Предназначенный - Ф. Каст

Я стала подниматься, и он протянул руку, чтобы помочь мне. Я посмотрела на нее. Это была совершенно нормальная рука. Не было и намека на копыта. Я вложила свою руку в его. Наши ладони соприкоснулись, и я знала, что мне не показалось. Его прикосновение и вправду излучало такое же тепло, как камень провидца.

Как только я была на ногах, я вырвала свою руку из его.

— Спасибо, — сказала я. — Еще раз.

— Пожалуйста, — он промолчал и почти улыбнулся. — Еще раз.

— Мне лучше вернуться на шестой урок. — Я нарушила неловкое молчание, которое зависло между нами. — Я должна закончить уборку в конюшне.

— Я должен продолжать патрулирование, — сказал он.

— Так занятия, на которые тебе нужно ходить, это только первый урок?

— Да, так приказала Неферет, — ответил он.

Я подумала, что это прозвучало странно. Не сказать, что грустно, но как бы покорно и все еще немного неуклюже.

— Ладно, хорошо. Увидимся завтра на первом уроке. — Я не знала, что еще сказать. Он кивнул. Мы отвернулись друг от друга и пошли в разные стороны, но какая-то мысль о первом уроке вертелась в моей голове и не давала мне покоя. Я остановилась и окликнула его.

— Аурокс, подожди. — С любопытством, он вернулся, чтобы встретиться со мной около сломанной ветки. — М-м-м, вопрос, который ты написал сегодня, был настоящий?

— Настоящий?

— Да, похоже, ты действительно не знаешь, кто ты? — спросила я.

Он заколебался, мне казалось, что прошла куча времени прежде, чем он ответит мне. Я видела, что он думал и, вероятно, взвешивал то, что должен и не должен мне говорить. Я собиралась сказать какое-нибудь клише (не правдивое), например — "не волнуйся, я никому не скажу", когда он наконец заговорил.

— Я знаю, кем мне полагается быть. Но я не знаю, таков ли я на самом деле.

Наши глаза встретились, и на этот раз, я ясно прочитала в них печаль.

— Я надеюсь, что Танатос поможет найти ответы на все твои вопросы.

— Как и я, — сказал он. Затем удивив меня, он добавил: — У тебя не подлая душа, Зои.

— Ну, пускай я не самая примерная девчонка во всем мире, но я стараюсь не быть плохой, — сказала я.

Он кивнул, словно то, что я сказала, обрело для него смысл.

— Ладно, что ж, мне и в самом деле пора идти. Удачи с оставшейся частью твоего дозора.

— Будь осторожна, когда гуляешь под деревьями, — сказал он, а затем побежал прочь.

Я посмотрела вверх, на дерево. Ветер сменился от дикого и сумасшедшего до нежного и едва заметного. Старый дуб казался сильным, устойчивым и абсолютно нерушимым. Когда я возвращалась на шестой урок, я думала о том, как обманчива может быть внешность.

22

Зои

Я собиралась вернуться обратно в класс. Прямо к шестому уроку. Правда старалась. Вопреки моим недавним действиям, я обычно не прогуливаю. Вернее, обычно это бессмысленно. Например, как домашка сделается сама, если я вернусь в класс на следующий день? Ну хотя, это был бы прекрасный бонус для попадавших в передряги.

Я могу лишь сказать "Фу!" об этих внутренних или других странных и неэффективных системах наказаний в средних школах, которые навязывают хорошим ученикам, где они должны оставаться на лишний час для выполнения домашних заданий с обычными правонарушителями. Как будто это не вызовет еще больших проблем?

Как бы там ни было, я была на полпути к конюшне, когда Танатос, казалось, материализовалась из теней рядом с тротуаром, заставив меня подскочить и положить руку на сердце, чтобы убедиться, что оно не выскочило из груди.

— Я не хотела тебя напугать, — произнесла она.

— Ага, ммм, это был довольно жуткий день, — отозвалась я, и потом, вспоминая, как вокруг нее кружился ветер, когда она рассердилась на Далласа, добавила, — М-мм, у Вас близость с воздухом?

Она подняла брови, глядя на меня, и мне опять вспомнилось, какой невероятно страшной и могущественной она была, и промямлила:

— Хотя может это не мое дело. Я не хочу показаться грубой или что-то в этом роде.

— Спросить — это не грубо, и моя близость с воздухом не секрет. Это не истинная близость. Я не могу вызвать элемент, хотя он часто проявляется, когда я просто нуждаюсь в нем. Я долго думала, что воздух моя стихия из-за моей истинной близости.

— К смерти? — Теперь мне стало действительно любопытно. — Я думала, что дух будет вам ближе из-за этого родства.

— Это действительно кажется логичным, но моя близость заключается только в помощи мертвым перейти в иной мир, и иногда в успокоении живых, оставшихся тут.

Мы шли медленно, легко ловя ритм шагов друг друга, в то время как мы разговаривали.

— Мертвые движутся как ветер, или по крайней мере они делают так, когда являются мне. Они эфирные, прозрачные. Они показываются, не имея реальной материи, тем не менее они несомненно очень реальны.

— Как ветер, — понимающе сказала я. — Это похоже на правду. Он может перемещать предметы. Но вы не можете увидеть этого.

— Точно. Почему ты спрашиваешь о стихии воздуха?

— Ну, она сегодня малость ненормальная. Я хотела узнать, смогли бы вы почувствовать, если произойдет что-то странное.

— Если бы им кто-то управлял?

— Да-а, точно, — сказала я.

— Нет, я не смогла бы сказать, что почувствовала бы, если воздухом управляли, — она взглянула вверх на ветви ближайшего дерева, которые ветер мягко, лениво покачивал в такт медленной бесшумной мелодии. — Кажется, сейчас все спокойно.

— Да, это так. — Я удивилась, а что если это не стихия Воздуха была ответственна за то, что ветка чуть не раздавила меня.

"Не будь такой чертовски мнительной", твердо повторила я себе.

А потом следующие слова Танатос напрочь вынесли из моей головы все мысли о странном ветре и моей придуманной паранойе.

— Зои, я должна попросить у тебя две вещи: сначала задать вопрос, а затем о твоем прощении.

— Вы можете спрашивать, что захотите.

"Но я буду очень осторожна, отвечая вам," добавила я про себя.

— И я не понимаю, зачем вам нужно мое прощение.

— Сначала вопрос, затем я объясню. Я бы хотела попросить тебя присоединиться ко мне завтра в учебном обсуждении, — она подняла руку, чтобы остановить меня, так как я открыла рот, чтобы ответить ей "окей, все, что хотите". — Тебе следует знать, что обсуждение будет посвящено тому, как оправиться после смерти одного из родителей.

Внезапно мое горло пересохло. Я сглотнула и затем сказала.

— Для меня будет сложно говорить об этом, потому что я еще не оправилась после маминой смерти.