Династия - Синтия Харрод-Иглз

Три всадника, гордость семьи Морландов, садились в седла, а женщины расправляли складки их плащей на крупах лошадей. Джон Батлер, крепкий приятный мужчина с добрым сердцем; Гарри, почти ребенок, с раскрасневшимся от возбуждения лицом; Томас — высокий и красивый, военная выправка которого приковывала все взгляды, никого не оставляя равнодушным. Элеонора попрощалась с каждым из них: Джону она пожелала удачи, Гарри приказала во всем слушаться брата, но когда она подошла к Томасу, то не смогла вымолвить ни слова. Она держала сына за руку и просто смотрела на него пристально. Он заговорил первым, улыбнувшись ей своей потрясающей улыбкой, полной мужского обаяния.

— Матушка, — сказал он, — пожелайте мне удачи и попрощайтесь со мной с улыбкой. Я хочу запомнить, как вы прекрасны. Прекрасны, как звезда. Именно такой я всегда представлял вас, когда судьба разлучала нас надолго.

Элеонора разомкнула сжатые губы, но слезы тут же подступили к ее глазам.

— Да, — продолжал он, — я знаю, как вы беспокоились обо мне, думая о том, что я делаю там, в Кембридже, не привезу ли я вам в дом свою жену. Однако не стоит переживать, ведь вы навсегда останетесь моей единственной настоящей любовью. Только вы занимаете все мои помыслы. О, так уже лучше! Вы смеетесь!

— О мой дорогой сын, — проговорила Элеонора, крепче сжав его руку. — Когда ты увидишь милорда, скажи ему… передай ему… что ты приехал и привез с собой двадцать пять человек и золото. Оно в сохранности? Хорошо же. Благослови тебя Господь. Ты увозишь с собой мое сердце.

— Я не предам милорда, матушка, — с самым серьезным видом изрек Томас. — Теперь я всецело принадлежу ему.

Элеонора отошла, и на секунду все замерли, потому что господин Джеймс произносил молитву о ниспослании милости Божьей всем отправляющимся в дорогу. Затем прозвучала громкая команда, от которой, казалось, содрогнулось небо. Кавалькада всадников начала движение, за ними пошли пехотинцы. Сначала, чеканя шаг, они вышли со двора, а потом процессия свернула на дорогу. Семья собралась в тесный круг, чтобы наблюдать за уходящими людьми. Их внимание, конечно, было приковано к всадникам, сидящим на чудесных породистых скакунах, к их ярким плащам, которые были подобны оперению птиц. Затем взор провожавших обратился к колонне людей, двигавшихся в такт; среди них выделялся мальчик со знаменем в руках. На полотнище красовался бегущий белый заяц — собственная эмблема Элеоноры. Они шли на войну, для участия в сражении. Возможно, не все вернутся этой дорогой домой, но Элеонора запретила себе думать о плохом.

Она уже повернулась, чтобы уйти, как только воины скрылись из виду, но тут ее взгляд встретился с Джо, который стоял рядом. В его взоре она прочла полное понимание.

— Томас идет за меня, — сказала она, и в ее тоне без труда угадывалась обращенная к Джо мольба одобрить ее поступок.

Элеонора почувствовала, что очень хочет услышать заверения Джо о том, что она поступила правильно, что сделала единственно возможный выбор.

— Он поймет. Хозяин тоже все понял бы. Человек должен поступать по своей вере. Человека в жизни должна вести его преданность кому-то.

— Ты подтвердил эти слова собственной жизнью, — улыбнулась Элеонора.

Положив руку ему на плечо, она вошла в дом.

Сражения как такового не произошло. На протяжении всего месяца, в сентябре, силы сторонников Йорка подтягивались к Ладлоу. Их противники собирались под знаменами королевы в Ковентри. В конце концов в начале октября королевская армия начала продвигаться на запад, а когда она достигла Ворсестера, лорд Ричард отправил королю гонцов с прошением об установлении мира, так как, несмотря на давние противоречия, он не хотел вооруженного конфликта. Но королева прислала в ответ только обещание помиловать тех, кто покинет ряды Йорка, своим приказала продолжать поход. Армия короля достигла Ладлоу двенадцатого числа и разбила лагерь в миле от замка герцога.

По численности она превосходила армию противника в три раза. К неблагоприятным факторам добавлялось и то, что сторонники Йорка были измучены долгим ожиданием событий. К тому же обещание королевы помиловать дезертиров деморализовало дух осажденной армии, а ночью оказалось, что гарнизон, привезенный из Кале, покинул лагерь и бросился наутек от Йорка в объятия короля. Лорд Ричард был сильно разочарован, ведь измена всегда имеет привкус горечи. После спешного совета генералом было решено, что спасти остатки армии можно только бегством.

Лорд Ричард со старшими сыновьями Эдуардом Марчем и Эдмундом Рутландским скрылись верхом, взяв с собой лишь небольшую группу людей. К ним присоединились и Уорвик, и Солсбери. Герцогиню Сесилию с двумя младшими детьми, Джорджем и Ричардом, пришлось оставить в замке на милость короля. Остальная часть армии получила приказ отступить незамеченными под покровом темноты, разойтись по домам и ожидать нового призыва под знамена, который обязательно произойдет в ближайшее время. Последовавшая сцена напоминала кошмар: все двигались в спешке; неровный свет факелов отбрасывал огромные тени на стены и потолки старого замка. При этом все происходило в гнетущей тишине, нарушаемой только случайным цоканьем копыт о камень или нервным конским ржанием.

Люди Морландов быстро приготовились к отъезду. Джон и Гарри придерживали лошадей, ожидая, что и Томас вот-вот присоединится к ним. Они собирались покинуть замок до наступления утра. Мужчины стояли в тишине, невольно поеживаясь от ночного холода, и минуты тянулись медленно, как часы. Вдруг передними появился Томас, словно вырос из темноты. В скупом свете факела он выглядел бледным и каким-то постаревшим.

— Я не еду с вами, — резко начал он. — Я обещал нашей матушке, что не покину милорда. Я отправляюсь с ним. Мне нужна моя лошадь.

Молчание нарушил Гарри:

— Я еду с тобой. Куда ты, туда и я. Матушка тоже хотела бы этого.

— Хорошо, я согласен. Тогда отправляемся немедленно. Джон, ты теперь должен доставить людей обратно и позаботиться об их безопасности. Я знаю, что могу на тебя положиться.

Они пожали друг другу руки, и Томас с надеждой в голосе произнес:

— Передай матушке, что мы ее любим. Скажи ей, что нам надо срочно собирать силы. Скоро, совсем скоро мы вернемся.

— Тебе известно, куда вы отправитесь?

— Думаю, что в Ирландию. Милорда там любят. А теперь пора в путь. До свидания. Да благословит тебя Бог.

Двое молодых людей быстро оседлали лошадей и уехали. Джону Батлеру предстояло отвести людей Морландов от замка. Когда он повернулся, чтобы отдать необходимые приказы, то увидел юного Колина, который открыто рыдал.