Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора - Игорь Зимин

Цесаревич Алексей в кресле императрицы

Осенью 1912 г. цесаревич едва не погиб от внутреннего кровотечения, которое он получил в сентябре, в охотничьей резиденции царя в Беловеже. Тогда цесаревич, прыгая в лодку, ударился внутренней стороной левого бедра об уключину. Его успели перевезти в другую охотничью резиденцию – Спала, где у мальчика на месте ушиба сформировалась гигантская гематома, которую в документах называют «забрюшинным кровоизлиянием».[598] Там в октябре 1912 г. цесаревич умирал. Вырубова, которую императрица срочно вызвала из Царского Села, вспоминала, что «три недели он находился между жизнью и смертью, день и ночь кричал от боли».[599]

Страну начали готовить к смерти наследника. Бюллетени печатались в «Правительственном вестнике», их подписывали лейб-хирург С.П. Федоров, лейб-медик Е.С. Боткин, почетный лейб-медик С. Острогорский и лейб-педиатр К. Раухфус. 9 октября Е.С. Боткин писал в письме к родным: «Я ничего не в состоянии делать, кроме как ходить около него».[600] Но мальчик выжил, и императрица была твердо уверена, что ребенка спас Распутин, приславший ей успокоительную телеграмму из Сибири.

Цесаревич с травмированной рукой. Ливадия. 1909 г.

Императрица у постели выздоравливающего Алексея. Спала. 1912 г.

5 ноября 1912 г. в 8 часов вечера поезд с наследником прибыл в Царское Село. Поезд шел с минимальной скоростью, чтобы не потревожить больного, дорогу от Императорского павильона до Александровского дворца специально выровняли. 6 ноября 1912 г. в газетах появилась последняя информация, связанная со здоровьем цесаревича. Начался длительный период реабилитации больного ребенка, скрытый от глаз публики.

Лечение шло на Детской половине Александровского дворца. Главной проблемой в это время была левая нога цесаревича. П. Жильяр писал, что болезнь «вызвала временное омертвение нервов левой ноги, которая отчасти утратила свою чувствительность и оставалась согнутой – ребенок не мог ее вытянуть».[601] При этом надвигались торжества, связанные с 300-летием Дома Романовых, и народу надо было показать здорового наследника.

У постели Алексея на Детской половине: Татьяна, Александра Федоровна, Алексей, Анастасия, Николай II, Ольга. 1913 г.

Для выпрямления левой ноги цесаревича врачи использовали различные ортопедические аппараты. В мемуарной литературе упоминается, что неразгибавшуюся левую ногу цесаревича фиксировали в металлическом треугольнике. Подкручивая винты, конструкцию постепенно раздвигали, для того чтобы нога приняла нормальное положение. В архивных источниках упоминается, что с ноября 1912 по апрель 1913 г. в Ортопедическом институте для цесаревича приобрели пять ортопедических конструкций: аппарат Гессинга с поясом (374 руб.); кресло на велосипедных колесах (464 руб.); аппарат Гессинга из целлулоида по слепку (163 руб.); аппарат Гессинга[602] кожаный по тому же слепку (226 руб.); ходилка (костыли на колесах, 60 руб.), всего на 1289 руб. 49 коп.[603] В Александровский дворец в специальной цистерне доставляли лечебные грязи из Крыма (грязелечебница Саки под Евпаторией). Лечение было длительным и изнурительным для маленького мальчика. Массаж, ортопедические конструкции, грязевые ванны и компрессы были главной составляющей частью этого лечения.

Хотя в общественном сознании закрепился миф о спасении наследника только благодаря влиянию Г. Распутина, о нем ежедневно и ежечасно заботились квалифицированные врачи. Это подтверждается объективными данными. По сведениям Е.С. Боткина, с ноября 1912 по март 1913 г. к цесаревичу в качестве консультантов в Александровский дворец приглашались: профессор С.П. Федоров – 27 раз; профессор Р.Р. Вреден – 15 раз; доктор С.Ф. Дмитриев – 124 раза.[604]

Лечение горячими грязями: дядька А.Е. Деревенько, цесаревич, лейб-медик Е.С. Боткин, лекарский помощник Поляков. Ливадия. Август 1913 г.

Лечение горячими грязями. Императрица склоняется к наследнику, за ней – лечащий врач цесаревича В.Н. Деревенко.

