Хранитель сокровищ - Дебра Дайер

– Мы намеревались сейчас покататься верхом, – заговорила Джулиана, которая, казалось, не замечала натянутых отношений Эша и дочери. – Поедешь с нами?

Значит, они собирались кататься верхом? Эш хотел, чтобы она, как последняя дура ждала его в гостиной, а он в это время скакал бы верхом и наслаждался свежим солнечным утром. О! Каков негодяй!

– Нет, сегодня меня ожидают другие дела, – ответила Элизабет и метнула на мужа свирепый взгляд. – У тебя тоже есть более важное занятие.

– Сегодня такое чудесное утро, – пожал плечами Эш. – И мне совсем не хочется сидеть взаперти.

Неужели он думает, что ей хочется сидеть в четырех стенах и вбивать в его упрямую голову правила поведения?

– Вечер состоится, через несколько дней, – невозмутимо обронила Элизабет. – А мы многих вопросов вообще не касались.

Эш согласно кивнул.

– Похоже, нашу прогулку верхом придется отложить, – сказал он.

– О! – Джулиана обиженно поджала губы. – А мне так хотелось покататься на Уинде Дансере.

Эш повернулся к ней и с такой нежностью улыбнулся, что у Элизабет защемило в груди от ревности.

– Ну, так возьмите его, – предложил он. Джулиана радостно прижала руку к груди.

– Вы это серьезно? – переспросила она.

– Уинд Дансер вас теперь знает, – кивнув, ответил Эш. – Думаю, вы найдете с ним общий язык.

– Я его не обижу. Благодарю. – Погладив Эша по руке, она повернулась и пошла к выгону, оставив их наедине.

Элизабет смотрела на мужа, старательно пряча обиду под маской ледяного презрения.

– По-твоему, мне очень хочется сидеть взаперти и ждать, когда ты вернешься с прогулки? – возмущенно сказала она.

Эш поднял на жену глаза, в которых не было и тени раскаяния.

– Перед самым твоим приходом Джулиана предложила покататься верхом, – объяснил он. – Я собирался сказать тебе об этом.

– После возвращения с прогулки? – саркастически усмехнулась она.

– Прежде чем мы уехали бы, – в тон ей ответил Эш. Ветерок, перебиравший его волосы, бросил на лицо прядку. – Я подумал, что должен пригласить и тебя.

«Должен». Равнодушное слово больно задело Элизабет.

– Какой заботливый! – с долей иронии усмехнулась она.

Однако ее слова Эша не тронули.

– Но ты предпочтешь провести утро за уроком езде верхом, – продолжил он.

Неужели этот мерзавец и вправду думает, что она в восторге от роли учительницы?

– Между прочим, я очень люблю ездить верхом, – заметила Элизабет.

– Неужели? – Муж удивленно поднял брови.

– Еще раз напоминаю: светский вечер не за горами.

– А еще так много надо вбить в мою голову. – Эш повернулся и направился к дому. – Что ж, не будем терять времени.

Постояв немного, Элизабет нерешительно пошла следом. Этот человек относится к ней, как к тюремному надзирателю. По его вине она чувствует себя мелочной и эгоистичной. Но ей хорошо известно, каким злым и жестоким может быть светское общество. На Эша будут устремлены сотни придирчивых взглядов, отыскивающих в нем малейший изъян. Пропавший много лет назад лорд Энджелстоун и теперь объявившийся его сын, – их так просто в покое не оставят. Элизабет хочет помочь этому человеку не ударить лицом в грязь. Она ни за что не позволит, чтобы Эша унижали и высмеивали. Хотя он и в самом деле бывает порой настоящим дикарем.

Догнав мужа, Элизабет сказала:

– Урок мы начнем с экскурсии по Четсвику.

– Мне все равно, – отозвался Эш, не глядя на жену.

Как бы ей хотелось ответить тем же! И навсегда выбросить его из сердца. Но она не может этого сделать. Элизабет надеялась, что Эш узнает, наконец, в Четсвике свой дом. Здесь родился он сам, его отец, дед и прадед. Это поместье с 1673 года принадлежало роду Марлоу. Эш был звеном в длинной цепи мужчин и женщин, которые здесь жили, любили и растили детей. Как заставить его это понять?

Яркий солнечный свет падал на многочисленные портреты, которыми были увешаны стены длинных коридоров Четсвика. Эш едва различал лица мужчин и женщин на полотнах в изысканных позолоченных рамах. Как бы ему хотелось не быть внуком старика-герцога. Тогда бы все не было таким сложным.

Каждая проведенная в этом доме минута откалывала кусочки от стены, за которой скрывались воспоминания. И Лабиринт, и озеро, и картины казались ему очень знакомыми. Становилось все труднее отрицать, что он здесь когда-то раньше жил. Неужели он и в самом деле Пейтон?

– Эту залу и следующую занимают семейные портреты, – продолжала рассказывать Элизабет. – На этих стенах, как и по всему дому, можно увидеть лица титулованных герцогов и герцогинь Марлоу с 1654 года.

Эш рассматривал женщину, идущую рядом с ним. Его жена. Гордо вскинув голову, Элизабет смотрела прямо перед собой. Ее холодное и сердитое лицо было таким прекрасным, что сердце начинало болеть от необъяснимой тоски.

«Но так оно даже лучше, – убеждал он себя. – Лучше видеть эту маленькую женщину в гневе, чем позволять маленькими изящными ручками вить из него веревки».

Глубоко вздохнув, Эш пытался справиться с напряжением, не оставлявшим его с того самого дня, как приехал в Четсвик. Странно, но неприятное чувство отпускало только в объятиях Элизабет. В те короткие мгновения ему улыбалось счастье. Счастье. Эш всегда о нем мечтал, но никак не ожидал обрести его рядом с этой женщиной. Один раз он поверил в мечту, но и она обманула.

Мягко шурша платьем, Элизабет ступала рядом с Эшем. Он не слушал ее и вспоминал, что скрывается под слоями из шерсти и хлопка: стройное и сладкое, как мед, женское тело, мягкие округлые холмики грудей, розовые соски которых становились напряженными от его прикосновений. Мужчину охватывала волна желания. Эта женщина возбуждала его одним своим видом.

Элизабет водила мужа по широкой величественной зале, показывая портреты людей, которые, возможно, были его предками. Она даже не подозревала, что он мысленно расстегивал крючки на спине ее платья. Ему не хотелось думать о каких-то дедах и прадедах. Он хотел лишь крепко прижать Элизабет к себе и никогда не отпускать. Желание окутывало его, словно цепями и увлекало в зияющую пропасть. Эш мысленно себя одернул: «Лучше держись от этой женщины на расстоянии». Он не мог заставить себя верить ее глазам. Элизабет была готова на все, чтобы Марлоу и герцогиня снова не потеряли своего внука.

Следуя за женой, Эш вышел в коридор, который был таким длинным, как настоящая картинная галерея. Если можно было бы выстроить в одну линию все коридоры в доме, они точно протянулись бы от Денвера до Нью-Йорка. Неужели Марлоу и герцогиня пользуются всеми комнатами? Черт возьми, да здесь можно заблудиться и плутать потом целый месяц!