Космический маршал. Очень грязная история - Наталья Бульба

Все было спокойно.

Проснулась я рано, но четыре часа сна сделали свое дело. К ощущению хорошо отдохнувшего тела, да еще и боевой настрой… Гремучая смесь!

Выползать из-под одеяла не стала, протянув руку к столику, перетянула планшет к себе. Подняв выше подушки и удобно устроившись, активировала четыре внешки. Жаль, больше не было, модель хоть и навороченная, но типовая.

На один вытащила данные о своих подопечных, на второй – парней из СБ. Сразу вспоминала о Шторме и зверела, на третий ушли сведения об Анне, ее дочери, Шаевском, Валанде, двух их последних операциях, в которых мне довелось участвовать. На четвертый закинула информацию о пассажирах. И полученную перед вылетом от Вано, и ту, которой снабдил меня Ромшез. Теперь ей уже точно можно было доверять.

Начала с маршалов. И проще, и легче настроиться.

Александр Кабарга… Об этом я уже знала столько, что оставалось удивляться, как он мне еще не снился. Из новенького, что удалось подтвердить буквально в последний момент, – интуитивщик. Ну, в этом я и не сомневалась. Подготовка достаточная, чтобы не пропустить внешние признаки проявления подобных способностей.

Уровень чуть ниже среднего, но мы с Истером сошлись во мнении, что полученная цифра – заслуга самого Александра, а не тех, кто его тестировал. Специалисты с нами согласились, но только вне официального протокола исследований. На бумажке – не подкопаешься, не дотянул совсем чуть-чуть.

Мне бы порадоваться – даже с такими показателями у Александра были все шансы стать весьма неплохим оперативником, но осадок в душе остался. Как обидно, что парень не понимал своей выгоды, теряя возможность совершенно иной карьеры.

В этом месте мысль соскользнула с наезженной колеи, и я полетела вслед за ней, словно, оступившись, сорвалась в пропасть.

Говорите, ничего подозрительного?! Похоже, ночная встряска пошла мне на пользу. Сколько раз спотыкаться на этом месте, сожалея вместо самого Александра, и в упор не замечать очевидного: его уже проверяли! И, возможно, не единожды. Иначе он просто не сумел бы выдать столь идеальный для нас всех результат. И догадку вроде как, подтвердил, но не дал заинтересоваться собой спецуре.

Тонкая штучка, на которую стоило обратить пристальное внимание. Как кандидат на Штормовские глаза и уши он вполне подходил.

Виешу Шуте. По документам на два года старше Александра, уже двадцать шесть. Родители – земляне. Ни капли инопланетной крови на протяжении четырех поколений. В семье еще трое, две сестры и брат. Все – старшие. Закрытая школа для мальчиков с военным уклоном. Отдали его туда в три года, закончил в шестнадцать.

Фундаменталисты. Кастовость, жесткое и раннее воспитание.

Сталкиваться раньше не приходилось, только слышала, но и этого оказалось достаточно, чтобы понять, почему я не замечала, что бы Шуте улыбался. Проявление эмоций – признак слабости.

Если удержится у нас, с этим придется что-то делать.

Вздохнув – хотела я того или нет, но уже примеряла на себя будущую должность, продолжила просматривать дело Виешу.

Блестящее поступление в военное училище, в восемнадцать, вопреки желанию семьи, ушел в академию розыска. Полтора года службы и рапорт о переводе к нам. Переподготовка… Живет отдельно, с семьей контакты не поддерживает.

Сделала себе пометку: момент, требующий уточнения. С одной стороны, явный конфликт с родными, с другой… правила и нормы, привитые с детства. Могло стать проблемой в самый неподходящий момент.

Остальное я видела своими глазами. Трезвый аналитик, умеющий видеть, слышать, замечать, делать выводы. По отчетам, которые я получала четыре раза в сутки – на лайнере действовала земная продолжительность дня, это все было хорошо заметно. Обстоятельно, но без ненужных подробностей. Суховато, но достаточно образно, чтобы представить картинку.

При всей своей идеальности и правильности, на роль человека Славы он не подходил. Недоставало авантюризма.

Передвинув его имя в отдельный столбец, перешла к Эмилии.

Да… девочке во время подготовки досталось едва ли не больше всех, но иначе было нельзя. К женщинам подход особый. Выдержит – не выдержит. Слишком много грязи вокруг, слишком вероятны ситуации, когда рассчитывать придется только на себя.

Николя тогда баловался с детками еще почти полчаса. Несмотря на полученные результаты, останавливать я его не стала.

Причин было две. Во-первых, еще не пройденный моими подопечными порог их устойчивости и не возникшее у них же желание доказать СБ, что не они самые крутые. Ну и, во-вторых, хотелось просто посидеть с Ромшезом и спокойно поболтать.

