Вперед в прошлое 4 (СИ) - Ратманов Денис

Первый день мы помогали деду развозить товар по точкам.

Торговые точки дед не стал открывать у метро, потому что, если брать продавцов, нужны палатки, стол, нормальные весы. Столько всего таскать ему не под силу, а машины нет, потому он решил воспользоваться готовыми местами на ближайшем рынке и поставил продавщицу там, а сам встал у перехода, где когда-то торговал я и нас выпасали гопники.

Выручка с одного места была около тридцати тысяч. Если вычесть вложенные восемь тысяч, две, которые с каждой точки дед отстегивал ментам, три — зарплату продавца, тысячу — за перевозку в поезде, две — бабушке и Каналье за беспокойство, то получалось около пятнадцати тысяч, то есть по семь мне и деду, и это с каждой точки! А точек-то две! Итого пятнадцать в день. В месяц 375 000. Триста пятьдесят баксов каждому. Надеюсь, на кофе получится заработать столько же. Шестьсот в месяц!

Полштуки баксов! Фантастика! Стоило подумать об этом, и голова шла кругом. Два месяца — и квартира. Машина деду. Тогда можно увеличить количество точек.

Что нужно в первую очередь? Конечно, большая квартира или дом, где каждому — по комнате. Мечта моя — собственный угол, собственный письменный стол и замок в двери. А потом? Приют для бездомных с персоналом. Спортзал и тренеры. Ваучеры. Земля. Если найдется толковый помощник — оптовый склад, первый в городе. Неплохо было бы открыть первый в городе супермаркет…

Нет, слишком много головняка и мало возможности контролировать персонал. Начну с малого. Офигеть у меня малое — собственное жилье! Да я только мечтать о таком и мог!

Поезд покатил вдоль перрона, я заметил бабушку и Каналью. В тамбур сунулись пассажиры, готовые выходить, но его заняли мы с сумками, в которых четыре пака кофе, двенадцать блоков жвачек, два пакета с резинками и заколками для волос. Две сумки с вещами — перед отъездом Наташка сняла мерки с каждого и взяла заказы, записав их в блокнот с лисичкой.

И весь позавчерашний день мы шарахались по Черкизону. Наташка торговалась до хрипоты и кайфовала от процесса закупок, чувствуя себя значимой и богатой. Деда мы посадили в кафе и сносили купленное ему, чтобы не таскать на себе. Вечером, когда он уехал забирать кассу у продавщицы, на его место уселся я, удивляясь Наташкиной неутомимости.

И вот мы едем назад, Дед Мороз и Снегурочка с мешком подарков. Накануне отъезда мы условились с Ильей, что сегодня в два он собирает друзей на базе и ведет на поляну, где мы в мае отмечали конец учебного года, чтобы отпраздновать день рождения толстяка, которое испортил дождь.

По договоренности мама купила и замариновала мясо на шашлык на оставленные мной деньги, и пообещала выделить овощей с дачи. До двенадцати мы отоспимся, а потом пойдем на поляну и отметим день рождения Тимофея. Потом состоится раздача слонов.

Поезд остановился. Протолкнувшаяся к выходу проводница Валентина опустила лестницу, и в тамбур сразу же заглянул Каналья, которому мы принялись передавать сумки.

— Ну вы прям по-взрослому, — приговаривал он, ставя их на землю.

Каюк был тут как тут, ухватил пару пакетов и поволок. Бабушка тоже помогла, понесла легкую сумку с подарками, приговаривая:

— Вот же вы неугомонные, нет покоя пожилой женщине! Уж и вздохнуть некогда, хорошо Юра с животиной помогает. Вот только куда его в машине сажать-то? Столько у вас сумок.

— А я, бабушка, на автобусе доеду, — сказал Каюк. — Вечером. Сегодня я с ребятами.

Подарки для Канальи лежали поверх остальных, я помнил об этом и уложил эту сумку в багажнике последней. Там была белая рубашка с воротником-стойкой и черные брюки — пусть выглядит, как солидный телохран, а не как колхозник. Там же на рынке за три копейки купил ему обувь, шикарные туфли-распаровку. Правая была его сорок пятого размера, а левая сорок четвертого, но протезу-то все равно. Так что быть Алексею настоящим Траволтой!

