Античная наркомафия 4 - Безбашенный

— Ну, ты ведь и сам прекрасно помнишь, Трай, как красив был парапет стен Толетума, пока мы не попортили его внешний вид из баллист, — ухмыльнулся я.

— И откуда же возьмутся баллисты у лузитан или веттонов? У них ведь и людей таких образованных нет, которые могли бы их построить!

— Как знать, Трай? Жизнь иной раз меняется достаточно причудливо. Вот сейчас Бетикой владеют римляне, и их власть представляется прочной и незыблемой. Твои дети, наверное, уже будут думать, что иначе и быть не может, но ты сам — ты ведь наверняка помнишь свои детские годы, когда Сципион ещё только отвоёвывал Испанию у Баркидов, и неясно ещё было, за кем будет победа. Каковы были бы его шансы, не перейди на его сторону сами испанцы? А твой отец наверняка без труда вспомнит и те времена, когда прочным и незыблемым казалось господство Карфагена. А твой дед — то время, когда Бетика была свободна и от тех, и от других, и многим наверняка казалось, что так будет всегда. Но пришёл Гамилькар Барка…

— Ну, ты сравнил, Максим! У Барки был флот, тяжёлая африканская пехота, лёгкая нумидийская и тяжёлая финикийская конница, балеарские пращники, осадные машины и боевые слоны! Как можно было выстоять против такой силы! А что из всего этого у лузитан с веттонами?

— А что было у Масиниссы кроме его легковооружённой конницы и точно такой же пехоты? И давно ли это было? А теперь у него вполне приличная армия римского типа, да ещё и со слонами. Римляне своих слонов у кого берут? Флот у него, правда, пока ещё слабоват, да и осадных машин пока нет, но надолго ли? Велики ли шансы выстоять против него, допустим, у соседней Мавритании?

— Ты думаешь, Рим позволит ему?

— Ограбить Карфаген Рим ему позволил. Мавритания чем-то лучше?

— Ты намекаешь на то, что между Мавританией и Испанией лишь узкий пролив? Но за проливом Бетика, которая принадлежит Риму! Кто пустит его туда?

— Масиниссу я привёл тебе просто в качестве примера. Он или кто-то другой — какая разница?

— Здесь настоящая армия с осадными машинами есть только у Рима, который вам — друг и союзник. Так от кого же Миликон огораживает свою столицу настоящими крепостными стенами, а ты почти такими же — свою виллу?

— Нужен ли тебе мой ответ, Трай? Ты ведь умный человек, и ты всё прекрасно понял и сам. Дайте боги, чтобы эти стены никогда не понадобились нам по их прямому назначению и остались просто символом нашей государственности. Мы ценим союз и дружбу с Римом, но ещё выше мы ценим свободу — как и сами римляне, кстати. Поэтому мы и здесь, а не в Бетике. Так ведь лучше для всех, верно?

— И у вас уже три легиона…

— Неполных.

— Надолго ли? К вам всё идут и идут переселенцы. Только сегодня пятеро моих солдат подошли ко мне и попросили отпустить их с семьями к вам. Думаю, вам уже скоро будет кем укомплектовать и свои легионы, и вспомогательные войска. А теперь у вас есть и крепости, и осадные машины, да и вообще машины. Металлургию вот посовершеннее сделать пытаетесь — не очень это пока у вас получается, но когда-нибудь, наверное, вы это сделаете. А с тремя легионами…

— Люди, даже хорошо вооружённые — это ещё не всё. Им нужно дать землю, которая будет их кормить, а так ли уж много ли её у нас? Три легиона — ну, пускай даже со вспомогательными войсками — это всё, на что у нас хватит людей, обеспеченных землёй, а Рим, если понадобится — и так уже было в Ганнибалову войну, наберёт хоть двадцать легионов. Мы знаем наши возможности, Трай, и мы не станем замахиваться на то, что нам не по зубам. Рим велик, мы малы, и от этого никуда не деться. Поэтому нам и нужно развитие не хуже, чем у греков с римлянами, а если сумеем, то и получше. А пока мы только у его истоков…

15

Отмороженные перспективы

— «Я почти уверен, досточтимый, что и Юлия не забыла напомнить тебе, но не сочти за назойливость и моё напоминание. Слишком важно это дело, чтобы пренебречь в нём надёжностью», — диктовал я по-турдетански письмо тестю, прохаживаясь по палатке и покуривая сигариллу.

— Руку за спину и сталинский акцент! — подгребнул меня Серёга по-русски.

— Ну, я ж не с трубкой, а с сигариллой! — отшутился я.

— Так трубку ж возьми, а я тебя спорнографирую для истории! — и они с Володей заржали.

— В другой раз спорнографируешь, — я и сам, наверное, сообразил бы схохмить с пародированием Сталина, если бы диктовал по-русски, но русским тесть почти не владеет, а какой смысл изображать сталинский акцент на турдетанском?

Этот приколист, впрочем, таки щёлкнул меня на мой же коммуникатор даже и с сигариллой, хотя в чём тут прикол, когда на мне не полувоенный френч середины 20-го века, а античная испанская туника?

