Обреченный пророк - Алексей Атеев

– Матвеев попал в Монастырь вовсе не из-за дневника, – перебил старика Ситников, – дело в том, что он обладал определенными способностями, позволявшими предсказывать будущее. Считая себя ответственным за судьбы страны, он пытался сообщить о своих, так сказать, заключениях «на самый верх», нарушил при этом субординацию, да и предсказания его произвели тягостное впечатление. За это его и отправили в Монастырь. А «бриллиантовое дело»? На мой взгляд, оно не представляет угрозы для власть имущих.

– Вы верите в прорицателей? – быстро спросил старик.

– А почему бы и нет? Я нисколько не сомневаюсь, что у Матвеева такие способности были. Да, впрочем, не у него одного. В мировой истории, и в русской в том числе, сколько угодно примеров.

– И все-таки я считаю, что Матвеев погиб именно из-за нежелания отдать свой дневник. Боясь разглашения, его и устранили.

Ситников пожал плечами, не желая спорить.

– Дело в том, – продолжал старик, – что дневник Матвеева в ближайшее время будет у меня.

– Неужели?! – поразился Ситников.

– Я вас уверяю. И в дальнейших действиях большая роль отводится вам.

– Мне?

– Именно!

– Но почему мне? – Ситников изумленно смотрел на Корытова.

– Ладно, об остальном поговорим в другой раз. Вы поживете у меня несколько дней, я думаю, вам здесь понравится.

– Но меня ждут в Тихореченске!

– Мы послали туда телеграмму, – сообщил Корытов (Ситников обратил внимание, что старик в первый раз произнес слово «мы», до этого он всегда выступал от своего имени), – в которой сообщается, что в связи с расследованием уголовного дела о смерти Козопасова вы задерживаетесь в Москве.

– А если я не соглашусь?

– То есть? – поинтересовался старик.

– Не стану с вами сотрудничать?

– Мне не хотелось бы угрожать, – сообщил старик.

– Ну, а какова награда в случае взаимопонимания?

– Не волнуйтесь, не обидим. Я, конечно, не знаю, может быть, вы и патриот этого самого Тихореченска, но, возможно, вам хотелось бы работать в более крупном городе, может быть, даже в столице. И не простым врачом, а руководителем крупного института или клиники. Как вам такая перспектива?

– Я бы не отказался.

– Да и материальная сторона была бы совсем иной… Вообще-то говоря, открывается много возможностей, не будем сейчас на них задерживаться. Все зависит от вас. Поживете пока здесь денек-другой. Можете погулять по окрестностям. Вас никто удерживать не будет. Надеюсь, вы не наделаете глупостей? Уверен, что нет. Ведь, насколько мне известно, вы – человек разумный. А пока извините за то, что заставили вас немного понервничать. Некоторая аффектация была необходима. Располагайтесь, перекусите, отдыхайте, читайте, смотрите телевизор.

– А позвольте узнать, как погиб мой заместитель? – осторожно спросил Ситников.

– Ну что вы за вопросы задаете, – засмеялся старик, – я все о приятных вещах говорю, и вдруг – на тебе! Как погиб! Вампир его прикончил.

– Нет, я серьезно.

– Вампир!!! – старик во все горло захохотал. – Вы же видели труп. Прокусил горло и всю кровь до капли высосал. Думаете, вампиры не существуют? Существуют! По-вашему, существуют же прорицатели. А раз так, то почему же не быть вампирам? – Он снова от души захохотал. И в который раз Ситников поразился мгновенной перемене, которая произошла с этим странным человеком. Смеялся Корытов весело и открыто, но зловещий повод для этого смеха не вызывал в Ситникове и тени улыбки.

– Ладно, идите, располагайтесь, – отсмеявшись, сказал старик. Он, видимо, нажал скрытую в столе кнопку, потому что сразу появился человек, ехавший вместе с Ситниковым в машине, и, ни слова не говоря, повел Ситникова за собой.

Комната, которую ему предоставили, была обставлена удобной и красивой современной мебелью. Здесь же стоял большой импортный телевизор, а на нем агрегат, отдаленно напоминающий магнитофон.

– Видео, – сообщил сопровождающий, кивнув на агрегат. – Можете смотреть. – Он объяснил, как им пользоваться. – Обед сейчас принесут. Если что-нибудь понадобится, нажмите кнопку.

Человек вышел, а Ситников остался один. Он походил по комнате, рассматривая обстановку, включил телевизор, провел рукой по видеомагнитофону… Вскоре принесли обед, который был очень неплох. Перекусив, Ситников уселся на широкую мягкую кровать и задумался. Несомненно, он попал в неприятный переплет, который сулит неизвестно что. С одной стороны – щедрые посулы старика, с другой – перед глазами обескровленный труп Степы. Но больше всего его смущал дневник.

Решив не обременять себя больше серьезными мыслями, Ситников включил видеомагнитофон и стал с интересом смотреть какую-то американскую комедию.

Уже поздно вечером, когда переживший за один день множество приключений главврач собирался лечь спать, в комнату к нему постучали. Вошел давешний старик и поинтересовался, как Ситников устроился, не нуждается ли в чем. Главврач ответил, что всем доволен, но не совсем понимает, сколько же ему здесь придется находиться.

– Все, конечно, очень здорово, – искательно улыбаясь, сообщил он, – однако мне не ясно, для чего, собственно, я вам нужен?

Корытов, на этот раз он был одет в длинный халат, усмехнулся.

– А скажите мне, пожалуйста, какое на вас впечатление производил Матвеев?

«Опять двадцать пять!» – досадливо подумал Ситников, но, решив вести себя сдержанно, стал рассказывать о прорицателе.

– Все это мне известно, – перебил его Корытов, – а лично ваше мнение?

– На мой взгляд, Матвеев производил двойственное впечатление, – осторожно начал Ситников. – С одной стороны, он был, по-видимому, искренним и порядочным человеком, пытавшимся что-то сделать для блага страны, пусть это и звучит высокопарно, но с другой – среда, где он вращался, наложила на него отпечаток. Ему не хватало сил оторваться от нее. Хотя Матвеев, безусловно, проявил мужество, отстаивая свои убеждения, но, в конечном итоге, он мечтал, что к нему придут и призовут его обратно. Он мне сам говорил об этом.

– То есть вы хотите сказать, что он не считал себя борцом?

– Конечно, нет! – убежденно ответил Ситников. – Я думаю, он ждал перемены обстоятельств. По-видимому, он точно знал, когда эта перемена наступит. Тут его дар сыграл с ним злую шутку. Он, несомненно, обладал пророческими способностями, но в отношении себя он не мог предсказать ничего и только надеялся, что с переменами в обществе произойдут перемены и в его жизни. Его можно сравнить со слепым, мечущимся в огромной комнате. Зная, что, безусловно, есть выход, он не может найти его.

– Может быть, сравнение и не совсем точное, – хмыкнул старик, – но оно близко к истине. Удел всех пророков – вещать, но не быть услышанными. В этом их личная трагедия, в этом драма общества, в котором они живут.