Энциклопедия жизни русского офицерства второй половины XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова) - Сергей Эдуардович Зверев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Степан Осипович Макаров
Дождались, наконец, приезда и нового начальства на специально прибывшем пароходе. Отчалившая от него шлюпка подошла к голове дамбы. Высокий, рослый и красивый блондин с роскошными, надвое расчесанными бакенбардами, одетый с иголочки по-парадному, но в белом кителе и белой фуражке, с тремя степенями ордена Св. Георгия (4й, 3й и 2й) сошел к нам на пристань – это и был наш новый начальник и незабвенный герой Михаил Дмитриевич Скобелев. На берегу он принял рапорт старого и заслуженного (тоже георгиевского кавалера) полковника Вербицкого, крепко пожал ему руку и подошел к нам, стоявшим длинной линией по родам оружия. Серые умные глаза весело нас оглядывали, а выслушивая каждого, он крепко жал руку.
Обойдя всех нас и все команды людей, с которыми он необычайно бодро и захватывающе здоровался, генерал Скобелев обратился к нам с короткой выразительной, понятной каждому речью. Он пояснил огромный вред для престижа России понесенной русскими войсками неудачи под стенами Геок-Тепе в 1879 г., и важности задачи, возложенной теперь на вверенные ему войска экспедиции. Дело требует самой тщательной подготовки, предвидения всего, расчета, а самое главное – добросовестного и самоотверженного исполнения каждым из нас своего долга перед Царем и Отечеством. Особую важность и необычайную трудность, но зато и высокую честь он видит в ближайшей задаче, выпадающей на войска, уже находящиеся в Закаспии. Он отметил, что сюда надо подвезти каждый патрон для боя и каждый сухарь для продовольствия, так как страна нам ничего не даст. Если сразу сюда привезти все войска, назначенные в состав экспедиции, то они в кратчайший срок съедят все свои запасы и дальше двигаться не смогут.
Надо сначала накопить, не меньше как на полгода боевых и продовольственных запасов, доставить их в самый передовой пункт, лежащий за пустыней, в оазисе у места Вами, а затем только сразу перевести все остальные войска с Кавказа в Закаспий и быстро продвинуть их через пустыню в Вами. Только тогда уже из этой передовой базы войска, надежно всем обеспеченные, начнут свои военные действия для разгрома неприятеля.
Он закончил свою речь призывом ко всем напрячь свои силы и совместно с ним энергично выполнить ближайшую задачу – подготовку передовой базы, не отвлекаясь никакими другими целями.
С его стороны уже приняты все меры заготовки запасов продовольствия в соседней нам Персии, а верблюдов в кочевьях наших киргиз и мирно настроенных туркмен и хивинцев.
Речь его, очень ясная и убедительная, дышащая горячей верой в предстоящий успех, зажгла, видим, не только нас, молодежь, но и самых инертных и усталых стариков; некоторые из них, мечтавшие по болезни уехать из Закаспия, решили остаться. Мы же все, молодые, восторженно стремились вперед, готовые нести с нашим вождем, какие угодно тягости похода.
Скоро генерал Скобелев и персонально ознакомился с каждым из офицеров гарнизона, не скрывая своих симпатий к молодежи. Он несколько раз приглашал нас в свою (специально для него заказанную и теперь сюда доставленную) двойную туркменскую кибитку (спальня и приемная для работы), в которой можно было жить и лето, и зиму.
За стаканом вина он беседовал с нами как хороший педагог с учениками, внушая нам правильные понятия: об отношении к солдату, а самой тщательной заботе как о своих подчиненных людях, так и доверенных для службы животных; о добросовестном отношении, не за страх, а за совесть, ко всякому порученному на службе делу. В бою он требовал от нас решимости, самоотвержения и настойчивости в доведении до конца своей задачи. Очень образными примерами из военной истории он учил нас правильным взглядам на военные операции: план, подготовку и выполнение.
Учил, что в военном деле ничем нельзя пренебрегать и указывал на примерах, как великие полководцы из мелочей часто учитывали или усматривали истинное положение противника, выигрывая победу там, где внешне показные шансы все были на стороне их противников.
Он требовал от нас не угашать в себе стремление к высшему образованию и не опускаться, а самому пополнять пробелы в выучке и образовании.
Но еще важнее всех словесных поучений было для нас его собственное поведение и образ действий во все время экспедиционного похода, как в крупных рекогносцировках, так и в простых, по-видимому, мелочах, но имевших очень значащие последствия для хода всех действий.
Пришли, наконец, с севера, из киргизских степей долгожданные верблюды, закупленные и проведенные через пустыню знаменитым в Средней Азии подрядчиком Грановым; из Чикишляра теперь направлялся в передовую базу Вами караван в две тысячи верблюдов с патронами (по два ящика фабричной упаковки на вьюк), с мукой, сухарями, а также другим интендантским грузом; кроме того, шел транспорт артиллерийских зарядных ящиков (тройной упряжки каждый) со снарядами. Прикрытие этого всего транспорта составили роты Дагестанского пехотного полка, 1 сотня казаков Терского войска и восемь картечниц (запряженных парой каждая), которых я обучал, а теперь должен был в пути командовать этой батареей. Общим начальником всей походной колонны назначался командир роты (капитан Гогоберидзе).
Колонны выступили в июле месяце утром довольно поздно, так как задержались с вьючкой верблюдов – было немного знающих вьючку киргиз, а наши солдаты еще не привыкли к этому делу. Пришлось двигаться по пескам от берега в самое жаркое время дня. Вся колонна вытягивалась очень медленно; от сотни казаков впереди каравана шел один взвод – авангардом; по взводу казаков справа и слева колонны (боковое прикрытие), а один казачий взвод – в хвосте всей колонны – арьергардом; за головным взводом шла рота дагестанцев и пои картечницы (по две в ряд); за нами – все артиллерийские зарядные ящики (по два в ряд); далее следовали (в четыре нитки) верблюды с грузом, увязанные в каждой нитке по 500 животных концом недоуздка одного к хвосту впереди идущего верблюда; позади
