Настоящие индейцы - Олег Дивов

— Ну ладно, ладно тебе, — Патрик засмеялся, — оскорбился… Сказал бы уж прямо — тебе тошно участвовать в дикарских обрядах. Не участвуй, никаких проблем. И никакой потери лица. Август, ты пойми: я иду тебе навстречу. Мне ребята не мешают. Это ты хочешь забрать пленных, а я объясняю тебе, как это можно сделать. Тебе не нравится. И при чем тут я? Закон суров, но это закон. Во-первых, часть пленных ты можешь забрать хоть завтра — Делла тебе их продаст, например. Они слуги, их нельзя продать без согласия, но что-то, мне кажется, половина с радостью согласится. Насчет Берга вот сомневаюсь… Деллу просто так отпустить не могу. Ее мой народ реально полюбил. Во-вторых, я вообще не понимаю, к чему такая спешка. Ребята могут абсолютно спокойно прожить здесь хоть три года, хоть всю жизнь. Им больше ничего не угрожает. На Саттанге скоро станет дико интересно. Деллу индейцы на руках носить будут, это я гарантирую. Я понимаю, конечно, что она на службе, ей надо рапорт представить… Но что, это твоя забота — обеспечить ей своевременное возвращение? Да для этого вообще не нужно возвращаться. Можно прямо отсюда все уладить. Ты же понимаешь, что статус моей наложницы — это исключительно формальный статус. Хотя если бы кто меня спросил, я бы на ней женился. Индианок я не люблю, я ксенофоб, на землянке мне жениться, само собой, не позволят. Но! Делла прослыла колдуньей, причем завязанной на Мать Чудес. Это, скажу тебе, сильно. Наши старухи — которые на самом деле тут едва ли не влиятельней, чем старики, — уже вслух говорят, что хорошая была бы царица. Но у этого брака есть один существенный минус. Минус зовется Бергом. Берга я попросту убью.

— Я, кстати, не понял, что у тебя к нему за претензии. Вы же дружили.

— Ну да. А потом он угостил мою девчонку сонским портвейном. Я домой прихожу — а он на ней. Причем я понимаю, что она была вообще никакая, она наутро ничего не помнила. Но он-то еще соображал! И глядит на меня, главное, честными глазами: Патер, ты чего, все нормально, ты же все равно ее бросишь, тебе на землянке жениться нельзя, а она сама захотела… Вот за это «сама захотела» я его и не выношу. Конечно, захотела! После литра сонского портвейна! А то он не знает, как действует его пойло! Делла, — он повернулся ко мне, — прости, что вот так все цинично, но имей в виду. Впрочем, у нас будет время поговорить.

Август приподнял бровь. Патрик возмутился:

— А ты чего ждал?! Я обязан буду прийти к ней! Но я культурный, если кто забыл. И чем мы минимум два часа наедине будем заниматься, по-твоему? На луну выть или водку пить? Конечно, разговаривать!

Август потянулся за третьей бутылкой. Я следила за ним уже с ужасом. На Августа слабые напитки действовали даже хуже крепких.

— Делла? — спросил он. — Я не могу принимать такие решения за двоих. Индейские браки — вещь отнюдь не безобидная. Тем более с официальными документами. Тем более, через сутки индейская почта разнесет слух по всей галактике. Ты можешь принять предложение Патрика, прожить три года и вернуться без юридических хвостов. А можешь уехать быстро, но с длинным-предлинным юридическим хвостом. Учитывая, что Патрик отнюдь не простак, каким прикидывается, и что недоговаривает он минимум половину, я бы задумался о брачном договоре. Исключительно на всякий случай.

— Я в курсе, мне Гай уже поведал пару казусов из своей практики, — я старалась говорить бесстрастно. — Что касается прочего — мало данных для взвешенного решения.

Ну не могла же я сказать — идите вы к черту, я хочу домой! Я уже отлично поняла, что в этой компании никто мне не поможет, говорить надо с Диком Монро, причем подальше от Августа с Патриком.

— И да, Патрик, — я позволила себе ироничную улыбку, — я меньше всего хочу оставаться с тобой наедине. Ну не такая я наивная, прости, чтобы поверить в твои чистые намерения — после того, как ты рассказал, чем кончилась твоя дружба с Максом.

— Не вопрос, ты можешь оставить в спальне верную служанку, — согласился Патрик. — Делла, если бы я хотел отомстить Бергу, ты была бы последним моим выбором. Во всех смыслах. Я еще не спятил вот так поступать с капитаном тактической разведки. Так подпоишь девушку, залезешь на нее, а слезешь уже царем-кастратом. Спасибо.

Слишком много слов.

— А пива больше нет? — будничным тоном спросил Август. — Кажется, я выпил последнюю бутылку.

