Букет кактусов - Лариса Уварова

Расплата не заставила себя ждать. Внизу, в гостиной, заскрипели тяжелые шаги охранника, приглушенные толстым ковром. Саше показалось даже, что она слышит его сопение... Но это, конечно, сопел Кулик, а не охранник.

– Может, он сюда не пойдет? – скорее угадала, чем услышала Александра.

Вместо ответа она только махнула рукой и прислушалась. Охотник медленно обошел просторную гостиную – очевидно, заглядывая за каждую штору, под каждую банкетку, – и шаги его заглохли за порогом. Александра не разделяла Данькиного оптимизма по поводу дальнейших действий этого парня, а потому не собиралась медлить ни секунды. Не обращая внимания на отчаянную жестикуляцию напарника, она на цыпочках кинулась к двери.

По воле проектировщиков – а может быть, и самого хозяина – коттедж Мыздеева имел довольно причудливое внутреннее устройство. Бригада мстителей потратила не один час на изучение плана, с большим трудом раздобытого Стасом, и теперь вся троица ориентировалась в громадном особняке прокурора не хуже, чем в собственных малометражных квартирках. Чтобы из гостиной попасть на маленькую лестницу, ведущую к так называемой осветительной, охранник должен был сначала выйти на площадку парадной лестницы, а затем пройти метров двадцать по застекленной галерее в заднюю, «рабочую» часть дома – мимо той самой балконной двери, через которую наша парочка полчаса назад беспрепятственно проникла внутрь. У Саши Александровой было примерно полминуты на то, чтобы выскользнуть из укрытия, осторожно положить поперек лестницы одну из дюжины хорошо обструганных жердин, что стояли прислоненные к стене за дверью, и так же скоренько вернуться в темный чулан.

Этому типу надо показать, что здесь упало, грохнув на весь дом. А пока он находился внизу, прямо под ними, двигаться с места было слишком опасно. Охранник увидит свалившуюся жердину и не станет дальше искать причину. Может быть, не станет...

Им оставалось только надеяться на это, потому что дверь чуланчика, увы, даже не запиралась! Примитивный английский замок в ней имелся, но он был сломан. Так что весь Александрин опыт обращения с отмычками, который она активно приобретала последние недели под руководством Вано, оказался здесь бесполезным.

Девушка едва успела нырнуть в их жалкое убежище и прикрыть за собой дверь, как тяжелые башмаки охранника замерли у выхода из галереи. В этом месте она заканчивалась своеобразным аппендиксом, несколько ступенек полукругом загибались к дверце осветительной. Тупик. Бежать некуда...

«Брось, Александра. О каком „бежать“ может быть речь, если на нас нарвется вооруженный амбал? Вряд ли этого парня проймешь твоим знаменитым ударом в брюхо! Это еще может сгодиться для интеллигента-очкарика, но здесь... Как жаль, что в женской тюряге не обучают всяким приемчикам самообороны.

Все это промелькнуло в ее лихорадочно работающем мозгу в короткие доли секунды, пока Сашины глаза вновь привыкали к темноте. Тогда она бесшумно проскользнула за какой-то ящик и сложилась там втрое. Тусклое поблескиванье линз выдало ей местопребывание интеллигента-очкарика, казалось, бедняга перестал даже дышать.

Они услышали, как Санек негромко выругался, водружая на место «упавшую» дубину. Потом он вызвал напарника по рации и доложил, что наверху свалился один из плинтусов для чердака, которые какой-то козел приставил к стенке. У Александры отлегло от сердца. Но уже в следующую минуту она поняла, что рано обрадовалась.

По-видимому, Хохряков отдал подчиненному приказ перетащить стройматериал в чуланчик, чтоб впредь не создавать прецедента. И минуту-другую, пока Санек пытался добром объяснить своему шефу, почему он не хочет этого делать, двое в чулане болтались на волоске надежды над пропастью отчаяния. Потом судьба смилостивилась. Наплевав на всякую субординацию, охранник выдал в эфир такую кучерявую тираду, что, несмотря на серьезность момента, невольные слушатели едва не обнаружили себя хохотом. Из всего сказанного более-менее переводилось на литературный русский лишь то, что он, Санек, не грузчик и что Леха сплошь да рядом превышает свои полномочия.

Вслед за тем шаги загрохотали по лесенке вниз и – все более отдаляясь – по галерее вокруг дома.

– Уф! – выдохнул Данька, вытирая лоб рукавом куртки. – Я уж думал, нам хана.

Александра прислушалась.

– Скорей! Теперь одна надежда на то, что наш «мастер-ремонтник» дал нам фору. Да смотри, ни на что больше не налети! Не то я тебя убью раньше, чем мыздеевская «секьюрити».

Начальник внутренней охраны в бешенстве шарахнул кулаком по выдвижной антенне своего переговорного устройства. Его злобные поросячьи глазки тяжело уперлись в затылок бородача, который все так же сосредоточенно что-то зачищал и подкручивал, мурлыча себе под нос мотивчик.

– Слушай, ты, мастер!

Посланец фирмы «Элма» медленно повернул голову. Леха увидел, что глаза у него голубые-голубые. Но не это поразило охранника, а другое. Было в этих голубых глазах что-то такое, от чего его язык сразу прилип к гортани.

– Полегче на поворотах, парень. Я не виноват, что ты поцапался с напарником. Надеюсь, у вас на объекте все в порядке? А то, знаешь, мне вовсе не светит вместе с вами влипнуть в историю!

– Надеется он... Тебе-то что за забота? Ты лучше свое дело знай, а не надейся. Долго еще?

– Спокойно. Сейчас будем проверять.

«Судя по всему, там ничего серьезного. Раз этот гоблин не сорвался с места... Если даже причиной шухера были мои ребятки, то им удалось выкрутиться. Где они сейчас, дьявол их подери?! Успели или нет? Пора закругляться с „ремонтом“, старик, больше тянуть нельзя. Нет, еще пару минут...»

– Готово, друг. Зря ты так нервничал. Скажи своему парню, чтоб врубал.

«Господи, сделай так, чтобы они успели!»

Хохряков приложил ухо к рации.

– Е-мое! Опять мигает!!!

– Которая?

– Да эта же самая, на третьем объекте!

– Вот и хорошо, что мигает. Как же ей не мигать, если ты тут стоишь и орешь под самым датчиком! Пошли к пульту, сам увидишь – все о'кей.

«Спасибо, Господи».

В дежурке мастер не спеша уложил свои инструменты в чемоданчик.

– Ну, бывайте здоровы, ребята. Больше мигать не будет, обещаю.

Уже когда его «Нива» летела по пустынной трассе между темных особняков – к условленному месту, где водитель должен был подсадить двух пассажиров, – Стас Иванов высчитал, что он не держал во рту своей трубки ровно два часа, тринадцать минут и сорок восемь секунд. За последние двенадцать лет это был абсолютный рекорд.

26

– А где ниггер? Где мой большой друг Ри? – недовольно спросил Вьетнамец, окинув взглядом весь голубой цвет губернии.