Механик и все-все-все - Катерина Диченко

Вот так всегда! На самой интересном месте. Представляю, какой там красивый финальный танец будет…

— Не вздыхай так тяжко, — рассмеялся Шэйн. — Нашла из-за чего расстраиваться.

— Нет у тебя тяги к искусству, — обиженно пробурчала я, все еще не желая смотреть на него.

— Я на это искусство себе оскомину набил, — и ехидно добавил: — Хочешь, я расскажу тебе, чем все закончилось?

— Не хочу.

— Как знаешь, — и он, небрежно пожав плечами, невозмутимо ускорил шаг.

Мы с Вороном послушно следовали за Шэйном, приноровившись к его быстрому шагу, и заинтересовано вертели по сторонам головами. Он вел нас какими-то непонятными дворами и темными узкими улочками, больше напоминающими лабиринты с высокими уходящими далеко вверх стенами домов. Освещение здесь было слабое и часто из темноты пугающих закоулков и углов доносилось зловещее шуршание, а порою и еле различимый шепот. Те, кто притаились во мраке, давно перерезали бы нам горло и опустошили карманы, если бы не присутствие мрачного высокомерного молодого человека, спокойно идущего по этой опасной улице. Я боязливо жалась к Ворону, кожей ощущая на себе злые взгляды буквально прожигающие спину. Друг в отличие от меня держался молодцом, сохраняя поразительное спокойствие.

Тергиша здесь хорошо знали. И боялись. По-видимому, мы шли через бедный квартал. Под ногами скрипели осколки битого стекла, к обшарпанным с отпавшей штукатуркой стенам страшно было приближаться, а над головой нескончаемыми рядами простирались бельевые веревки, соединенные между домами и завешанные бельем.

Когда Шэйн остановился возле неприметной на фоне красного кирпича двери, я настроилась на самое худшее — воровской притон, как минимум, а не на уютную обставленную дешевой мебелью светлую комнату, в центре которой за накрытым выцветшей скатертью столом сидели Юлия с Азаром и увлеченно резались в карты.

— Поздравляю, Азарий, ты дурак! — радостно констатировала подруга, держа карты веером перед собой.

— Это еще почему? — нахмурился парень.

— Потому что я даю тебе козырного туза, ты его забираешь и получаешь в подарок четыре шестерки на погоны.

С этими словами она довольно разложила карты на столе.

— Ты, что не могла ничью разыграть? — обиженно взревел Азар. — А еще интеллигентка…

— Знаете что, Азарий Грендич?! Об интеллигенции надо было вспоминать, когда ты меня до десяток довел. Да если бы… О, ребята! — заметив нас, радостно выкрикнула девушка. — Как погуляли?

— Отлично, — довольно ответил Ворон, и мы с ним заговорщицки переглянулись. — А я вижу, вы здесь времени даром не теряете.

— На вас сдавать? — тут же спросил предприимчивый Азар, мастерски тасуя колоду.

— Чуть позже, — настойчиво сказал Шэйн, закрывая дверь на замок и проходя в комнату.

Ворон и Шэйн сели за стол к картежникам, а я, увидев в углу кресло-качалку, не смогла отказать себе в удовольствии и разместилась в нем.

Догадайтесь, кто первым задал вопрос? Угадали. Я.

— Ну, что меня уже успели закопать или я еще не прошла предварительную процедуру эксгумации.

— Мы скорбим, — горестно вздохнул Азар. — Твоя могила уже успела зарасти цветами. Я тебе ромашечку посадил. Ты не против?

— Если там осталось еще местечко и для тебя, то очень даже за, — милостиво разрешила я, на что Азар гаденько заржал и тайком ото всех скрутил мне дулю.

— Будет вам скалозубить, — строго одернул нас Ворон. — Хотелось бы, наконец, узнать, что в действительности происходит.

Все взгляды моментально обратились в сторону Шэйна.

— Что ж, извольте, — усмехнувшись, ответил он и, небрежно облокотившись о спинку стула, начал рассказывать: — Сейчас Шаргис твердо уверен, что механик Катерина Диченко скончалась страшной смертью в результате проклятия, полученного от шкатулки с демоном. Также он уверен, что дух девушки не упокоен, в отличие от тела, при захоронении которого он присутствовал лично, и теперь жаждет мщения.

— Шэйн, а ты, чей труп в землю закопал?

У меня все похолодело внутри от ужаса и еще больше оттого, что этот интриган оставался невозмутим и спокоен.

— Верни глаза на место, я никого не убивал, — хладнокровно бросил он и, небрежно подернув плечами, с издевкой добавил: — Но если хочешь, я могу рассказать тебе, где я его достал.

— Не надо, — чуть осипшим голосом испуганно остановила я его. — Пусть эта тайна останется на твоей совести.

— Как пожелает мой маленький мастер.

Губы парня растянулись в ехидной ухмылке, а в глазах заплясали огоньки злорадства.

До чего же он порою бывает противный, я вам не передам.

— И что теперь? — робко спросила Юлия, бросая испуганные взгляды на Шэйна.

— Теперь господин Майра медленно, но верно сходит с ума.

Это было сказано с такой уверенностью, что никто не позволил себе усомниться.

— Я так полагаю, пугать вы его начали не вчера?

Догадливый Ворон позволил себе ироничную ухмылку.

— С первого дня вашего приезда я делал так, чтобы Шаргис чувствовал беспокойство. Ну а теперь и самый настоящий страх.

— Как ты этого добился? Ты, что ему страшные истории на ночь нашептывал? — Азарий скептически сморщился.

— У каждого свои методы работы, мастер, — неожиданно холодно бросил он, игнорируя вопрос Грендича.

— Так бы сразу и сказал, что не хочешь отвечать, — пошел на попятную юный инженер и начал нервно перетасовывать засаленную колоду карт.

Я внимательно и очень серьезно смотрела на Тергиша. В этот момент он, как никогда напоминал безжалостного демона мести. Холодного, жестокого, циничного. В своем рассказе о школе убийц, Шэйн вскользь упомянул, что их там учили чему-то такому, ради чего и было создано это заведение. Похоже, не только у меня есть скрытые таланты. Надеюсь, он когда-нибудь откроет мне свою тайну…

— А что сейчас делает Шаргис?

Этот вопрос заинтересовал меня больше всего. Неужели его так расстроила моя смерть?

— Закрылся в своем доме, распустил всех слуг и напивается.

— Поверить не могу, — выдохнул Ворон. — А как же аукцион?

— Аукцион сегодня отменили, — весело заржал Азарий, загадочно перемигиваясь с Юлией.

— Как отменили? Почему? — привстав с кресла, спросила я, не понимая веселья друга.

— Видишь ли, Катя, — осторожно начала рассказывать Юлия, на этот раз бросая подозрительные взгляды на Шэйна, — к началу аукциона Майра пришел уже пьяным. Если хамство и развязное поведение еще как-то игнорировали, то когда у него начался нервный припадок и он стал гоняться по залу за несуществующим, видимым только его воображением, человеком, торги прекратили, Шаргиса скрутили и вывели из зала.