Дала я «отбой», лишь когда Эмилия, доведенная до бешенства вопросом Валева, что именно ей нужно было от сотрудника Службы Безопасности, встала и, подойдя к Стасу, залепила тому звонкую пощечину.

Если я хотела увидеть предел, то это он и был. И не только для Эми. Не сделай она этот шаг, Александр устроил бы драку. А сдержись и он, Шуте выдал бы нам аналитические выкладки, в которых четко доказал, что данные методы ведения беседы могут быть приравнены к бесчеловечным.

Знала я об этом абсолютно точно. Каждый их шаг и каждое слово контролировалось до самого вылета.

Заставив себя избавиться от воспоминания – Валев и Ромшез вызывали все еще болезненные ассоциации, вернулась к данным по Эмилии.

Родители Солк не имели отношения ни к армии, ни к любой другой структуре, которая могла бы намекать на ее внутреннюю предрасположенность к службе. Оба – учителя. В семье – одна. Детство – чисто. Детский сад, начальная школа… Любящая и любимая.

В двенадцать – первое знакомство с насилием. В соседнем доме отец до полусмерти избил дочь, одноклассницу Эми.

Переломный момент.

Затем спортивные секции с упором на единоборства, стрельба, пилотирование. Дальше, по накатанной. Опять академия розыска и специализация;

Служба Маршалов. Находчивость, умение владеть собой, способность «видеть» ситуацию и быстро принимать решения.

Чем дальше, тем Эми нравилась мне все больше. Вряд ли тем, что напоминала мне меня саму в таком же счастливом возрасте, скорее, наличием у нее неплохого потенциала, который хотелось вырастить и укрепить.

Отчеты более «живые», чем у Александра или Шуте. Вроде и набор слов тот же, но за каждым из них ощущение личного присутствия. Знакомство с Лаурой, общение с Анной. Радость, когда дочь Шаевского рассказывала об отце, напряженное нежелание говорить о матери…

Еще один момент, который вызывал неоднозначное отношение к нему. Вроде и ничего не значило – у многих девочек в этом возрасте были проблемы во взаимоотношениях с кем-то из родителей, но присмотреться стоило. Самой.

Добавив фамилию Солк в тот же столбец, где уже находился Шуте, перетащила на этот же экран данные об Анне Вихревой. Мы все называли ее женой Шаевского, но их брак до сих не был зарегистрирован.

Для меня отсутствие официальной записи в личном деле всегда выглядело лишь формальностью, но только не в этом случае. Удивительно, еще прошлым вечером я так не думала. Важнее было то, что сказал на берегу озера Виктор: «Познакомлю со своей семьей…»

Мне хватило короткого разговора со Штормом, чтобы искать двойной смысл там, где его, вроде как, и не было. Если мой друг «созрел» для семейной жизни только после Маршеи, они просто физически не смогли бы зарегистрировать свой брак.

Но… Вот это самое «но» и продолжало не давать мне покоя. Да и взгляд, которым смотрела на меня с голографии белокурая женщина, мне не нравился.

К чему могли привести подобные рассуждения, узнать мне не пришлось, из раздумий вырвал зуммер информера, а через секунду, откликаясь на мою команду, вспыхнул внутренний дисплей.

Предчувствие сработало раньше, чем увидела лицо посетителя.

Впрочем, после моей выходки стоило удивляться тому, что Истер решил выяснить отношения в девять часов утра, а не тогда, когда я только вернулась.

Бросив планшет на постель, накинула халат и вышла в гостиную. Прежде чем дать разрешение войти, залезла с ногами в кресло, скривила лицо, делая вид, что страдаю от похмелья. Вряд ли поверит, но попытаться стоило.

Ромшез не «влетел», как я ожидала, вошел спокойно, но остановился у самой двери.

– Лиз? – Интонация «поплыла». Начал он обличительно, закончил… с беспокойством.

– А потише нельзя? – прошипела я, будто и не заметив, что мое имя он скорее выдохнул, чем произнес.

– Тебе плохо? – последовал он моей просьбе.

Кажется, я о ком-то была лучшего мнения.

– Нет, – качнула я головой, поморщилась, – мне очень хорошо! Особенно, – рыкнула я, заставив его вздрогнуть, – когда некоторые заявляются ко мне с утра пораньше!

Тот усмехнулся. Не без ехидства.

– Боялся не застать. – Прошел в комнату, сел на диван. – Не хочешь поговорить?

Я – не хотела, но Шторм обещал прикрыть, если что… Грех было не воспользоваться. Ну и, по дружбе, слегка подготовить к более близкому знакомству с полковником. Вдруг повезет, да Истер потом спасибо скажет.