В поисках истины - Чарльз Мартин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Получается, ты сам выбираешь в Священном Писании, что тебе читать, а что – нет?
– Очень похоже на то.
– А Я полагал, что ты сказал Кристи и своим сыновьям, и тем людям, с которыми занимаешься изучением Библии, что не станешь так поступать. Кажется, ты сказал нечто вроде того: «воспринимать Слово Божие всё целиком, без остатка».
Он был прав. Я действительно говорил такое.
– Господи, значит, я лицемерил. Это же яснее ясного. Я виноват. Моя праведность – как запачканная одежда. (46)
– «Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы». (47)
– И на эти строки я тоже не обратил внимания.
– А ты желаешь жить благочестиво во Мне?
– Иногда такое желание возникает во мне.
– Но не всегда?
– Не тогда, когда болит, как сейчас.
– А что Моисей? «Лучше захотел страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение, и поношение Христово почёл большим для себя богатством, нежели египетские сокровища; ибо он взирал на воздаяние». (48)
– Хорошо, Господи. Но если серьёзно… Мы ведь говорим о Моисее.
– Не упрекай Меня в отсутствии серьёзности. Все испытания, посылаемые тебе, были в пределах человеческих возможностей. Ничего необычного. Ничего сверх твоих сил. Помнишь? «Но при искушении даст и облегчение, так, чтобы вы могли перенести». (49)
Я энергично протёр глаза.
– Режешь меня по частям, Смоллс.
Он смеётся в ответ.
– Вот ты уже начал цитировать реплики киногероев.
– Прости. Прозвучало не очень почтительно по отношению к Моисею. Но я всё равно ставлю его очень высоко! Ведь он беседовал с Тобой, что говорится, лицом к лицу.
Пауза.
– Что ты имеешь в виду?
– То и имею. Как ни верти, а наш разговор с Тобой происходит в моём сознании. Я не смотрю Тебе в глаза, не слышу Твой голос. За Тебя говорю я сам.
– А ты читай Моё Слово и увидишь Моё лицо. Услышишь Мой голос.
– Я учусь это делать.
– «Зло страждет ли кто из вас, пусть молится. Весел ли кто, пусть поёт псалмы». (50)
На сей раз я не выдержал и громко рассмеялся.
– Псалмы? Издеваешься надо мной? А как насчёт этого? «Заряжай орудие! Сейчас рванёт. Огонь!»
– «Ибо вы к тому призваны, потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его… Но если и страдаете за правду, то вы блаженны; и страха их не бойтесь и не смущайтесь… Ибо, если угодно воле Божией, лучше пострадать за добрые дела, нежели за злые… Итак, как Христос пострадал за вас плотию, то и вы вооружитесь тою же мыслью; ибо страдающий плотию перестаёт грешить… А если как Христианин, то не стыдись, но прославляй Бога за такую участь… Бог же всякой благодати, призвавший вас в вечную славу Свою во Христе Иисусе, Сам, по кратковременном страдании вашем, да совершит вас, да утвердит, да укрепит, да соделает непоколебимыми». (51)
– Достаточно на сегодня. Кажется, я уже больше не могу ничего воспринимать.
Он слегка откинулся назад.
– О’кей. Как говаривал Иниго Монтойя, «Привет… готовься к смерти».
– Ты цитируешь кинофильм «Принцесса-невеста»?
– Чарльз, у Меня ведь тоже есть чувство юмора. В конце концов, Я его и придумал, этот ваш юмор.
– Похоже на то.
– А помнишь, что говорил Павел про…
Я понял, к чему Он клонит, и сделал предупреждающий знак рукой.
– Пожалуйста, не надо цитировать эти строки. Всякий раз, когда я слышу их, мне становится не по себе.
Но моя просьбы не возымела действия, и Он продолжил.
– «От Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской; много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе… Если должно мне хвалиться, то буду хвалиться немощью моею». (52)
– Думаю, Тебя есть за что упрекнуть.
– Ты усомнился хоть на секунду, что Я не стоял рядом с ним, когда его били палками по спине? Усомнился, да?
– Я вообще стараюсь об этом не думать.
– «Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почётного употребления, а другой для низкого?» (53)
– Пожалуйста, не продолжай, не надо. Я знаю, что будет потом. Не думаю, что я могу принять эти слова.
– «Что же, если Бог, желая показать гнев и явить могущество Своё, с великим долготерпением щадил сосуды гнева, готовые к погибели, дабы вместе явить богатство славы Своей над сосудами милосердия, которые Он приготовил к славе». (54)
– Да уж, приготовил… Не знаю даже, что и сказать.
– А ты подумай вот о чём. Моего друга Петра распяли головой вниз. Моего брата Иакова побили камнями. Одиннадцать из двенадцати моих апостолов были убиты. Некоторых сожгли на костре. С других живьём содрали кожу. Сварили в масле. Стефана побили камнями. Павла обезглавили в римской тюрьме.
Я сделал протестующий жест.
– Хватит! Иначе я просто сойду с ума.
– Меня предал один из Моих ближайших друзей, Меня избивали римскими плётками, а Мои друзья стояли и молча наблюдали за происходящим, Меня избили до такой степени, что Я перестал походить на человека, потом распяли, а собравшаяся толпа издевалась, в Меня плевали, а потом пронзили грудь копьём.
Мне больно слушать всё это. Я обхватил голову руками, стараясь не расплакаться.
– Как думаешь, когда Иосиф понял истинные мотивы, двигавшие Мною? – спросил Он, глядя куда-то вдаль поверх моей головы.
Я вытер нос рукавом рубашки.
– Думаю, когда его братья явились к нему и стали просить зерна.
– Что, по-твоему, ему потребовалось, чтобы всё понять правильно?
Ответ мне был известен, но не хотелось оглашать его вслух.
Но Он настаивал.
– Так отвечай же.
– Доверие.
Он открыл Евангелие от Иоанна. Стал зачитывать слова, выделенные красным.
– «Сие сказал Я вам, чтобы вы имели во Мне мир. В мире будете иметь скорбь, но мужайтесь: Я победил мир» (Ин. 16:33). – После чего ткнул пальцем в слово «скорбь». – Теперь понятно?
– Да, Господи.
– На греческом это слово пишется так: thlipsis. Означает «давление, насилие, стресс, страдания, боль, напасти всякого рода, бедствия, превратности судьбы, удары судьбы, притеснения и гонения, неприятности и огорчения». Словом, всё очень схоже с тем, как давят виноград или выжимают прессом масло из оливок. – Он немного помолчал. Но я уже заранее понял, о чём Он спросит меня сейчас. – Ты помнишь, где Меня схватили стражники?
– В саду, там, где давят оливы.
– Теперь представляешь себе всю картину в целом?
– Да. – Я сделал глубокий вдох, стараясь говорить медленно. И не столько в целях самозащиты. Просто мне было трудно
