Напряжение растет - Владимир Ильин

Работники переглянулись и с некоторым сомнением обернулись на полуразобранный субъект своих усилий.

— Вы ведь все равно его после остальных будете снимать? — Проявил я настойчивость.

— Так, Борисыч, справа или слева? — грозно посмотрел бригадир на подчиненного.

— Справа! Точно справа!

— А справа, если смотреть на начало или на конец площади? — Прищурился он недобро.

— А-э… — потерянно посмотрел он по сторонам.

— Ребят, так ваш терминал этот или тот? — Проглотив тихое ругательство, обратился к нам бригадир.

В связи с отсутствием конкурентов, в данный момент времени нам принадлежали вообще все десять, потому отвечал я честно и уверенно:

— Тот! — Махнул я на дальний.

— Борисыч, ты попал. — Поиграл желваками старший. — Сам собирай теперь, я на дальний прыгну. Парень, извини, но терминалы включаются не отсюда. — Обратил он на меня внимание напоследок.

— Одну проблему решил, — прилег я обратно.

— Лучинка, — грустно протянул брат.

Нащупал его руку и одобряюще сжал.

— Первым делом спросим про нее.

Затем недовольно посверлил взглядом спину Светы, но та даже не шелохнулась.

— Осталось объясниться с родственниками тех ребят, которых ты увез, — произнесла она. — Что будет, если на них твоя удача закончится?

— Тогда тебе больше не придется за меня переживать.

Тут уже Федор сжал мою руку и тревожно посмотрел в глаза.

— Я поделюсь своей, — шепнул он.

— Там кто-то едет, — приподнявшись на руках, отметил Артем, разрывая неловкую паузу.

В направлении его внимания, собирался из брызг и басовитого рокота белоснежный гидроцикл, красиво лавируя на поворотах и окатывая края площадок высокой волной. Пилотом у него был крайне колоритный парень, весьма полноватый на вид, да еще оседлавший столь норовистый агрегат в сером костюме и белом шлеме. Поездкой он наслаждался искренне, не обращая никакого внимания на следы брызг на краях брюк.

— Кажется, к нам, — с оттенком удивления констатировал Пашка, примерившись к траектории гостя после очередного виража.

Впрочем, гидроцикл и его всадник не особо торопились, кружась по лабиринтам, и уже с неким сожалением от конца лихого путешествия подруливая к нашему бортику.

— Доброе утро! — Мячиком выпрыгнул мужчина из седла и с невероятной скоростью, странной для неуклюжей комплекции, оказался рядом.

Был он молод, розовощек и переполнен энергией, бившей через край в его движениях, походке и сиянии серых глаз. Казалось, бетон пружинит под его ногами, позволяя не шагать, а выстреливать собой вперед. На его лице сияла добрая улыбка, сам он с интересом осматривал нас — а мы его.

Спохватившись, гость отстегнул застежки шлема, стянул его в левую руку и движением ладони превратил приемлемый, в общем-то, зачес прически в нечто взрывное и бесшабашное. Затем глянул в свое отражение в шлеме, охнул и торопливо пригладил все обратно.

— Здравствуйте, я — Игорь Долгорукий, — представился он чуть смущенно. — Нет, не близкий родственник, но вполне себе троюродный племянник Самого! — Показал он пальцем ввысь.

Сверху каркнула чайка.

— К-хм. — Убрал он руку. — Кто главный?

— Вы! — С готовностью отозвался Паша.

Игорь польщенно смутился.

— Имею ввиду, кто капитан? — Чуть мягче произнес он.

— Разрешите представить, — взял я инициативу в свои руки, выручая замешкавшегося друга. — Павел Зубов, наш капитан. А это — Артем Архипов, скрипач. Федор Самойлов — маракасы. Светлана Джонс — специалист по переживаниям.

— О! — Гость обратил внимание на девушку.

— Света, продемонстрируй.

— На гидроцикле всего два места, а нас шестеро.

— Точно! — Развернувшись, вцепился Игорь пятерней в волосы. — И что теперь делать? — обеспокоено пробормотал он.

— Можно взять катамаран у техников, их как раз двое. — Протянул я ему руку. — Максим Самойлов, решаю проблемы.

Рукопожатие оказалось неожиданно крепким.

— Очень приятно, — признательно тряхнул парень рукой. — Сейчас позвоню в центр управления, один момент.

Игорь отошел буквально на пару шагов, чтобы воспользоваться сотовым, и уже через минуту катамаран степенно нес нас по спокойной воде к самому началу площади.

За спинами звучно чертыхнулись техники, обнаружив пропажу плавсредства.

— Борисыч, хватай диск и принтмодуль, остальное не увезем, — донеслось приглушенно.

— Когда-нибудь, удача закончится, — зловеще шепнула в ухо Светлана.

— Уже заканчивалась, — ответил я, не оборачиваясь. — Хочешь знать, что было потом?

Концентрация напряженного внимания подсказывала, что весьма.

— Пришел кот.

Позади выдохнули смесью обескураженного непонимания с долей возмущения.

— А вот скажите, почему у нас написано «Зубов», а у остальных «Шереметьевы, Аракчеевы»? — Шагнул я в тот же миг к Долгорукому, откровенно скучавшему в круге уважительного молчания.

— О, так это просто принадлежность команд, — явно обрадовавшись вопросу, развернулся он, и отметив всеобщий интерес, продолжил тоном лектора. — Если все в команде принадлежат одному роду или же ему вассальны, применятся множественное число. А если команда собрана из представителей различных семейств, то фамилией капитана. Казалось бы, мелочь, но многим участникам крайне важно отметить данный момент! Ведь временный союз не равен присяге, а внутренняя организация команды напрямую влияет на распределение выигрыша.

— А вот распределение, оно как? — Подхватил я интересующую тему.

— Либо роду-победителю, либо по внутренней договоренности внутри команды. Кстати. — Подмигнул он. — Открою небольшой секрет: памятные призы уже подготовлены абсолютно для всех участников! Весьма ценные, хочу отметить! Так что желаю вам заранее распределить призовой фонд, чтобы блеск золота после окончания турнира не испортил вашу дружбу.

— Да у нас уже все оговорено, — пожал я плечами. — Деньги поровну, приглашения всем, главный приз — мне.

Друзья согласно кивнули.

— Эм? — Изумился он, отчего-то глянув на Артема.

— Мне гидростанцию в комнате негде ставить, — поправив очки, невозмутимо пояснил тот.

Игорь обескураженно скользнул взглядом на Федора.

— Я собираюсь купить весь пластилин в мире! — С важным видом озвучил тот свои планы. — Дважды.

— А? — Долгорукий повернулся к Пашке.

— Вы не могли бы выдать призовые наличными? — Переборов смущение, произнес Пашка. — И самолетом.

— А зачем самолет? — Все увеличивалось удивление на лице Долгорукого.

— Для наличных, — пояснил Паша.