Земля белых облаков - Сара Ларк

Гвин начала догадываться, что она упустила что-то важное.

— Мистер Лукас... очень чуткий и нежный...

— И очень уставший после праздник, — кивнула Кири. — Не грустить, мисс, тогда завтра кровь!

Гвинейра решила, что попробует разобраться с этой проблемой, когда она возникнет снова. А сейчас ей нужно было спускаться в гостиную, где Лукас уже вовсю развлекал гостей. Он шутил с женщинами, добродушно улыбался в ответ на подтрунивания мужчин и был безупречно внимательным к Гвин с той самой секунды, как она присоединилась к нему. Следующие часы прошли за привычными светскими беседами и развлечениями, и никто — за исключением безнадежно сентиментальной миссис Брюстер, которая пробормотала: «Вы так мужественно держитесь, дитя! У вас такой веселый вид! Хотя нужно отдать должное мистеру Уордену, он такой внимательный молодой человек!» — не намекал Гвинейре на события сегодняшней ночи.

После обеда, когда гости по большей части отдыхали в своих комнатах, у Гвин наконец-то нашлось время прогуляться до конюшен, чтобы проведать свою лошадь и посмотреть, все ли в порядке с Клео.

Пастухи встретили новую хозяйку громкими приветственными криками.

— А, миссис Уорден! Мои поздравления! Надеюсь, вы хорошо провели ночь? — поинтересовался Покер Ливингстон.

— По всей видимости, лучше, чем вы, мистер Ливингстон, — ответила Гвинейра. Мужчины выглядели изрядно помятыми. — Но я рада, что вы славно выпили за мое здоровье.

Джеймс МакКензи внимательно посмотрел на девушку. Однако взгляд пастуха был скорее испытующим, чем чувственным. Гвин даже показалось, что в нем промелькнуло что-то вроде сожаления, — понять, что кроется в глубоких карих глазах Джеймса, выражение которых менялось каждую секунду, было не так-то просто. Между тем они снова начали лучиться, когда МакКензи увидел, как Клео приветствует свою хозяйку.

— Ну что, вы получили выговор? — спросил он.

Гвин покачала головой.

— Из-за чего? Из-за нашего с вами соревнования? Нет, что ты! В день своей свадьбы девушка имеет право позволить себе небольшую выходку! — Она подмигнула МакКензи и улыбнулась. — Но с завтрашнего дня муж собирается заковать меня в кандалы. А гости уже сегодня держат меня на коротком поводке. Я постоянно кому-то нужна. Так что я опять не смогу проехаться на Игрэн.

Кажется, МакКензи удивило желание Гвинейры сесть на лошадь, однако он ничего не сказал по этому поводу, а в его глазах появились лукавые искорки.

— Тогда вам просто необходимо найти возможность сбежать от гостей! Что, если завтра в это же время я оседлаю для вас лошадь? Большинство дам предпочитают немного подремать пополудни.

Гвин пришла в восторг.

— Отличная мысль! Но только лучше утром, поскольку после ланча я должна быть в кухне, чтобы проследить за уборкой и подготовкой к чаепитию. Повар настоял на этом — одному Богу известно почему. Так что если вы приготовите для меня Игрэн к шести, то я смогу выехать перед тем, как проснутся первые гости.

Джеймс озадаченно уставился на девушку.

— Но что скажет мистер Лукас, если вы... Простите, это, разумеется, не мое дело...

— И не его тоже, — невозмутимо ответила Гвинейра. — Если это не мешает мне выполнять обязанности хозяйки, я могу ездить верхом, когда захочу.

«Дело ведь не в обязанностях хозяйки», — подумал Джеймс, но промолчал. Ему ни в коем случае не хотелось обидеть Гвинейру. Однако складывалось впечатление, что первая брачная ночь девушки прошла не слишком страстно.

Вечером Лукас снова пришел к Гвинейре. Теперь, когда Гвин знала, что ее ждет, она даже наслаждалась нежными прикосновениями мужа. Девушка вздрагивала, когда Лукас целовал ее грудь, а поглаживание нежной плоти, скрывающейся под треугольником огненных волос, возбуждало еще сильнее, чем в первый раз. Теперь Гвин даже отважилась украдкой взглянуть на член мужа — он был большим и твердым, но снова быстро обмяк. Гвинейру мучило странное ощущение незавершенности, объяснить которое она толком не могла. Кто знает, возможно, гак и должно быть? Со временем она это выяснит.

На следующее утро Гвинейра легонько уколола палец швейной иглой, выдавила из ранки немного крови и растерла ее по простыне. Кири не должна была думать, что они с Лукасом делают что-то не так.

6

Постепенно Хелен в той или иной мере привыкла к жизни с Говардом. Из-за того, что происходило по ночам в постели, она все еще чувствовала себя очень неловко, но днем старалась об этом не вспоминать и вполне нормально общалась с мужем.

Однако и здесь не обходилось без трудностей. У Говарда по поводу жены были определенные ожидания, и он быстро распалялся, если они не оправдывались. К тому же фермер выходил из себя, когда Хелен высказывала какие-нибудь пожелания и требования, к примеру, о необходимости докупить что-то из мебели или кухонной утвари, поскольку кастрюли и сковороды Говарда были такими старыми, закопченными и засаленными, что им не могла помочь даже самая тщательная чистка.

— В следующий раз, когда мы отправимся в Холдон, — сдержанно обещал жене Говард. По-видимому, это место находилось слишком далеко, чтобы ехать туда лишь за парой сковородок, специями и сахаром. При этом Хелен отчаянно жаждала выбраться из этой глуши хотя бы на время. Она все еще боялась жить в окружении дикой природы, несмотря на то что Говард заверял ее, что на равнине Кентербери не водятся опасные животные. Ей не хватало развлечений и остроумных бесед. С Говардом едва ли можно было поговорить о чем-то, кроме работы на ферме. Обсуждать свою жизнь в Ирландии и работу на китобойном судне фермер не желал. Хелен знала то, что ей положено было знать, и Говард не собирался болтать попусту.

Единственным лучиком света в унылом существовании молодой женщины были дети-маори. Рети и Ронго приходили почти каждый день, а после того, как Рети похвастался перед жителями селения, что умеет читать (оба ребенка быстро учились, они уже знали алфавит и даже умели писать собственные имена), к ним присоединились и другие дети.

— Мы тоже хотеть учить магия! — важно сказал один из мальчиков, и Хелен пришлось исписать еще несколько листов бумаги такими странными для нее именами, как Нгапини и Вираму.

Иногда женщине становилось жаль своей дорогой писчей бумаги, но, с другой стороны, здесь она все равно не могла найти ей достойного применения. Разумеется, Хелен сразу же написала несколько писем родственникам и Торнам в Англию, а также своим воспитанницам. Но поскольку они с Говардом не ездили в Холдон, то отправить эти письма пока не представлялось возможности. При случае Хелен также хотела заказать в Холдоне экземпляр Библии на языке маори. Говард сказал ей, что Святое Писание уже успели перевести, и теперь Хелен хотелось его изучить. Если бы она немного познакомилась с языком маори, то могла бы объясняться с матерями детей. Ронго уже однажды брала ее с собой в деревню, и все люди там оказались очень дружелюбными. Но только мужчины, которые часто работали бок о бок с Говардом или занимались выгоном овец на других фермах, могли произнести несколько слов на ломаном английском. Дети же научились английским словам от отцов. К тому же однажды в селение заезжала пара миссионеров.