Инквизитор. Книга первая - Юрий Михайлович Байков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда же все закончилось, оба откинулись на спину, влажные от пота, хотя уже царила ночная прохлада. Оба были не в силах произнести ни слова. Лишь когда утихло биение сердца, а дыхание стало размеренным, девушка легко коснулась пальчиками груди возлюбленного и тихо сказала.
– Нужно идти к остальным. Они будут волноваться.
Валон взял ее руку в свою, сплел пальцы. Он молчал. Тяжело было на сердце у бывшего инквизитора. Тяжелый выбор терзал его душу. Он молча лежал и смотрел на звезды. Растерянно поднес руку Эдэль к своим губам и поцеловал. Она прильнула к нему, прижалась всем телом, тепло поцеловала уже успевшую за день стать колючей щеку. Валон повернулся к ней и очень бережно поцеловал в губы.
Потом они стали одеваться. Приведя себя в порядок, влюбленные, взявшись за руки, не спеша побрели к лагерю.
Там еще не спали, а опоздавших к ужину ждала отложенная на широкие листья рыба. Уже приготовленная. Веп тут же отправил ее на угли греться. Грэм сидел задумчивый, но, казалось, он уже пришел в себя. Луций, заметив румянец на разгоряченных щеках сестры, не удержался и вымолвил.
– Долго же вы мирились. Удачно?
– Вполне! – Сестра показала брату язык.
Молодые люди опустились на землю рядом с костром. Рыба быстро подогрелась и приступили к ужину. Все молчали, переживая в себе события последних дней.
Бандай какое-то время молча смотрел на огонь, потом невесело сказал.
– Завтра к вечеру мы должны будем уже прибыть к военному лагерю. Я поспрашивал купцов еще в Рапино, они сказали, что оружие князь закупает у самой границы с Рона.
Все посмотрели на Валона и Эдэль. Инквизитор ничего не сказал, продолжая медленно и задумчиво поглощать рыбину, а девушка вначале напряглась, потом какая-то новая мысль пришла ей в голову, и она коротко произнесла.
– Господин Валон возвращается в Альту.
Все посмотрели на инквизитора, а тот, в свою очередь, на Эдэль. Но молчание так никто и не нарушил.
* * *
С рассветом повозка тронулась дальше. Мимо проплывали деревеньки, но все в достаточном удалении от тракта. Во Фленшире не принято строить жилища рядом с людными местами. Что весьма удивляло Грэма. В Лангоре, где старались занять каждый плодородный кусок суши, такое расточительство земли было невозможным. Нет, там, конечно же, не жили друг у друга на головах, но просторов было гораздо меньше.
– А, может, заедем в какую-нибудь деревню, а? – Предложил Луций. – Посмотрим, что это за благодать такая? Интересно же.
– Как может быть интересно чужое горе? – Со строгим укором одернула его сестра.
– Да обычно может быть интересно, Эдэль. Прекрати уже меня поучать!
– Луций!
– Эдэль!
Но тут в разговор вступил Веп.
– А что? Давайте заедем. Я уже сто лет молока не пил. А молока хочется. Я без молока долго не могу. Заедем, а?
– Ну а почему бы и не заехать? – Заключил Бандай. – Свежие новости узнаем, молока купим. Ну и на заразу эту вашу посмотрим. Надо же понимать, с чем дело имеем. В торговле надо много знать. А то вдруг у нас покупатель окажется любителем этой вашей благодати. Или продавец. А мы и не узнаем. А, я так понимаю, человек это уже не надежный. Дел с ним иметь не стоит.
Купец оглядел остальных и, не встретив возражений, крикнул алхимику, чья очередь сейчас была управлять повозкой.
– Цыко! Заворачивай в какую-нибудь деревню! Молока купим.
– Ага! – Раздался крик снаружи.
А вскоре все ощутили, как повозка свернула с тракта.
Когда они уже въехали в деревню, Луций и Веп решили продолжить путь пешком. Грэм тоже решил к ним присоединиться, чтобы размять ноги. Остальные пока сгрудились у выхода и осматривали достопримечательности из-под полога.
– Вот, похоже, один из тех, о ком я вам говорил. – Мрачно произнес Грэм.
Все увидели молодого мужчину. Он просто шел посреди улицы и улыбался. Тот факт, что прямо на него движется повозка с двумя запряженными лошадьми, мужчину ни капельки не заботил.
– Эй, парень. – Осторожно окликнул его Бандай.
Тот никак не отреагировал. Шел себе и шел.
Когда они сблизились, Цыко остановил лошадей. Парень уперся в лошадиную морду и тоже остановился. Теперь он стоял, смотрел куда-то сквозь повозку и улыбался.
– Эй, дурила, – крикнул алхимик, – отойди с дороги! Задавим же!
Никаких признаков того, что его услышали. Так и стояли. Повозку было не развернуть – улица была очень узкая. И поехать вперед им мешал этот человек.
– Луций! – С укоризной воскликнула сестра. – Все из-за тебя! Ну вот зачем мы сюда поехали.
– За молоком. – Вместо брата, ей ответил купец.
Бандаю это надоело. Он подошел к мужчине, легко поднял его на вытянутых руках и перенес в сторону, к плетням и кустам. Тот не возражал. Все так же блаженно улыбался.
– Поехали дальше. – Буркнул купец, и Цыко вновь тронул повозку.
По дороге им встретились еще семеро таких же, отчего путники пришли в уныние.
– За что же Господь наслал нам напасть такую? – Тихо пробормотал инквизитор, но его услышали.
– Сдается мне, – ковыряясь в зубах остро заточенной веточкой, ответил ему Веп, – не Господь нам послал это все, а люди сами.
– Вы думаете?
– Не переоценивайте людей, отче. Я их хорошо знаю. Холера еще та.
– Не стоит уже так меня именовать, господин Веп. Я уже не достоин носить этот сан.
– Как скажете. – Не стал спорить рыбак.
– Эй! – Крикнул сверху алхимик. – Кажется, приехали. Коровой пахнет.
– Кто пойдет за молоком? – Радостно спросил Луций. – Негоже толпой-то.
– Я пойду. – Вызвался рыбак.
– Позвольте мне вас сопровождать. – Тихо произнес Грэм.
– Я это… – Веп растерялся от подобного обращения. – Позволю… Тьфу ты, ересь какая. Пойдем, говорю, что ли.
Друзья отодвинули то нечто, что служило тут калиткой, и направились к дому.
– Эй, хозяева! – Зычно крикнул рыбак.
Далеко за домом раздался какой-то грохот. А спустя минуту, оттуда выскочили сухие старик с топором и старуха с вилами.
– Чаво надо? – Подозрительно спросила старуха.
– Молока купить хотели. – Растерялся Веп.
– Аа, – протянула старуха, и они опустили вилы и топор, – это можно. Пойдем, сынок, пойдем. Тебе парного надобно, или холодного?
– Мне бы парного, бабушка. Если есть. – Жалобно попросил Веп.
– Есть, сынок, есть. У нас его много. Аж три коровы у нас с дедом, а молоко не берет никто. Все эти чертову благодать пьют. Нет бы молоко пили. Или бы коровы наши эту проклятую благодать давали.
