгиб горит так, будто на душу положили докрасна раскаленную кочергу.

— Жжется, — жаловалась она.

Пол подал ей воды, но пить она не захотела. Сказала, от воды все затянет паром, а ей нужно, чтобы Пол видел, что с ней творится, и не допустил, чтобы такое случилось с ним. Тогда он не понял, что она имеет в виду, не понимал и сейчас. Звуки пианино вернули его в реальность, Пол быстрее застучал ботинком, хлебнул еще. Наконец-то виски ударил ему в голову, на душе стало легко и весело. А он того и добивался, хотел забыть — нет, вспомнить, что вовсе не утрата привела его сюда, а значит, горевать нет причин. Джеймс все верно сказал, только гордость мешала Полу признать, что не такая уж это большая цена за успешный бизнес. А что такое успех, если не стратегия, приносящая прибыль?

— Он замкнутый человек, — сказал Джейк. — Не любит массовые мероприятия типа аукционов. И да, он предпочитает вести дела сам, а не посылать посредников.

— А вы тогда кто? — ввернул Пол.

Казалось, весь салун пошатнулся. Это поднялись на ноги посетители и запели песню, которую Пол до сих пор никогда не слышал. Все едва ворочали языками и безбожно фальшивили, но кажется, в том и был смысл. Веселье все сильнее разгоралось пунцовым светом, и перебравшему Полу все вокруг теперь не просто казалось красивым. Нет, он словно попал в само средоточие красоты. Захотелось даже самому вскочить на ноги и поднять стакан.

— На самом деле он меня не посылал, — ответил Джейк. — Я вроде как сам вызвался. Из расположения к Джеймсу.

Пол опустил глаза на Джейка, который так и не поднялся из-за стола.

— Джеймс мне ничего не говорил.

— Это я его попросил. Ничего вам не говорить, пока я не удостоверюсь. Но сегодня увидел вас здесь и решил, что это…

— Судьба, — закончил Пол.

Он развернулся к столу, схватил бутылку и на этот раз отпил прямо из горлышка. По подбородку потекло. Но Полу теперь было все равно. Если подумать, его вообще сейчас ничего не заботило. Ни Исайя с Самуэлем, ни Рут, ни Тимоти, ни плантация. Такой груз свалился с плеч, что, казалось, он вот-вот воспарит к потолку. И как потом вернуться на землю, его тоже не волновало.

— Так когда я смогу познакомиться с этим загадочным джентльменом? — спросил он у Джейка.

— Вообще-то он здесь. На заднем дворе. Как я уже говорил, он не любит толпу и предпочитает одиночество.

— Если он предпочитает одиночество, что же он делает на задворках салуна?

— Ему нужно было закончить кое-какие дела. Не то он сидел бы дома.

— А где его дом? И как вообще его зовут?

— Лучше спросите об этом его самого. Вы не будете разочарованы. Идите за мной, Галифакс. Сюда.

Джейк повел Пола в какие-то внутренние помещения — в открытую дверь влетала музыка из зала. Ярко-алый свет выплыл за ними, но чем дальше они уходили от кутерьмы, к которой Пола сегодня так непривычно тянуло, тем тусклее он становился, тем непоправимее растворялся в ночи. Пол хлебнул из все еще зажатой в руке бутылки. Они вышли на задний двор.

Бутылка опустела, Пол отшвырнул ее, потерял равновесие и со смехом рухнул на землю. Джейк помог ему подняться. Встав на ноги, Пол увидел за его спиной трех незнакомцев.

— Отлично. Так кто же из них… мистер Замкнутый?

Джейк не ответил, а эти трое бросились на Пола и повалили на землю. Одного из них Полу удалось пнуть, нападающий упал, но двое других одолели его.

— Карманы! — заорал Джейк.

Те принялись шарить в его штанах. Пол потянулся к кобуре, но один из бандитов поймал его руку, не давая достать оружие. Тут подключился тот, кого Пол сбил с ног, и тоже стал выдирать у него пистолет. Третьему тем временем удалось вытащить из кармана деньги и сорвать с пристегнутой к поясу цепочки золотые часы.

— Нашел! — крикнул он и сунул весь улов Джейку.

— Отлично! Бежим!

Один из них швырнул Полу в лицо горсть земли. Пол прикрылся рукой, а нападавшие тем временем бросились врассыпную. Вытирая глаза и пытаясь проморгаться, Пол выстрелил наугад. Попал ли в цель, он не увидел. Вытащил из кармана рубашки носовой платок и утер лицо. Потом привалился к стене салуна, посмотрел в звездное небо и покачал головой.

— Значит, аукцион, — прошептал он.

Сполз по стене и плюхнулся на землю. С минуту смотрел на ботинки, подумал: «Хоть башмаки не забрали», — и рассмеялся. Расхохотался во весь голос и растянулся на земле, не в силах побороть сотрясающий тело смех. Никогда еще ему не было