Принц в Бомбее - Суджата Масси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Потому что вы беседуете. – Мустафа кивнул в сторону клиента, сидевшего за столом напротив.
Она от неожиданности едва не нарушила правило не разглашать никаких имен. Кивнула новому клиенту, взяла у него подписанные бумаги и пять рупий аванса.
– Спасибо, мистер Мехта. Я начинаю работать.
Когда клиент вышел, Мустафа задал ей вопрос:
– Что еще на сегодня?
Первин неохотно ответила:
– Я побеседую с мистером Атертоном. Но если он не уйдет в половине третьего, попрошу вас зайти в гостиную и напомнить мне о следующей встрече. Не собираюсь я опаздывать в Азиатское общество из-за британца, явившегося без приглашения.
28
Щедрое предложение
– Добрый день, мисс Мистри.
Мистер Атертон заговорил первым, не дав ей возможности поздороваться. На нем был тот же костюм, что и в день парада. Ректор стоял, будто аршин проглотив, в гостиной, где до этого Первин беседовала с дамами.
– Добрый день. Присядете? – Она указала на ряд просторных кресел, надеясь, что мистер Атертон, в отличие от Френи, не обратит внимания на прохудившуюся обивку.
Атертон подошел к креслу, потом указал на дипломы в рамках, висевшие на стене:
– Вы обучались в Оксфорде. И если верить этим документам, работали клерком в лондонской конторе.
– Совершенно верно, мистер Атертон, – подтвердила Первин, опускаясь в другое кресло. – Мисс Хобсон-Джонс никогда не упоминала, что мы вместе учились в колледже Святой Хильды?
– Нет, только говорила, что вы подруги. Так вы изучали именно британское право?
– Да, – подтвердила Первин, отметив, как он выделил голосом слово «британское». – Британское гражданское право, а также индуистское, мусульманское и парсийское законодательство. Смотрю, чай уже принесли. Налить вам?
Не дожидаясь ответа, Первин взяла чайничек из севрского фарфора и наполнила тонкую чашку золотистым дарджилингом. Мустафа отдельно принес теплого молока – большинство англичан пили чай с ним. Тем не менее, прежде чем наливать, Первин поинтересовалась:
– Вам с молоком?
Атертон опасливо покосился на молочник.
– Да, оно кипяченое, – успокоила его Первин.
Он выдохнул и пробормотал:
– Вот и хорошо, большое спасибо.
Пока Первин наполняла свою чашку, мысли ее неслись вскачь. В Вудберне есть свой юрист-консультант; непонятно, зачем она могла Атертону понадобиться в профессиональном плане. Скорее всего, он хочет заполучить от нее какие-то сведения.
Следующий же вопрос доказал правоту ее подозрений. Атертон откашлялся и спросил:
– Как дела у родителей Френи Каттингмастер?
Никакой конфиденциальной информацией она с ним делиться не собиралась.
– Мы не виделись с ними после дознания. Тогда они, разумеется, были очень подавлены.
– Она была единственным ребенком в семье. – Атертон сглотнул. – Сам я холостяк, своих детей не имею. Но могу себе представить, какая это потеря.
Первин вгляделась в джентльмена, которого уже успела раз и навсегда причислить к своим противникам. Он приехал в Индию один, в возрасте за пятьдесят – большинство британских чиновников в это время уже выходят на пенсию. Почему он согласился на переезд?
– Попечительский совет колледжа крайне опечален случившимся. О вердикте коронера нам стало известно вчера днем, мы сразу же встретились, чтобы обсудить, как можем помочь семье. – Он опустил руку в нагрудный карман, вытащил пухлый бежевый конверт. – Мы хотели бы в знак соболезнования передать им пятьсот рупий. Очень рассчитываю, что вы сочтете возможным доставить их по назначению вместе с моим письмом.
Первин показалось, что она ослышалась:
– Но пятьсот рупий – это гораздо больше, чем плата за год обучения.
– Да. Мы, однако, хотим дать понять, что очень сочувствуем их утрате.
– Очень щедро с вашей стороны. Но почему вы считаете, что передать деньги должна я? – Первин вгляделась Атертону в лицо, гадая, что стоит за его предложением. Колледж боится каких-то обвинений? Возможно, Атертон, как и она, имеет некие подозрения в адрес мистера Грейди.
– Доверить такую сумму рассыльному мы не можем. Если я сам отправлюсь к ним домой – а они, насколько мне известно, живут в индийском квартале, – могут возникнуть сложности. – Атертон положил конверт на чайный поднос, стоявший между ними. – Вы их адвокат и, по словам мисс Хобсон-Джонс, юрист с безупречной деловой репутацией.
Хотя Первин больше не являлась адвокатом родных Френи, это не значило, что она не может отнести им письмо. А заодно и сказать, что в их воле отказаться от денег. Никакая предусмотрительность не бывает лишней, когда предстоит расследовать дело об убийстве.
– Я все им отнесу, но не могу обещать, что они возьмут деньги, поскольку могут подумать, что колледж пытается купить их молчание.
– Никоим образом. – Атертон покачал головой, но при этом нервно сжимал и разжимал кулаки, а кроме того, от него вдруг пахнуло потом.
Первин подчеркнуто произнесла:
– Удивительно, что вы пришли без своего юриста, мистера Джонсона.
– Мисс Хобсон-Джонс очень похвально о вас отзывалась, – ответил, нервически ерзая в кресле, Атертон. – Именно поэтому я пришел к вам.
Первин подумала: может, он считает, что женщину провести проще, чем мужчину? А потом ее посетила вторая мысль: что, если эта выплата – вовсе не от лица попечительского совета? Возможно, именно поэтому ректор и явился без юриста, поэтому так нервничает.
Если предложить Каттингмастерам денег решил сам мистер Атертон, ему пришлось их где-то добыть самостоятельно. А несколько дней назад исчезли пятьсот двадцать рупий. Первин с Элис пришли к выводу, что деньги пропали в день смерти Френи, – но ведь это могло произойти и позднее, между вечером четверга и утром субботы.
Первин изобразила на лице озабоченность:
– Жаль, что мистер Гупта не пришел с вами. Наверняка вам было непросто самостоятельно отыскать нашу контору.
– Гупта не имеет к попечительскому совету никакого отношения. Почему вы о нем заговорили? Что-то слышали от мисс Хобсон-Джонс? – Он бросил на нее укоряющий взгляд.
Элис говорила, что Атертон предложил ей стать деканом по работе со студентами вместо Гупты. Но обсуждать это Первин не имела права, как не имела права сказать, что знает о похищении денег.
– У меня просто сложилось впечатление, что он вам очень полезен.
– Преподает, как и все остальные. – Атертон указал на конверт, так и лежавший на столе. – Вскройте, пожалуйста. Убедитесь, что я правильно сосчитал. Я все еще путаюсь в индийских деньгах.
Первин вскрыла конверт. Сложенное письмо читать не стала, вытащила только банкноты – в основном по десять и двадцать рупий. Сумма сошлась.
– Да, я могу сделать попечительскому совету такое одолжение. – Первин вдруг сообразила, что Атертон даже не предложил заплатить за ее труд, ей же было неловко поднимать этот вопрос. А вот вписать
