Пенелопа и прекрасный принц - Дженнифер Эшли

У Пенелопы дрогнуло сердце, в котором шевельнулось нечто, дремавшее там всю ее жизнь. Она вдруг ощутила невероятный прилив жизненной силы, радости, волнения, смешанных со страхом и удивлением.

Она глубоко вздохнула и заметила, что улыбается. Наблюдавший за ней Деймиен поймал ее взгляд.

– Знаешь, мне кажется… – Пенелопа задумалась, подбирая слова. – О, Деймиен, мне кажется, я пришла домой.

Деймиен проследил за ее устремленным на замок взглядом.

– Да, – негромко сказал он. – Я тоже.

В конце ущелья, когда путники уже приближались к деревне Овато, их окружили две дюжины всадников и приказали им следовать в замок принца-императора.

Для Деймиена это не стало неожиданностью. Александр не упустит ни малейшей детали, у него все спланировано, и в каждом плане предусмотрены действия на случай непредвиденных обстоятельств, а в этих действиях – свои варианты при разном ходе событий. Если не помогли заклинания и наемные убийцы, то в дело пойдут вооруженные всадники. Во всяком случае, они вели путешественников туда, куда нужно Деймиену.

Он понимал, что пророчество не сбылось. Все, чего добился Саша своими ритуалами, – это его брак с невинной молодой девушкой, заслуживающей лучшего мужа, чем он. Даже если он сумеет одолеть Александра, жизнь принца-императора не будет безоблачной. Александр – это лишь одна из опасностей, Деймиену угрожают и другие.

Пенелопе следовало выйти замуж за какого-нибудь незначительного баронета или за мирного сельского джентльмена, для которого самое большое приключение – это слишком долгая прогулка вдоль реки. Деймиен представлял, как Пенелопа сидит у камина в тихом сельском доме, шьет мужу рубашку и улыбается, слушая его рассказы об удивительных вещах, которые он видел на прогулке.

Чудесная женщина. Она создана, чтобы быть женой, а не принцессой, к которой такие люди, как Александр, подсылают наемных убийц.

Три дня назад, обнимая Пенелопу во время метели, Деймиен почувствовал, что яростный напор пророчества ослаб. Но сейчас, когда магический туман развеялся, он понимал, насколько эгоистично и глупо было привязывать к себе эту женщину. Он пытался заставить ее уехать домой, но она лишь вздернула подбородок, бросила на него свой замечательный упрямый взгляд и заявила, что последует за ним до конца и дальше.

«И кстати, Деймиен, я ношу твоего ребенка». Потрясение от этой новости до сих пор не улеглось у него в сердце.

Он подошел к Пенелопе.

– Джентльмены, нельзя ли двигаться медленнее? Моя жена легко устает.

На самом деле это совсем не так, Пенелопа – самая выносливая женщина из всех, кого он встречал. Просто Деймиен не желал бешеной скачки, которая может повредить ей или ребенку.

Капитан отряда, высокий мужчина с жесткими черными волосами в имперской армейской форме, кивнул.

Они спокойно поехали по дороге. Ближе к реке стали попадаться приткнувшиеся к берегам деревни, пышная растительность покрывала поля, но работников было не видно.

Река Нвенгар, широкая и судоходная, все же была мелковата. Обычно по ней ходили плоскодонные баржи, но попадалась масса других посудин – от весельных крестьянских лодок до роскошных, богато украшенных герцогских судов. Сегодня на реке было до странности пусто.

– Сегодня праздник? – спросил Деймиен капитана. – Или траур?

Капитан бросил на него косой взгляд.

– Его светлость великий герцог приказал людям сидеть по домам, пока будут ловить преступного принца.

– Понимаю, – пробормотал Деймиен.

Дорога шла вдоль реки, на которой играли солнечные блики, – чудесная летняя прогулка на свежем воздухе. Когда всадники приблизились к первой деревне, Деймиен окликнул камердинера:

– Петри.

Петри знал, о чем просил господин и спрыгнул с лошади. Окружающие его всадники насторожились, но тут же расслабились, когда он просто открыл ранец, достал оттуда китель, передал Деймиену и снова сел на лошадь. Деймиен оделся.

Мундир принца-императора сейчас оказался слегка помят оттого, что хранился в свернутом виде, зато Петри надраил все ордена так, что они огнем горели на груди Деймиена, который к тому же перекинул через плечо золотую парадную ленту.

Капитан скептически приподнял брови.

– Люди должны знать, кто из нас преступный принц, – объяснил Деймиен. – Чтобы избежать неразберихи.

Капитан не стал возражать, только отдал приказ двигаться дальше. Деймиен заметил, что Пенелопа улыбнулась. Значит, она поняла.

На деревенской площади еще виднелись следы праздника – Иванова дня. Ветер трепал разноцветные ленты. Кругом лежали брошенные и забытые сине-золотые флаги с надписями «Да здравствует принц Деймиен!».

Все двери были закрыты, улицы пусты, но Деймиен чувствовал, что жители наверняка прильнули к окнам и наблюдают за процессией. Деймиен огляделся так, словно видел их, и приветственно поклонился. Пенелопа – вот умница! – сделала то же самое.

В следующей деревне они столкнулись с той же тишиной и запустением и в следующей – тоже. Деревни становились все больше, разорванные и разбросанные украшения к празднику – все изысканнее и сложнее. В ближайшем к столице городе была сооружена платформа с портретом принца Деймиена на заднике. Сейчас портрет раскачивался от легкого ветра, вращаясь на веревке в разные стороны.

Деймиен расправил плечи и выпрямился. Он чувствовал беспокойство людей, чувствовал, как растет их напряжение. Очень скоро оно станет искать разрядки. Чтобы подчеркнуть ситуацию, он взял руку Пенелопы, поднес к своим губам и поцеловал.

Они продолжали путь. На вершине холма в самой середине долины поднимался город, увенчанный замком и крепостной стеной, которая уже восемь столетий защищала нвенгарских принцев.

Годами старые стены крепости обновлялись, теперь у них была новая элегантная облицовка, многочисленные окна, балконы, фантастической формы зубцы и бойницы.

Город лежал ниже замка. Там располагались городские резиденции элиты, аристократов. Каждое здание стремилось поразить воображение изысканностью архитектурных решений. Внутренние портики, богато украшенные ворота, фантастические сады, каскады фонтанов, цветные витражи были здесь самым заурядным явлением.

Горожане, чтобы не ударить в грязь лицом, пытались восполнить гипсом и красками то, что не могли позволить себе в виде резьбы, позолоты и стекла.

Даже крестьянское сословие, наиболее многочисленное в городе, постоянно следило за белизной своих стен и заполняло оконные проемы буйством самых разнообразных цветов.

Все это составляло ту живописную, уютную мешанину, по которой Деймиен тосковал каждую минуту жизни.