— Как это больше нет? — Патрик удивился, обшарил глазами стол. Пива действительно больше не было. Обернулся, поискал глазами слуг. Естественно, их тоже не было, поскольку он сам и прогнал. — Август, послушай, оно в холодильнике в комнате за моим тронным залом.

— Не боишься? — Август посмотрел на него из-под сонных век. — Я сейчас заблужусь, потеряюсь, буду искать выход полчаса… Как ты думаешь, сколько всего лишнего я буду знать после поисков выхода? Например, вон про того твоего гвардейца? — Август показал глазами на охранника, несшего вахту метрах в пятидесяти от нас.

На того индейца я давно обратила внимание. Лет тридцать пять, для гвардии староват, одежда вроде стандартная, а вот носит он ее странно. Как будто под плащом прячет минимум пистолет. Да и движения у него какие-то негвардейские.

— Тьфу, — засмеялся Патрик и встал. — Сам принесу. Тебе лишь бы царя за пивом послать…

Он ушел.

— Что-то я тоже пива захотела…

Август опустил руку и достал из-под скамьи запотевшую бутылку.

— И сколько их там у тебя? — спросила я, подставляя стакан.

— Еще четыре.

— Гвардеец действительно чудной.

— Он пятнадцать лет прослужил в нашей армии. Конкретно у Лайона Маккинби. Я его знаю, он как-то сопровождал Лайона на очередном парадном выходе.

— Я и гляжу…

— Их тут около тысячи человек. Укомплектованы по самое не могу. Оружие контрабандное, но его много. У Патрика и шесть малых кораблей есть. Да, не новые, но в отличном состоянии. Помнишь, что он сказал? Что успел бы предотвратить казнь. Думаю, это правда.

— А чего он тогда телился?

— Вот именно. Патрик хотел чужими руками избавиться от деда. Самому как-то неловко. Дел, мне стыдно, что он развел меня, но уже поздно. Они с Бергом два сапога пара. Черт с ним, я сам виноват, что подставился…

Я вздохнула и махом опорожнила стакан. В голове не зашумело, зато желудок возмутился. Я быстро перевела взгляд на лес за лагерем, пережидая тошноту.

— Ну да, и я тоже сама виновата. Могла бы отказаться лететь сюда. Послушала бы умных и осторожных людей. А я не послушала. За что и получу три года комфортабельной индейской тюрьмы. Ах-ах, какая честь, царская наложница. Колдунья, етить ее. Все старухи уважают. Даже царицей можно заделаться. Я сплю и вижу, чтоб кем-нибудь этаким заделаться. Княгиней Сонно не вышло, так я царицей Саттанга стану. Пусть мне одноклассницы завидуют, да-да.

— Насколько я тебя знаю, такой тон означает, что ты готова предпринять феерическую глупость.

Я промолчала.

— Надеешься, что Дик поможет? — уточнил Август. — Не сомневаюсь. Он с радостью устроит побег и тебе, и твоим спутникам. Что дальше?

— Дальше не мое дело. У меня есть командование, пусть оно и решает.

— Тогда я скажу. Берг с компанией идет под суд за недонесение о готовящемся преступлении, за порчу казенного имущества, за побег с места службы и за вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Джейн Ивер отправляется в камеру как важная свидетельница, а то и как соучастница по делу о банде. Ты с Таном идешь под суд за нарушение приказа командующего округом, за самовольное пересечение границы суверенного государства, оставление места службы, вмешательство во внутренние дела суверенного государства и похищение подданной царя Саттанга — Моники. Моника возвращается к отцу. Свободу обретает только Гай Верона. Дик Монро получает обвинение в нелегальном пересечении границы и похищении подданной царя Саттанга.

Блин.

— Это уже точно?

— Абсолютно. У Патрика голова кружится от успеха, он готов пойти ва-банк. Ты представь, что чувствует дипломированный политолог, который про государственные перевороты все знает в теории — и тут ему удался реальный путч, да еще так легко и красиво. Он сейчас думает только об одном: как бы захапать побольше, пока карта сама идет в руки.

— А если играть по правилам Патрика?

— Тогда часть людей получает индульгенции. Нет никакого похищения, нелегального пересечения границы и вмешательства во внутренние дела. Вместо этого Моника получает разрешение покинуть страну, вы становитесь консультантами индейского царя, прибывшими сюда по его приглашению, Джейн Ивер дает показания мне, что лишает федералов и контрразведку оснований для заключения ее в камеру. Они всего лишь допросят ее второй раз. И очень вежливо. Остаются только чисто военные преступления. Тут за вас будет ходатайствовать посол Саттанга, учитывая ваши несомненные заслуги, так что Берг поедет служить на Тварь, Рафферти, видимо, с ним, остальным предложат по завершении контракта уйти на гражданку. По-хорошему. У тебя контракта не было, разовая миссия, ну и положение моего ассистента сыграет на руку.