Тайны русской империи - Михаил Смолин

В это время Н.Е. Марков вел активнейшую борьбу с проявлениями революционного хаоса в Курской губернии. Его влияние там постепенно становилось всеохватным. По его почину были изгнаны из губернского и уездных курских земств все революционеры; курское дворянство вычеркнуло из своих дворянских списков дворян — участников антимонархических партий. Он начал издавать ежедневную газету «Курская быль» (1905—1917), ставшую одним из важнейших звеньев в монархической пропаганде в губернии. Это давало свои положительные результаты — Курская губерния выбрала в III Государственную Думу девять правых монархистов, из одиннадцати депутатов, среди них и Н.Е. Маркова. На момент избрания в III Государственную Думу он имел чин коллежского советника.

В первые же заседания Думы ему пришлось защищать самодержавие от прогрессивных «государствоведов», решивших, что конституционный образ правления уже введен. «Когда нас уверяют, — говорил он с трибуны, — что монарх потерял свою власть только потому, что он доверил нам частицу своей власти, то мы говорим: постойте, это что-то не так. Нам монарх дал действительно часть своей власти, даровал возможность ею пользоваться на благо народу, как суду присяжных, несомненно, даровано монархом право судить и ссылать даже в каторгу. Но разве суд присяжных ограничивает власть монарха? (Возгласы: браво, браво!) Нет, присяжные только пользуются доверенной им частицей монаршей власти и в силу этого, по указу его императорского величества, посылают виновного в Сибирь. Но, конечно, суд присяжных нисколько не умаляет и не ограничивает власти государя императора, власть царская пребывает только еще высшей, еще более мощной, ибо через суд она делается способной наблюдать за правдой и законом. Этот пример мы приводим и к данному случаю. Мы, члены Государственной Думы, не что иное, как суд народной совести, те же присяжные» (речь 13 ноября 1907 года).

Поскольку одним из главнейших направлений деятельности Союза русского народа было укрепление монархической власти, то Н.Е. Марков, да и вся правая фракция Государственной Думы, резко выступал против всяких посягательств думцев на прерогативы царской власти и старался пресекать всяческие попытки оскорбления русской государственности и русского имени вообще. Так, во время III Государственной Думы Н.Е. Маркову пришлось даже стреляться с левым членом Думы Пергаментом…

В июле 1908 года Н.Е. Марков был избран в Главный совет Союза русского народа. Это было время, когда правительство уже перестало остро нуждаться в «союзниках» и желало локализировать (как им мыслилось) все политические споры в стенах Государственной Думы…

При всей национальной чуткости главы тогдашнего русского правительства П.Л. Столыпина, в Государственной Думе он опирался не на правых, а на октябристов (в конце своей деятельности на националистов), одновременно ведя политику на раскол правых организаций.

«П.А. Столыпин, — пишет современный исследователь Ю.И. Кирьянов, — заинтересованный в ослаблении влияния правых на Николая II, способствовал расколу СРН, правых сил, к ослаблению их боевитости. С этой целью им были предприняты шаги к превращению правых партий (или но крайней мере их части) из партий “уличного действия” в сугубо парламентские. К этому следует добавить, что именем царя были распущены дружины. Б.Л. Пеликан писал уже в эмиграции, что “правительство разрушило сильную и деятельную единственную организацию (СРН) и, разрушив ее, не сумело организовать другую” (Пеликан Б. Черносотенство // Русский стяг. Белград. 1926,12 сентября (30 августа). № 14. С. 4). В этом высказывании достаточно верно схвачено то, что воссоздать организацию, которая действовала в 1905—1906 годах, позднее, даже в 1916 году, когда правительство испытывало потребность в этом, не удалось» (Правые партии. Т. 1. М., 1998. С. 52).

В том же духе свидетельствовал на допросе Чрезвычайной следственной комиссии (24 июля 1917 года) и сам Н.Е. Марков.

На вопрос: «В чем выражалось неблагоприятное отношение Столыпина?» — он отвечал следующее: «В том, что он всячески, через своих подчиненных, поддерживал рознь в союзе. Зная совокупность политики Столыпина, как к нам относились на местах, как наших союзников преследовали и выгоняли со службы, можно убедиться в том, что по внешности к нам относились хорошо и даже субсидировали, а в сущности нас уничтожали». А на последующий вопрос: «Что это значит, каким путем министр внутренних дел поддерживал рознь между отдельными организациями?» — отвечал, что «способы мне неизвестны, но известно, что мою идею и идею моих ближайших единомышленников всячески расстраивали, а идея была — создание единого монархического органа».

Исторически раскол выглядел следующим образом. В 1908 году от Союза русского народа отошли сторонники В.М. Пуришкевича, создавшего Русский народный союз имени Михаила Архангела[49].

Союз имел свои отделы во многих городах России. Руководящим органом Союза была Главная палата из 14 членов, избираемая на три года. Русский народный союз имени Михаила Архангела выступал за укрепление и охранение православия, самодержавия и народности, выступал против дарования избирательных прав иудеям и за ограничение представительства Царства Польского и Кавказа.