— Я уже дописала, — напомнила Велия, которая по соображениям секретности строчила под мою диктовку сама, да и ловчее у неё выходили эти иберийские кракозябры, здорово смахивающие на более поздние германо-скандинавские руны.

— «Как ты знаешь уже, война одного известного тебе города с одним известным тебе царём уже объявлена, и скоро в другой известный тебе город должны прибыть послы из первого города с просьбой о поставке зерна для армии», — продолжил я диктовку, — «И именно сейчас особенно важно, чтобы второй город не совершил той ошибки с деньгами и кораблями, о которой мы уже говорили с тобой ранее…»

— А чего там эти финики карфагенские отчебучить могут? — спросил Володя, прекрасно въехавший, о каких городах идёт речь, но забывший об одном не попавшем в школьные учебники и оттого малоизвестном вне исторических кругов обстоятельстве.

— Да то, что в реале и отчебучили, идиоты. Прикинь — мало того, что бесплатно хренову тучу зерна Риму предложили…

— То есть засветили богатство! — сообразил спецназер.

— Ага. Так хрен бы с этим — и так зерно уже полным ходом экспортируют, так что этим они, считай, не сильно спалились. Но ведь эти придурки ещё предложили Риму снарядить флот, да ещё и выплатить РАЗОМ всю оставшуюся сумму контрибуции, которая им ещё на СОРОК лет рассрочена! Пятую часть, грубо говоря, только и успели в рассрочку выплатить, и при сборе первого взноса стонали и плакали — помнишь ведь и сам, чего в Карфагене творилось, когда Ганнибал порядок с финансами в городе наводил, чтоб больше такого не происходило. А тут, прикинь, оставшиеся четыре пятых — восемь тысяч талантов серебра, кстати — вдруг предлагают одним махом отдать, когда должны по двести талантов в год отдавать. И это, прикинь, ПОСЛЕ потери Малого Лептиса, который один по таланту в день в виде налогов Карфагену платил…

— Вот это палево! — аж присвистнул Серёга, — В натуре лопухнулись, жополизы!

— Может и был смысл дружественное рвение продемонстрировать, но не до такой же степени! — добавил Володя.

— Удвоенный годовой взнос предложить хватило бы за глаза, — заметил Васькин.

— Точно, Хренио, и это — отличная идея! — одобрил я, — Примерно как с Сицилии и Сардинии римляне сейчас удвоенный хлебный налог на войну собирают. В самом деле, Велия, допиши ещё вот так: «Предложить за этот год двойную выплату для выражения дружеских намерений будет вполне достаточно.» Сенат ведь один хрен предложенного не примет, у них же пунктик насчёт скрупулёзного соблюдения договора, они даже за зерно и Карфагену, и Масиниссе обычную цену заплатят, так что очко у Рима словить не выйдет, а вот всполошат его этой демонстрацией богатства — мама, не горюй.

— Ты ещё что-то насчёт флота говорил, — напомнил Серёга.

— Ага, и это — вообще хоть стой, хоть падай! Вот какой частью спинного мозга они там думали? Им по договору больше десяти трирем иметь запрещено, могут только списанные на слом новыми заменять, а это по одной, самое большее — по две. И мощности кораблестроительные для этого нужны мизерные. А эти дебилы предлагают вдруг СРАЗУ целую флотилию снарядить — которой у них нет и которую, значит, в темпе вальса надо строить и оснащать, если их предложение вдруг будет принято. То бишь, иначе говоря, демонстрируют свою СПОСОБНОСТЬ быстро обзавестись полноценным военным флотом. Давно ли тот скандал вокруг посланца Ганнибала был, который агитировал в Карфагене за тайный союз с Антиохом? В Риме ведь всё запомнят и всё на ус намотают…

— Несколько кораблей предложить всё-таки стоило бы, — заметил Володя.

— Ну, несколько-то можно, — согласился я, — В реале на второй год войны в составе римского флота шесть карфагенских кораблей с экипажами будет. Так, Велия, давай вот ещё что допишем: «Можно было бы предложить первому городу и шесть кораблей из имеющихся десяти и попросить увеличить дозволенную второму городу флотилию на это число для поддержания его безопасности.»

— А это зачем? — не понял Васкес.

— Ну, ежу ведь ясно, что Карфаген мечтает увеличить флот, и отсутствие такой просьбы выглядело бы подозрительно. Тут не столь важно, позволит сенат или откажет, тут важны масштабы. Шесть — это же не шестьдесят, которые Ганнибал просил, будучи суффетом города, и эта цифирь никого не напугает и не напряжёт. Да и не Ганнибал же теперь будет их просить, а вполне проримское правительство. Военную гавань Карфагена с ангарами на двести двадцать квинкерем вы все видели и сами, и римляне о ней, конечно, прекрасно знают. О запасах выдержанного леса и готовых комплектующих вы тоже наслышаны, и наверняка наслышаны и римляне. Мизерность запроса — вполне в пределах нормальных запасов для замены нескольких кораблей — как раз и успокоит их подозрения. Велия, это дописывать уже не надо — такие вещи твой отец знает и понимает получше всех нас, вместе взятых. Наше дело — просто напомнить о недопустимости демонстрации Риму ЧРЕЗМЕРНЫХ финансовой и кораблестроительной мощи Карфагена…