И опять Каналья ехал, улыбаясь морщинками в углах глаз. Он казался безусловно счастливым, как слегка дунувший хиппи в Утрише. Выйдя из алкогольного тумана, сумел оценить жизнь, или это результат внушения?

Каналья отвез нас с Наташкой к самому подъезду, сестра рванула за Борисом, чтобы помогал разгружаться, я принял из рук Канальи сумку с подарками для него, сложенными в отдельный пакет. Достал его и протянул Алексею.

— Алексей, это вам. Вы планируете собственный бизнес. И даже если это авторемонтная мастерская, вид нужно иметь представительский.

Каналья обалдел. Вытащил рубашку, приложил к себе, потом — брюки. Туфли. Он так и замер с вещами, будто войдя в транс, помотал головой.

— Я не могу это принять.

— А придется, — сказал я, отворачиваясь. — Считайте это моим спасибо за помощь, за мопед.

— Приятно смотреть на тебя, Леша, — поддержала меня бабушка. — Смотрю — и душа радуется, что вернулся Лешенька, которого я знала, а радость продлевает жизнь! Ты очень нам помогаешь. Не отказывайся.

Он сгреб вещи, нахмурившись. Сложил в пакет, кивнул.

— Я в долгу не останусь!

Теперь я точно знал — не останется.

Наташка вышла вместе с Борисом, мы нагрузились сумками и потащили их домой, Каналья вызвался донести част до двери. Поднялся по ступеням, причем его протез, который был в кроссовке, цокал громче, чем здоровая нога.

В дверях он столкнулся с мамой, спешащей на работу, и оцепенел.

— Привет, — улыбнулась она, забрала у него поклажу. — Спасибо, что помог. Проходите, дети.

Затащив сумки, она переступила порог и побежала вниз по ступеням.

Я наблюдал, как она уселась в машину и вышедший из подъезда Каналья повез ее к поликлинике, которая находилась напротив школы.

Проверив, что замаринованное мясо в холодильнике, я принял душ и завалился спать — как в бездну провалился. А встал от тарахтения будильника. Скоро будет ответственный момент: раздача слонов и поздравление толстого. Но перед тем проверю, вырос ли в нем градус мужественности, нам этого птенца скоро выпускать в свободный полет.

Я рассортировал вещи, Наташка собрала сумку с едой, хлебом и овощами, взяла миску с сырными шариками, которые толстому точно можно, и втроем мы отправились на поляну. Пока друзья не пришли, нам предстояло развести костер, пожарить мясо и накрыть на стол.

Но приятно похлопотать не получилось, потому что за лето поляну знатно загадили, забросали бутылками, битым стеклом, банками, обертками. Благо хоть целлофан — пока очень ценный ресурс, и полчаса мы приводили ее в божеский вид, предавая мусор огню в костре, разведенном специально для этого.

В итоге жариться шашлык отправился без десяти два, за полчаса до прихода друзей. Наташка рассортировала привезенные вещи по подписанным пакетам, расстелила покрывало, которому надлежало стать столом.

Хотя припекало адски, цикады стрекотали уже не так яростно, а потому, оттененные подступающей осенью, каждый звук, каждая тень казались ярче.

Заливистый смех Алисы, которому вторил хохот Чабанова, похожий на воркование гигантского голубя, известили о том, что наши близко, им осталось спуститься с моста, и они нас увидят.

— Шашлык пахнет! — мечтательно проговорил Рамиль.

Я увидел его первым, потом — Илью и Яна. Гаечку и Алису. Димонов. Шествие замыкали Тимофей и Каюк. Целая толпа. Все не могу привыкнуть, что нас так много!

Тимофей разинул рот и оцепенел. Помня о том, что мы условились его прессовать, чтобы он учился давать отпор, я подошел к нему, взял под руку.

— Отойдем.

Он потопал за мной к огромному серебристому тополю.

— Кто тебя звал? — прошипел я. — Проваливай.

Он растерянно захлопал ресницами, но прищурился и вызверился:

— Илья позвал. Никто не был против, так что иди нафиг!

Я похлопал его по плечу.

— Правильно. Мужик! Испытание пройдено успешно!

Пока Рамиль колдовал над костром, мы встали в центре поляны, я хлопнул в ладоши и крикнул:

— Народ! — Дождавшись, когда все обратят на меня внимание, я продолжил: — Нам не удалось отметить день рождения Тимофея, так сделаем это сейчас! — Я схватил его за уши и потянул. — Раз! Два, Три!