Открытие сезона - Линда Ховард

Джек застонал, пальцы сжались в кулак, комкая покрывало.

Она не дала ему пощады, да он ее и не просил. Она лизала. Гладила. Вкушала, пока его мощное тело не выгнулось над постелью дугой, как лук. Тогда она приостановилась, откинулась назад и сказала:

— Думаю, этого хватит.

Почти нечеловеческий звук пророкотал в его груди, он сложился как нож, схватил ее, повернул и лег сверху. Она хохотала, когда он поспешно сдирал с нее трусики, раздвигал ей ноги, устраивался между них и одним сильным выпадом вошел в нее. Тогда ее смех сменился блаженным стоном. Она подняла колени и обхватила ими его бедра, стремясь сохранить и глубину его ласкающих ударов, и самозабвенность своего отклика.

Она жаждала наслаждаться каждым мигом, не торопить, не нырять головой в оргазм… но уже ощущала нарастающее напряжение.

Джек замер, но его мышцы подрагивали наготове.

— Черт, — произнес он сквозь стиснутые зубы. — У меня нет кондома.

Их глаза встретились, его — сощуренные в свирепой власти, которую он пытался сохранить над своим телом, ее — широко распахнутые в мгновенном осознании.

Его бедра раскачивались, словно он больше не может ни секунды оставаться недвижимым.

— Хочешь, чтобы я прекратил?

Лицо его было мрачным от усилия, которого стоил ему этот вопрос. Лоб и плечи блестели от пота, несмотря на то что ветерок из кондиционера дул прямо на постель.

Здравый смысл подсказывал: "Да". Вся ее жизнь, полная ответственных решений, твердила: "Да". Им не следует рисковать, у них уже был один раз незащищенный секс. Но какой-то глубинный примитивный инстинкт жаждал, требовал ощутить его внутри ее тела, и губы Дейзи шевельнулись, шепча: "Нет".

Его самоконтроль дрогнул и сломался, он начал вторгаться в нее сильно, жестко и глубоко, снова и снова, и то, что началось как простое удовольствие, преобразилось в нечто большее, сокрушительное и мощное. Дейзи льнула к нему, потому что ей больше ничего не оставалось делать, одним своим словом она потребовала от него все, что он может дать, и не могла не ответить тем же. Она выгнулась в оргазме, ее пятки вдавились ему в бедра, неукротимая дрожь началась где-то глубоко внутри и судорожными волнами стала расходиться по всему телу. На долгую минуту она перестала дышать, прекратила думать, захваченная в плен ощущениями, такими острыми, что весь мир вокруг стал размытым и неясным. Затем все ушло, и она медленно обмякла, расслабились мускул за мускулом, руки и ноги раскинулись, отпуская его на волю в быстром и мощном оргазм.

Тяжесть его тела вдавила ее в матрас, но она не могла найти в себе силы или волю протестовать. Он лежал расслабленный, только гулкие удары его сердца бились о клетку ребер, лишь дыхание прерывисто рвалось из вздымающихся легких. Видимо, они задремали, потому что время куда-то пропало.

Немного погодя, постанывая от усилия, он отодвинулся и свалился с нее, чтобы вытянуться на боку, плотно прижав ее к себе. Дейзи уткнулась лицом ему в шею, остро ощущая влажность между ногами. Это могло стать бедой. Но никакого предчувствия беды не было… это казалось чем-то… естественным.

Джек нежно гладил ее. Она попыталась сообразить, что следует сказать, но говорить вроде было нечего… Все, что нужно было сказать или сделать, — это прийти к внутреннему согласию с тем, что произошло между ними: внезапное осознание того, что это нечто большее, чем проходной романчик.

Но этого же не могло быть! Или все-таки могло?

— Господи! Мне же надо вернуться в участок, — пробормотал он. — Не могу поверить, что позволил себе так отвлечься.

— Я уверена, что пять минут туда или сюда большой разницы не составят, — утешительным тоном проговорила Дейзи.

Он открыл один глаз и свирепо взглянул на нее:

— Пять минут? Простите, пожалуйста! Меня с шестнадцати лет хватало больше чем на пять минут.

Она повернулась, чтобы посмотреть на часы у кровати. Она понятия не имела, в котором часу они задремали и на какой срок. Поэтому решила истолковать сомнение в его пользу.

— Ну тогда час туда или сюда…

— Час? О черт!

Он пулей вылетел из постели и бегом бросился в ванную. Она услышала шум льющейся воды, затем звук спускаемого унитаза. Вернувшись, он подошел к кровати, посмотрел вниз и оцепенел.

Испуганная выражением его лица, Дейзи приподнялась на локте. Он поднял глаза и очень сдержанно произнес:

— Твой пес съел мои шорты.

Она искренне попыталась сохранить серьезность. Ей удалось продержаться целую секунду, но потом смех сотряс ее как землетрясение. А раз начавшись, остановиться он не мог и вскоре перешел в хохот, от которого она перекатывалась с боку на бок, держась за живот…

Он нагнулся и поднял щенка на уровень глаз. Отрицать вину Мидаса не было никакой возможности, потому что клочья темно-зеленых трусов свисали из его рта. Он, казалось, был очень счастлив этим, и щенячий его хвостик бурно вилял, а он радостно перебирал лапками, стараясь подобраться поближе, чтобы лизнуть в подбородок этого чудесного друга.

— Мохнатик, — произнес Джек, — ты шило в заднице. — Но произносил он это почти воркующим голосом и, доставая из маленького ротика остатки своей одежды, нежно прижимал Мидаса к груди. Она уже почти в него влюбилась, но в этот момент поняла, что уже не на полпути, а по уши и безвозвратно потонула в любви.

Нет, это больше не был просто роман. По крайней мере не с ее стороны. Это было нечто гораздо большее.

Он посадил Мидаса на кровать, предоставив Дейзи разбираться с ним, а сам стал одеваться. Пока она старалась увернуться от больших мягких лап и отчаянно лижущего язычка, Джек натянул джинсы на голое тело, что вызвало у нее прилив эротических мыслей.

Одевшись, он нагнулся и поцеловал ее. Поцелуй оказался глубже и дольше, чем оба они предполагали. Когда он отодвинулся, на скулах у него горели красные пятна, а глаза сузились.

— Ты просто опасна, — пробормотал он.

— Все, что я делаю, — это лежу перед тобой. — Она перехватила Мидаса, который начал энергично тянуть на себя покрывало, говоря ему: — Нет, нельзя, — и с трудом вытаскивая ткань из крохотной пасти.

— Я это и говорю. Голая женщина и пушистый щенок… Чего еще желать мужчине? Ну, может, еще пиво. И хороший матч по телику. И…

Она схватила одну из подушек и запустила в него.

— Уходи!

— Я и ухожу. Помни: дверь никому не открывать…

— …кроме тебя, — закончила фразу она.

— Я не знаю, когда вернусь. Если проголодаешься, рядом есть закусочная. — Он нацарапал на блокноте, лежавшем у постели, какие-то цифры. — Это номер моего сотового, номер моего кабинета в участке и номера Тодда в магазине и дома. Если тебе что-либо понадобится, звони по любому или по всем сразу.