Современный российский детектив - Анна Майская

дело. Совершенно точно могу сказать, если предоставиться возможность убить Паука, я это сделаю. Он был по-своему добр ко мне, но нельзя забывать, что нельзя доверять сумасшедшим. Мужчина опасен, а значит, нужно от него избавиться.

Мысли об унижении, пережито мною несколько часов назад я упорно гнала прочь. Не хватало еще сейчас рефлексировать. Конечно, к вечеру мысли вернуться и, возможно, даже заставят поплакать, но сейчас нужно было сосредоточиться на дороге.

— Простите, можно воспользоваться вашим телефоном? — попросила я продавца за прилавком. — Мобильный разрядился, а позвонить нужно.

— Без проблем, — молодой сонный парень улыбнулся. — Говорите сколько нужно.

— Спасибо.

Что удивительно в наш век цифровых технологий, я знала телефон Любы наизусть. Настенные часы показывали шесть часов утра. Рановато для звонков, но другого шанса, возможно, не предоставится.

— Алло? — заспанный голос Любы наполнил меня безотчетной радостью.

— Это я, Кристи, — мой голос прозвучал неожиданно хрипло. К глазам подступили слезы, которые я попыталась сдержать.

— Кристи! Что случилось? Где ты? Тебя ищет полиция, говорят, что ты похитила какую-то огромную сумму и теперь скрываешься, — Люба говорила быстро и я была чувствовала, как сильно она беспокоилась.

— Я впляпалась в одну очень плохую историю, из-за Дэни.

— Дэни? Он же умер?

— Дэни был причастен к криминальным делам. Незадолго до своей смерти он получил какую-то сумму денег, которая исчезла после той катастрофы. Меня теперь преследует мафия, потому что считает, что деньги взяла я.

— Боже мой, — выдохнула девушка на том конце провода. — Но как же полиция? Почему они ищут тебя, почему не защищают от мафии?

— Полиция сделает то, что скажут эти ребята. В итоге, мне пришлось прибегнуть к помощи одного очень плохого человека, чтобы сбежать из города и скрыться от бандитов.

— О ком ты говоришь?

— Помнишь письма, которые я находила дома?

— Конечно.

— Эти письма присылал мне Паук. Тот самый маньяк, который убивает девушек в городе.

— Что?! — Люба потрясенно вздохнула на том конце провода, но сразу взяла себя в руки. — Только не говори мне, что ты сбежала с ним!

— Я попросила его помочь. Паук спас меня с допроса у мафии. Они пытали меня и не были готовы согласиться с тем, что я действительно ничего не знаю.

— Но ты еще жива? Господи, у меня такое ощущение, что я никогда тебя не знала до этого момента! Где ты сейчас?

— Я жива, относительно здорова и сбежала ото всех. Сказать, где я нахожусь не могу. Мне хотелось услышать твой голос и почувствовать, что где-то в этом мире есть тот, кто за меня переживает, — я грустно улыбнулась, прижавшись лбом к стене.

— Кристи, если я могу чем-то помочь…

— Нет, ты не поможешь. Разве что, позвони моим родителям, узнай, как у них дела. Я боюсь за них, как бы Александр не решил, что раз добраться до меня он не может, то можно шантажировать меня родителями.

— Конечно, позвоню. Что мне сказать им?

— Не знаю, соври что-нибудь правдоподобное, я тебе доверяю. Только не говори ничего про мафию и Паука, чтобы мама не получила инфаркт.

— Хорошо. Кристи, ты позвонишь мне еще?

— Постараюсь. Надеюсь, через несколько дней этот кошмар кончится и я смогу вернуться домой.

— Береги себя! — голос подруги звучал печально и я чувствовала, что она плачет на другом конце провода.

Расплатившись на кассе за бензин, карту и сэндвич, я вновь села за руль. Разговор оставил после себя тоскливое ощущение. Все, что было знакомо и дорого осталось в Брно. Теперь неизвестно, увижу ли я когда-нибудь родителей, обниму ли Любу, переступлю ли порог родного дома. Бандиты и Паук все еще дышат в затылок. Но одно мне было ясно совершенно точно — сдаваться без боя я не собираюсь.

15

Я сидела в небольшом баре на границе с Германией и напивалась. Мое путешествие длилось уже два дня и проходило удивительно мирно. Погони не было, подозрительных личностей поблизости тоже. Это спокойствие постепенно усыпляло бдительность. Денег было еще достаточно, так что я надеялась завтра пересечь границу. Если все пойдет по плану, уже завтра я буду давать показания в немецкой полиции. Конечно, было страшно, что план может провалиться на границе, но я старательно отбрасывала эти мысли. Бандиты могли поджидать на трассе, но шансов на это не так уж много. В конце концов, в Германию ведет много дорог. Откуда преследователям знать, какую выберу я?

На улице уже смеркалось. Конечно, было бы хорошо перебраться в Германию еще сегодня, но вести машину ночью мне не нравилось. В итоге, я решила остановиться в этом городке и немного отпраздновать почти успешное завершение путешествия. Остался последний рывок.

Первую кружку я выпила от нервов, а вторую, уже ощущая веселую легкость в теле, в память Дэни. Его лицо живо всплыло в памяти. Вот ведь ирония — только Дэни и никто другой был виноват в моих текущих неприятностях. Если бы не он, я бы никогда не познакомилась с методами выбивания информации Александра и его мерзавцев. И, дай Бог, никогда бы не повстречала Паука лично. Несмотря на это, в сердце все равно нашлось место печали по нему. Покойся с миром, дорогой.

Воспоминания об унизительной близости с Пауком еще беспокоили меня по ночам. С самого начала я знала, что он безумец и маньяк. Насилие лишь логичное продолжение наших отношений. Даже удивительно, что он так долго ждал, ведь я неделю прожила в его доме. Так что, в произошедшем некого винить, кроме себя. Я обманулась призрачной добротой и проиграла. Но нет худа без добра — теперь я свободна. Кто знает, решилась бы я сбежать второй раз, если бы не этот инцидент?

Проблемы, заглушенные алкоголем, постепенно отступали на задний план.

— Повторить? — задал вопрос бармен.

— Да, пожалуйста, — я протянула опустевшую кружку и взамен получила новую, до краев наполненную пенным напитком. Третьи пол-литра, по хорошему, были лишними, но кто, черт возьми, меня осудит? С такой жизнью, как сейчас, только и остается, что пить.

Вокруг сновали люди. В воздухе пахло пивом, потом и дешевыми духами. Угловатые подростки в рваных джинсах, оплывшие, пахнущие алкоголем мужчины и женщины, рыскали в поисках выпивки на халяву и благодарных ушей, готовых принять на себя груз неразборчивых излияний. Были здесь и ночные бабочки, пока еще скромно державшиеся в тени. В одиннадцать вечера