Рискованное увлечение - Джулия Росс

– Вы думаете, совесть может приволочь меня к алтарю? – Олден сжал кулаки, лежащие на перилах.

– Приволочь? – Джульетта опустилась на каменное сиденье. Неужели она сейчас упадет в обморок? – Итак, нам предстоит проскочить через бракоразводные суды. Пережить карикатуристов. Выплатить Джорджу компенсацию размером в состояние. После этого вы собираетесь на мне жениться, хотя до последнего момента избегали этого как чумы. Может, вы думаете своими регалиями выполнить свой долг? Прекрасно! Я разведусь с Джорджем и выйду за вас замуж, чтобы вы оставили меня здесь, с вашим ребенком во чреве? А вы тем временем будете кататься в Лондон, проводить вечера за карточным столом и с женщинами…

– Ничего подобного не будет.

Джульетта подняла подбородок, заставляя себя держать спину прямо.

– А что будет, милорд? Жизнь, когда нужно будет прятаться от стыда? Когда по всей Англии каждый лакей и похотливая служанка будут хихикать, обсуждая в деталях наше сладострастие? Таким образом, я никогда не смогу появиться в обществе. А вы без этого жить не захотите.

– Вполне могу обойтись.

– Почему я должна вам верить? – Джульетта разразилась ломким смехом.

– Я не знаю. – Олден оттолкнулся от перил и принялся мерить шагами террасу. – Как я могу это доказать? У меня было бессчетное множество женщин, я цинично соблазнил вас… Мне пришлось это сделать, потому что я хотел выиграть пари.

– Вы это признаете?

– Я этого никогда не отрицал. – Олден резко передернул плечами. – Я говорю вам правду. И то, что я вам сейчас скажу, тоже правда. Тогда, в Мэнстон-Мингейт, я горел жаждой познать ваше тело. В то же время, вопреки моим здравым суждениям, я обнаружил также, что вы мне нравитесь и внушаете почтение. И в очень большой степени, как оказалось.

– Вопреки вашим здравым суждениям, Олден Грэнвилл!

– Конечно, это было вопреки моим здравым суждениям! А вам приятнее слышать лесть и ложь? Раньше я признавал только равные отношения с женщинами, которые предлагали себя так же цинично, как я сам. Те отношения никогда не затрагивали сердце. Я никогда не был влюблен. И никому еще не предлагал выйти за меня замуж!

Джульетта бросила взгляд на темные тисы.

– Что вы можете знать о любви? Вам невозможно это даже представить.

– Я любил своего брата, – твердо сказал Олден.

– Так подтвердите же это, коль скоро мы говорим о доказательствах!

Он сдвинул брови.

– Черт побери, как я могу доказать? Помилуйте, Джульетта! Вы хотите, чтобы я сказал вам, что я люблю вас, как я любил Грегори? Я не могу этого сделать. Это будет неправдой.

Она почувствовала жгучую боль в груди. Может, там уже все выгорело и осталась одна оболочка с черной пустотой внутри?

– Я должна знать, что вы будете оберегать и лелеять свою жену. Мне нужны доказательства вашей преданности и заботы. – Джульетта смотрела прямо в лицо тому, кого она и ненавидела и желала. – Расскажите мне, как погиб Грегори!

Олден перестал расхаживать по террасе. На щеках у него вновь вспыхнул яркий румянец, удивительно контрастирующий с меловой кожей. Но сейчас это была не лихорадка. Беспокойство.

– Меня в то время не было… – Он отвернулся и посмотрел на фонтан, никогда не прекращавший свою игру. – Известие застало меня во Флоренции.

– Что вы сделали, когда получили его? – Джульетта заставила себя отодвинуться. Пусть он разлетится, как сахарная фантазия, раскрошенная молотком!

Олден вцепился обеими руками в перила.

– Я заплатил посланнику.

– А потом?

– Не раздумывая ни минуты, отправился к своей новой любовнице.

Джульетта почувствовала, как боль, подобно закручивающейся спирали, все глубже и глубже проникает в душу.

– Вы пошли к любовнице?

– Если я утаю правду, что этим докажу? – Олден ударил кулаком по камню. – Мария тогда уже умерла, и у меня была новая любовница. Она жила в загородном доме. Я тотчас поскакал к ней, сжигать ночь в угаре сладострастия. И только потом, возвращаясь к себе в угасающем лунном свете, я осознал, что стал бесчувственным. – В дрогнувшем голосе звучала боль. – Все во мне онемело, как будто меня били палками.

Джульетта подумала о брате и матери. «Мне очень жаль, Они утонули, графиня и лорд Киттеринг».

Воспоминания, всколыхнувшиеся в памяти, заставили сердце замереть в груди.

– Дальше.

– В том же самом бесчувствии, – продолжал Олден, – я плутал в потемках, меняя одну дорогу за другой. – Лицо его было неподвижно, как будто каждое слово требовало усилия и причиняло муки. – Так я скакал, как в тумане, пока не забрезжил рассвет. Я четко помню, как нарождающийся день заполнял светом ландшафт, окрашивая его в персиковый, зеленый и серебристый тона. Это был самый прекрасный рассвет, какой я когда-либо видел. Моя измученная лошадь спотыкалась и едва не падала.

«Им не следовало переправляться в такую бурю, мэм, – снова вспоминала Джульетта. – Вода в реке поднялась так высоко! Лошади не могли перейти ее вброд. А маленький мальчик не умел плавать».

– Помню, как я спешился и привязал кобылу к дереву, – продолжил Олден. Каменные поручни жгли ему пальцы. Кольца вспыхивали на солнце, испуская во все стороны лучи. – Я шел через рощу, потом деревья начали редеть и над головой осталось только яркое синее небо. Там было очень жарко, совершенно не похоже на Англию…

Он умолк.

– Вы должны рассказать мне, – настаивала Джульетта. Олден резко повернулся к ней лицом, с выражением жестокой опустошенности.

– Рассказать – о чем? Когда началась боль? Я лежал распластанный на беспощадной земле, мучимый и раздираемый болью, как будто меня грызли волки. Я слышал какие-то голоса, подобные дикому звериному вою. У меня выворачивало язык, мой рот наполнился горечью…

– Почему? – Джульетта сжала пальцы, впившись ногтями в ладони.

– Почему? – Олден вновь принялся нервно расхаживать. – Я любил Грегори, но он был мертв. Черт возьми, что еще вы от меня хотите?

– Итак, вы вернулись из Италии…

– Мне пришлось это сделать – я стал новым наследником. Когда я приехал в Грейсчерч-Эбби, выяснилось, что мой отец скончался от апоплексии, после того как проиграл поместье. Но Грегори погиб раньше, он дрался на дуэли, защищая честь семьи. Точной причины я не знаю. Мой брат не слишком хорошо владел шпагой. Он был тяжело ранен и умер от потери крови.

Олден ощущал себя раздавленным. Онемелым.

Джульетта должна понять. Она тоже потеряла брата. Возможно, потому он и поведал о своем горе. Кроме нее, он никому об этом не рассказывал. Кому еще он мог доверить правду?

Он поднял голову, когда Джульетта встала. Она отошла на несколько шагов.