Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 3. С-Я - Павел Фокин

ФЕДОРОВ Александр Митрофанович

6(18).7.1868 – 1949

Поэт, прозаик, драматург. Публикации в журналах «Русское богатство», «Мир Божий», «Живописное обозрение», «Родник». Сборники «Рассказы» (т. 1–2, СПб., 1903), «Пьесы» (СПб., 1903), «Сонеты» (СПб., 1907, 1911), «Песни земли» (М., 1909), «Стихотворения» (СПб., 1909). Романы «Земля» (М., 1905), «Природа» (СПб., 1906), «Камни» (СПб., 1907), «Бумажное царство» (М., 1916), «Заря жизни» (М., 1916), «Солнце и кровь» (М., 1917), «Солнце жизни» (т. 1–2, М., 1917), «Моя весна» (М., 1918). Друг И. Бунина. С 1920 – за границей.

«Очень в себе уверенный сангвиник, подвижной, любящий путешествия» (В. Муромцева-Бунина. Жизнь Бунина).

«Если бы, однако, для поэзии было достаточно одних образов – г. А. Федоров был бы прекрасным поэтом. В его сонетах, в противоположность сонетам г-жи Вилькиной, – много ярких эпитетов и смелых уподоблений. „Песок пустыни – как желтая парча“, „мираж пишет сказки жизни“, „верблюд влачит за собой зной“, – все это не лишено красивости. Но в поэзии, кроме, так сказать, „абсолютной“ образности, мы ждем еще гармонии этих образов между собой и подчинения их общему замыслу; от стиха, кроме внешней правильности, мы требуем еще напевности, мелодии; мы хотим, наконец, чтобы поэт не только умел подбирать интересные метафоры, но в своем творчестве раскрывал бы пред нами свое миросозерцание, самостоятельное, достойное нашего внимания и глубокого прочувствования. Всего этого трудно ждать от г. Федорова» (В. Брюсов. Далекие и близкие).

ФЕДОРОВ Николай Федорович

26.5(9.6).1828 – 15(28).12.1903

Философ, представитель русского космизма, автор «Философии общего дела» (т. 1–2, М., 1913).

«Заведовал тогда огромной Румянцевской библиотекой маленький согбенный старичок с седой бородкой и усами, с жиденькими волосами на почти лысом черепе, очень бедно и странно одетый в какую-то старую женскую тонкую кофту-кацавейку; руки его были всегда засунуты в рукава, словно он ежился от холода. С зеленовато-желтого, бледно-смуглого худощавого старческого лица живо и остро пронизывал вас горящий взгляд черных запавших глаз. В нем было что-то очень странное, оригинальное, что-то от аскетических монахов, которых изображали итальянские художники. С него можно было бы писать Франциска Ассизского. Как я потом узнал, это и был своего рода святой – по своим высоким нравственным принципам и по аскетическому образу жизни.

Заметно было, что он заботился о том, чтобы посетитель в поисках нужного материала возможно шире и лучше был им обслужен. И потому он сам тащил большие тяжелые фолианты: „Вот здесь вы найдете нужное вам“, – говорил он.

Он был всесторонне образован – и научно, и литературно; не было вопроса, интересовавшего посетителя, которого не знал бы Федоров; тотчас же он начинал искать подходящую книгу или журнал. Приходит, например, инженер, которому нужно найти что-либо про какую-нибудь особенную гайку, и Федоров, подумав с минуту, уже знает, когда и в каком специальном журнале появилась статья, о ней упоминающая! И он отыскивал необходимый периодический журнал.

Иногда, отрываясь от чтения лежавшей передо мной книги, я любил наблюдать его. Он это замечал, а я чувствовал, что его это волнует – почему, мол, я не „занимаюсь“? И я снова начинал „заниматься“» (Л. Пастернак. Записи разных лет).

