Любовь до гроба, или Некромант на замену - Марина Михайловна Ли

— Говорила.

— Может, тогда сразу и договор подпишем? А то снова человека искать, мучиться… А если он опять или липовым специалистом, или работником тайной службы окажется? А то и хуже. Нет, хватит с меня людей со стороны, когда у нас в городе и свой специалист имеется. Правильно я говорю, дорогая Вирджиния?

Напоминать о том, что я как бы тоже не совсем свой человек, я, разумеется, не стала, а когда бургомистр достал из внутреннего кармана сюртука свиток с заранее подготовленным договором, уверенно потянулась за самописным пером.

Была, правда, мыслишка, что я по отношению к Марку не очень красиво поступаю. Промелькнула, оставив на душе неприятный осадок. С другой стороны, Такер ведь и в самом деле не алхимик. Так что законного куска хлеба я его не лишаю. А что договор за его спиной подписала, так это чистой воды совпадение. И вообще, он сам виноват. Нечего было тайком уезжать.

Марк вернулся поздно ночью и только чудом не напоролся на установленную мною защиту от незваных гостей. В роли чуда выступил Тан-старший, он и указал уставшему некроманту на незамеченную им руну. Зевая во весь рот, я деактивировала охранку и завалилась спать. В свою, между прочим, кровать. Спальня хоть и пострадала от варварского нашествия неизвестных злоумышленников, но после большой уборки приняла вполне приличный вид, поэтому мастерам было велено заняться зомбирумом в первую очередь, а некромант получил назад свой матрас.

И так как Джейми по-прежнему жил в его гостиной, а призрак, составляя конкуренцию Кокоту, контролировал первый этаж и прилегающую к дому территорию, Марк пожелал мне доброй ночи и ушёл к себе, а я забралась в не успевшую остыть кровать и с разгона нырнула под одеяло.

Вспугнутый резким пробуждением сон поначалу не спешил возвращаться, но вскоре веки отяжелели, и он неслышной поступью подкрался на мягких лапах, опустился на кровать рядом со мной и укутал в своё тепло и пряный аромат, отдающий можжевельником и тимьяном, такой знакомый-знакомый… Где-то я его слышала совсем недавно? Но где?

Я глубоко вздохнула сквозь сон, но шевелиться было настолько лень, что я даже глаз открывать не стала. Так спать хочется…

— Спи-спи, — прошептал мой сон, осторожно касаясь губами чувствительной кожи на шее. — Я не стану мешать.

— Спасибо, — пробормотала я и на этот раз уснула окончательно и до утра. И только проснувшись, поняла, что у сна этого и благовоние было, как у Марка Такера, и голос, и поцелуи.

На кухне уже хозяйничала Лили, но встретила она меня таким взглядом, словно я её любимую бабушку обокрала.

— Доброе утро! — поздоровалась я. — А что у нас на завтрак?

— Овсянка и чай, — ответила она. — Горький, как мои разбитые надежды.

Что, простите? Растерявшись, я даже не нашлась с ответом, а Лили отвернулась и ворчливо продолжила:

— Весь город в трауре. Такого жениха прямо из-под носу увели. Такого жениха! Я про таких только в книгах про любовь читала. Эх. И почему такое счастье всегда другим достаётся?

— Как спалось? — коварное счастье и по совместительству сотрудник тайной императорской службы подкралось ко мне со спины и, по-хозяйски обняв, поцеловало в висок. А затем прошептало, щекотно касаясь губами края уха:

— Не шипи, а то завтра весь город сплетничать начнёт, что мы ещё не поженились, а уже ссоримся.

Ох, чувствую, пожалею я ещё о том, что позволила втянуть себя в эту авантюру! Ой, пожалею…

— Лили, спасибо тебе огромное за помощь! Даже не знаю, как бы мы с Ви без тебя справлялись, — разлился соловьём Марк. — Овсянка пахнет просто божественно.

— Сногсшибательно, — поддакнула я. — Овсяную кашу с детства обожаю. У нас её часто на завтрак подавали. С мёдом, с фруктами, с орехами. Сытно и очень-очень полезно, между прочим!

Марк осенил чело божественным знамением и скривился. Впрочем, Лили этого не заметила. Она в это время кусала губы, очевидно, раздумывая, чем бы испортить нечаянно пришедшийся мне по вкусу завтрак. Ну а что делать, если я и вправду с детства люблю овсянку!

— Полезно, — с печалью в голосе согласилась Лили. Выдохнула. — Господин Марк, а правду говорят, что вы помолвлены с мисс Вирджинией?

— А кто говорит? — весело спросил липовый жених, отодвигая мне стул.

— Все, — обречённо призналась девушка.

— Ну? Неужто, прямо-таки все?

— Ага…

— Ну, раз все, то я, Лили, должен признаться, как на духу. — И понизив голос:

— Все не могут лгать. — Бедняжка обречённо повесила голову. — Если все — то чистая правда.

А потом рассмеялся таким весёлым и радостным смехом, что я на миг и сама поверила, будто у нас всё на самом деле.

— Ты ступай, Лили. Мы дальше сами.

— А посуда?

— Я помою.

— А обед?

— Мы с Ви сегодня не дома обедаем. У нас важный визит запланирован.

— С родителями знакомить повезёте, что ли? — едва не рыдая, спросила кухарка, а я резко встала из-за стола, чтобы спросить у этой нахалки, какое она право имеет такие вопросы задавать, и на что вообще надеялась. Однако Марк каким-то образом предугадал мой порыв, и в следующую секунду я оказалась сидящей у него на коленях.

Какого…

— Согласись, Лили. — Моего затылка коснулось горячее мужское дыхание, и в груди моей что-то сладко сжалось. — Когда у мужчины серьёзные намерения, то он, конечно же, познакомит родных с понравившейся девушкой. Ну и с её роднёй тоже познакомится.

Ой.

Сердце моё забарабанило по рёбрам со скоростью и силой первого майского ливня. Вот про мою родню, пожалуйста, всуе не надо.

Лили что-то ещё бормотала, прятала глаза, всхлипывала даже, а потом всё-таки ушла, и я вскочила с мужских колен.

— Ну! — рявкнула грозным шёпотом. — Ты что устроил?

— Спасаю твоё честное имя.

В его глазах, словно солнечный луч в воде, искрилось что-то такое заразительное, что губы закололо от желания улыбнуться. И я едва не поддалась этому желанию, но тут очень кстати снаружи прокукарекал Кокот, напоминая мне об