К торжествам 300-летия поставить на ноги наследника не смогли. Точнее, стоять он мог, но не мог ходить. Германский кронпринц, бывший на торжествах, вспоминал: «Наследник Алексей, по виду слабый, недолговечный ребенок, внушал своим видом одно чувство сострадания. Хотя ему было тогда восемь или девять лет, он не ходил, а дядька-матрос, громадного роста – носил его на руках. Мальчик имел вид раненого ягненка».[605]

Борьба с последствиями болезни заняла почти год. Еще в сентябре 1913 г. «его заставляли принимать очень горячие грязевые ванны, сильно его ослаблявшие и предписанные докторами, дабы уничтожить последние останки его заболевания».[606] Именно тогда лечащий врач наследника, хирург В.Н. Деревенко, сообщил воспитателю цесаревича П. Жильяру точный диагноз его заболевания и объяснил ему клинические особенности болезни.

Наследника несет на руках вахмистр Собственного Е.И.В. Конвоя Пилипенко. Лето 1913 г.

В августе 1913 г. наследника вывезли в Крым, где его лечили целебными грязями, которые доставляли в Ливадию в бочках на миноносцах с озера Мойнаки, которое находится возле Сак, близ Евпатории. Всего было сделано 12 ванн, которые накладывали на левое бедро, колено и локоть левой руки цесаревича.[607]

К болезни постепенно приспособились. Для мальчика сконструировали специальную парту с регулируемым сиденьем, которая стояла в его классной комнате в Александровском дворце. Для него в Берлинском Ортопедическом институте заказали специальную кровать, которую перевозили из одной резиденции в другую вслед за наследником.[608] В его ванной комнате в Александровском дворце хранились все необходимые медицинские приборы и принадлежности. Поблизости постоянно дежурили врачи.

Тщательный режим наблюдения за мальчиком постепенно уродовал его характер. Он рос хорошим мальчиком, но был избалован всеобщей заботой и вниманием, и только отец мог отчасти держать его в руках. Великий князь Константин Константинович в марте 1912 г., побывав в Александровском дворце, записал в дневнике свое впечатление об Алексее: «Он сидел, развалившись, плохо ел, облизывал тарелку, дергал других». Это была серьезная педагогическая проблема. П. Жильяр, столкнувшись с нежеланием ребенка заниматься французским языком и вообще чем бы то ни было, пытался скорректировать его поведение. Эта корректировка в прямом смысле могла отразиться на здоровье наследника, но тем не менее Жильяр настоял на том, чтобы цесаревичу была предоставлена большая свобода.

Николай II и цесаревич на балконе-террасе Александровского дворца.1913 г.

Окончательное решение принимали родители. Они хорошо помнили весь прошлогодний ужас, но все же согласились на предложение Жильяра. И вскоре наследник был опять травмирован. Он упал со скамейки, стукнувшись коленкой об ее угол. На следующий день он уже не мог ходить, а опухоль, образовавшаяся под коленом, быстро охватывала нижнюю часть ноги. «Кожа натянулась до последней возможности, стала жесткой под давлением кровоизлияния, которое стало давить на нервы, и причиняла страшную боль, увеличивающуюся час от часу».[609] Подробных данных о ходе лечения нет, но, видимо, методика медицинской помощи была уже отработана. Можно с уверенностью предполагать, что она носила консервативный характер. Как замечает Жильяр, «наше пребывание в Крыму затянулось дольше обыкновенного из-за болезни Алексея Николаевича, и мы вернулись в Царское Село лишь в декабре».[610]

В Александровском дворце в музейной экспозиции 1920-х гг. были сохранены предметы, связанные с необходимостью оказывать наследнику повседневную медицинскую помощь. Так, в спальне цесаревича на особом стержне висели его тросточки, которыми он пользовался, когда у него болела нога. Некоторые из них были с резиновыми наконечниками. Надо отметить, что даже для семейных фотоальбомов цесаревича никогда не фотографировали с такой тросточкой. Наоборот, его старались снять, только стоя и так, чтобы не было видно признаков болезни. На одной из стен висел акварельный рисунок лечащего врача цесаревича – доктора В.Н. Деревенко.

Цесаревич на «ортопедическом» велосипеде, сконструированном для разработки травмированной ноги. Александровский парк. Весна 1913 г.