ФЕДОРОВА Софья Васильевна

сценическое имя Федорова 2-я;16(28).9.1879 – 3.1.1963

Артистка балета. На сцене с 1899 (Большой театр, Москва). Партии: Кошечка («Спящая красавица»), Гюльнара («Корсар»), Старуха («Золотая рыбка»), Жоржетта («Парижский рынок»), Медора («Корсар»), Лиза («Тщетная предосторожность»), Жизель («Жизель») и др. В 1909–1913 выступала в «Русских сезонах» за границей. В 1918 завершила сценическую деятельностью. С 1922 – за границей.

«С. В. Федорова 2-я почти не выступала в центральных партиях. Когда она пробовала танцевать „Жизель“ или „Сказку о золотой рыбке“, это проходило незамеченным, но весь зал с нетерпением ждал последнего акта очередного балета, если было известно, что Федорова будет там танцевать очередной испанский танец. В них она обнаруживала себя как гениальная танцовщица заразительной, грозной, экстатической силы. Ее небольшая прекрасная фигурка, горящие глаза, огромный темперамент, казалось, заполняли всю сцену Большого театра. В ее исполнении не оставалось ничего от обычной безвкусицы балетных испанских танцев, едва ли имевших что-либо общее с подлинной Испанией. Ее танец воспринимался как самосжигание» (П. Марков. Книга воспоминаний).

ФЕДОРОВСКИЙ Федор Федорович

14(26).12.1883 – 7.9.1955

Театральный художник, архитектор. Декорации к спектаклям в театре Зимина и антрепризы Дягилева «Кармен» (1907), «Демон» (1909), «Снегурочка» (1910), «Жизнь за царя» (1914), «Хованщина» (1913), «Чародейка» (1913). В советское время – автор проекта звезд Московского Кремля.

«Трудно себе представить, чтобы в начале двадцатого века среди москвичей можно было воочию увидать живого новгородца пятнадцатого – шестнадцатого веков. А он ходил среди них, разговаривал, вольнолюбивый, строптивый, словно смело разглагольствующий на вече.

Такое впечатление производил воспитанник Строгановского училища, театральный художник Федор Федорович Федоровский. В кругу друзей его часто называли „три Фе“.

Дарование Федоровского начало быстро развиваться, когда он попал в „свиту“ Сергея Ивановича Зимина.

– Из него выйдет толк, – заметил Зимину, увидав театральные эскизы Федоровского, Мамонтов.

– Федоровский – одна из моих самых больших надежд, – сказал Зимин режиссеру своего театра Оленину, внимательно вглядевшись после слов С. И. Мамонтова в работы молодого строгановца.

Федоровского очень рано, еще в мастерских Строгановского училища, заприметили и взяли на учет „всевидящие очи“ В. А. Серова и С. И. Мамонтова. Они, видимо, не только привлекли к Ф. Ф. Федоровскому внимание С. И. Зимина и его театрального окружения, а в дальнейшем рекомендовали его и С. П. Дягилеву как живописца, хорошо чувствовавшего прошлое своей страны.

Дягилев, всегда жадно „хватавшийся“ за каждое новое дарование, за каждого талантливого человека, пригласил Федоровского в свою парижскую антрепризу и поручил ему оформление одного из ответственнейших спектаклей – „Хованщину“» (В. Лобанов. Кануны).

«Больше всего мне приходилось бывать около Федоровского в театре и в училище. Он покорял своей простотой. Иногда я провожал его домой после ночной работы. По дороге он рассказывал о Париже, где для гастролей Ф. И. Шаляпина писал декорации к опере „Хованщина“ М. П. Мусоргского у С. П. Дягилева. Он говорил, как должны быть довольны люди, которые занимаются искусством, и какое это счастье делиться им с народом. Потом внезапно переключался на разговор о природе и рыбной ловле. Рыболов он был серьезный, ловил рыбу всеми существующими способами, но больше всего любил спиннинг. На лето он нередко уезжал рыбачить. Как-то в разговоре он сказал, что в искусстве и в жизни „надо гнуть свою линию“. Эту фразу я запомнил, и она многое объясняла в жизни Федора Федоровича. Жил он тогда у Савеловского вокзала, но дорога до его дома проходила в разговорах незаметно» (В. Комарденков. Дни минувшие).

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});