Ландшафты мозга. Об удивительных искаженных картах нашего мозга и о том, как они ведут нас по жизни - Ребекка Шварцлоуз

что внутриутробный и ранний жизненный опыт может оказывать мощное и долгосрочное влияние на здоровье и благополучие каждого человека. Ученые и врачи обнаружили много примеров такого долгосрочного воздействия на метаболизм, иммунитет и физиологическую реакцию на стресс. Один из примеров связан с историей Голландии, где во время Второй мировой войны зимой 1944–1945 года в оккупированных немцами областях был массовый голод. Сильный, но кратковременный. Поздней весной союзники принесли освобождение, и в последующие годы голландцы ни в чем не нуждались. Однако дети, зачатые или родившиеся в ту ужасную зиму, несли на себе невидимый отпечаток бедствия. Голод их матерей определил условия внутриутробной среды и запустил такое развитие метаболизма, которое готовило их к голоду на протяжении всей жизни. В результате у этих людей в более поздние годы с необычайно высокой вероятностью возникали такие метаболические нарушения, как диабет второго типа и ожирение[312].

Другой пример касается новорожденных крысят. Крысята рождаются слепыми, голыми и неспособными передвигаться. Матери заняты тем, что кормят и вылизывают детенышей[313]. В первую неделю жизни детенышей некоторые матери вылизывают их чрезвычайно часто, другие очень редко. В состоянии стресса матери вылизывают детенышей реже. Интересно, что это простое различие в частоте вылизывания в первую неделю жизни определяет силу физиологической реакции на стресс у животного на протяжении всей жизни. В теле крыс, которых меньше вылизывали, более высокий уровень стрессовых гормонов. Они чаще и сильнее пугаются и опасаются новых условий. Короче говоря, ранний опыт заставляет их тело и мозг подготовиться к жизни в условиях неизвестности и опасности. По-видимому, аналогичные механизмы работают и в развитии человека. Дети, пережившие насилие, стресс, обусловленный бедностью, или ситуации, связанные со стрессом или депрессией родителей, имеют тенденцию вырабатывать повышенный уровень стрессовых гормонов и более чутко реагируют на возможную опасность[314]. Этот активный ответ на стресс нагружает сердце и иммунную систему и повышает вероятность физических и психических заболеваний в более поздние годы[315].

Эти и многие другие подобные примеры показывают, что опыт внутриутробного периода и детских лет может программировать функции нашего тела и изменять нашу физиологию на всю жизнь. Это явление называют биологическим встраиванием[316]. Оно помогает ученым объяснить, почему негативное воздействие в раннем возрасте приводит к повышению вероятности заболеваний у взрослого человека[317] и усиливает долгосрочное социальное неравенство. Хотя концепцию биологического встраивания обычно используют в контексте обсуждения негативного раннего опыта, следствия этого процесса гораздо глубже. Ранний период жизни (время, которое мы даже не можем вспомнить) является периодом массированного извлечения информации из окружающей среды – как для мозга, так и для тела. Вне зависимости от того, какой была среда, она встроилась в нас, во многом определяя, что из нас получится.

Биологическое встраивание передает историю о тканях нашего тела и мозга и об их биохимическом и структурном “обучении”. Но, как рассказано на страницах этой книги, существует еще и параллельная история о картах мозга и сенсорных, двигательных, пространственных и концептуальных возможностях, которые они обеспечивают. Я назову это репрезентативным встраиванием: ранний жизненный опыт влияет на нейрональную организацию и отображение информации, определяя особенности восприятия, действий и познания на протяжении всей жизни.

Долгосрочное влияние рано сформированной структуры мозга в сочетании с когнитивными лестницами более позднего периода объясняет, почему мозг ребенка оказывается таким мощным предсказательным инструментом. Мы уже видели, что сигналы мозга могут быть удивительно информативными для предсказания последующих действий человека, его способностей и трудностей, с которыми он столкнется. В одном из таких примеров картину нейронной активности, записанную с черепа ребенка нескольких дней от роду, использовали для предсказания вероятности проблем с чтением через восемь лет[318]. Сигнал ЭЭГ регистрировали в тот момент, когда новорожденные слышали краткие фрагменты записи речевых и неречевых звуков. Хотя до начала обучения чтению и даже до распознавания букв оставалось еще несколько лет, дети уже имели опыт прослушивания речевых и других звуков во внутриутробной и неонатальной среде. Годами позднее, учась читать и писать, они в значительной мере опираются на связь между звуками речи и письменными буквами. И хотя взрослые обычно читают беззвучно, их мозг до конца дней задействует для чтения области, ответственные за прослушивание и обработку речи. Вот почему специфика обработки звуков речи в мозге новорожденного может предсказать наличие трудностей с чтением в более поздние годы. У новорожденных уже есть основы слуховых карт и отображения речи, на которых позднее будут строиться когнитивные лестницы, необходимые для чтения.

Мысль о том, что раннее обучение ограничивает возможности обучения в более поздние годы, расстраивает и подавляет. Но есть и определенные преимущества в том, что адаптация и обучение в раннем возрасте влияют на все последующие процессы. Это обосновывает долгосрочную общественную выгоду от инвестиций в программы поддержки семьи и детства. Явление биологического встраивания показывает, как стресс или депривация в младенчестве повышают риск физических или психических проблем в более поздние годы. Аналогичным образом репрезентативное встраивание объясняет, как изоляция и отсутствие стимуляции в ранний период жизни способны в будущем ограничивать развитие карт мозга и отображение информации, определяющих такие навыки, как чтение, счет и планирование. Вкупе это подчеркивает важную роль оплаченного отпуска родителей по уходу за детьми, социальной помощи малышам, доступности детских дошкольных учреждений и содержательного начального образования для всех детей. Учитывая долгосрочное влияние раннего детского опыта, защита и поддержка детей являются как моральным обязательством, так и мудрым вложением средств в любом обществе.

Кроме того, следует переосмыслить наше отношение к развитию ребенка и раннему жизненному опыту и наши высказывания по этому поводу. Детство – период интенсивного обучения и подготовки, важный для каждого из нас. И польза этой подготовки зависит от того, что готовит нам будущее. Все, что мы можем сделать, это попытаться дать детям богатое окружение и общение, которые помогут в развитии карт мозга, а эти нейрональные основы обеспечат максимальную легкость и гибкость для построения когнитивных лестниц на протяжении всей жизни. Мы также имеем возможность обеспечить дополнительную помощь взрослым, лишенным богатой среды и общения в детстве, чтобы дать им необходимое время и инструменты для адаптации к новым обстоятельствам и для построения новых лестниц.

Вне зависимости от раннего жизненного опыта, генов, количества денег в карманах и безопасности окружения каждый из нас живет и умирает с ограниченным мозгом. К счастью, наши возможности лимитированы в гораздо меньшей степени. Там, где не хватает мозга, мы строим новые лестницы. Мы преодолели ограниченность собственной памяти путем изобретения письменности. Мы преодолели недостаточность нейрональных инструментов счета путем разработки