В черносотенных союзах была практика параллельного членства в разных организациях, поэтому член Русского народного союза имени Михаила Архангела мог состоять и в Союзе русского народа, и в других организациях одновременно. При открытии отделов также существовала практика открывать отдел того монархического союза, который легче было зарегистрировать в этом городе или деревне. Так, например, в Сибири открывалось больше отделов союза М.В. Пуришкевича именно по этой причине.

Изданиями Союза были газета «Колокол», журналы «Прямой путь» и «Зверобой». Лидер Союза В.М. Пуришкевич организовал под своей редакцией многотомное издание «Книги русской скорби» (1908—1914) — биографии убитых революционерами-террористами представителей власти и консервативных общественных деятелей. После Февральской революции отделы Союза были разгромлены революционерами, печатные органы были запрещены, лидеры были арестованы и допрашивались ЧСК Временного правительства. При большевиках многие были расстреляны или преследовались чрезвычайными органами советской власти.

В 1909 году по предложению Маркова 2-го были введены посты почетного и действительного председателя Союза русского народа для активизации союзной деятельности. А.И. Дубровина сделали почетным, а графа Э.И. Коновницына действительным председателем Союза русского народа (избран 21 ноября 1909). Далее раскол продолжил уже сам Дубровин, который скрывался во время процесса об убийстве Герценштейна целых полгода вне С.-Петербурга, вернулся только в декабре 1909 года и, не заходя в Главный совет Союза русского народа, писал письма с требованием удаления графа Э.И. Коновницына и других союзников (в том числе и Н.Е. Маркова). В 1910 году Л.И. Дубровин вышел из состава Главного совета Союза русского народа, создав Всероссийский дубровинский союз русского народа. Во главе Главного совета фактически стал депутат III Государственной Думы Н.Е. Марков.

Раскол произошел главным образом из-за отношения к существованию Государственной Думы. «Марковцы», или «земско-соборники», считали необходимым бороться за свои идеалы в том числе и в Государственной Думе, надеясь постепенно превратить ее в действительно монархическое сословное представительство русского народа перед государем императором, «дубровинцы» же хотели окончательного роспуска этого учреждения и считали ненужной Государственную Думу, призывали к ее бойкоту.

С уходом А.И. Дубровина Союз лишился своей газеты «Русское знамя», поэтому Н.Е. Марков начал издавать «Вестник Союза русского народа», одновременно контролируя и другую свою газету — «Земщина».

Будучи членом Государственной Думы, Н.Е. Марков и в ней проводил установки Союза. Так, он всячески подчеркивал резко отрицательную оценку значения евреев в русском государстве. В своей речи по смете Министерства народного просвещения (08.03.1910 г.) он, например, утверждал, что: «Иудеи суть враги государства, и их нельзя вооружать знаниями, нельзя вооружать дипломами, нельзя ими засорять наши чиновные, судейские и профессорские места. Я вполне уважаю и не позволяю себе относиться отрицательно к тем мнениям, которые развиваются с этой кафедры иудеем, не боящимся признать, что он иудей, членом Думы Нисселовичем. Он защищает свою нацию, свое племя, я же уважаю всякого националиста, всякого человека, принадлежащего к тому или иному племени и защищающего его, ибо он обязан защищать свое племя. И когда говорит здесь член Думы Нисселович, я его уважаю, ибо он говорит то, что его совесть и долг обязывают говорить. Я не распространяю этого чувства на тех русских людей, которые становятся на точку зрения члена Думы Нисселовича, но его мнения я считаю достойными уважения. И не потому я против иудеев, что я их лично ненавижу, вовсе нет; я против иудеев, как племени, вредного для русского государства… у нас они вредны, как таковые, как иудеи, — не как отдельные личности, а как вредный государственный элемент. Иудеи должны быть убраны из тех лабораторий, где подготовляются государственные деятели, то есть из университетов. Если я желаю своему государству блага, если я желаю блага своему народу, я должен устранить с его пути все то, что оному благу вредит» (Стлб. 14—15. Государственная Дума. Созыв 3-й. Сессия III. Стенографические отчеты. Ч. III). И приводил конкретную статистику: «История всех веков показывает, что примесь иудеев в армии — это значит примесь в большой дозе шпионов, людей, предающих тайны своего государства, предателей, изменников, людей, сдающихся в плен, людей трусливых. Цифры последней русско-японской войны свидетельствуют, что всего в нашей армии было около 18 000 иудеев, а когда подсчитали число сдавшихся в плен, то у японцев оказалось 12 000 иудеев, то есть более 70%. Акты говорят совершенно ясно, что иудеи в деле поставок военному ведомству, в деле агитации во время войны среди рабочих на военных заводах, в деле переодеванья в офицерскую одежду и появленья на наших броненосцах, во всех тех гнусных, отвратительных делах, о которых мы недавно с ужасом читали, сыграли подавляющую роль» (Государственная Дума. Созыв 3-й. Сессия 3-я. Стенографические отчеты. Ч. III. Речь 22.03.1910).