Губитель (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

- Это вы там горите?

- Мы знакомы?

- Ты же с лейтенантом смотрел танк трофейный?! - изумился тот. - Минут сорок назад.

- Не помню. Контузия. Командир погиб, а мехвода я не узнавал. Он уж и сказал, как его зовут. Нам танк нужен. Парням срочно помощь нужна, мы свой потеряли. А на дороге горят грузовики со снарядами. Пять штук сожгли.

- С контузией так бегать? - недоверчиво покрутил головой боец. - Хотя вон кровь вижу, из уха натекла.

- Голова болит, звон в ушах,- пожал я плечами. - Так что?

- Хорошо, забирай. Я за него не отвечаю. Тем более тут ещё и склад боеприпасов охраняю, скоро грузовик за ними пригонят. У меня рация, я о вас сообщу.

- Отлично. Сообщи чтобы тело командира забрали, похоронить. Позывной Лето.

После этого и рванул к бронемашине. Под маскировочной сетью и стоял танк, тоже весь увешанный блоками динамической защиты. Флаг с него сняли, но крашенные флаги остались, как бы от своих не прилетело. Я мигом устроился на месте мехвода, Виденьем разобрался с механикой. Ничего сложного, запустил с воздуха, аккумуляторы почти дохлые были, и выведя танк задом из капонира, где тот стоял, густо дымя холодным дизелем, развернулся, и набирая скорость рванул обратно. То, что двигатель ещё холодный меня не смущало. Прогреется пока еду. Вскоре остановившись, я помог старшине занять место мехвода, сам устроился на месте наводчика, люки не закрывал, и пока мы подъезжали к своему танку, я спросил у мехвода, мы на связи были:

- Старшина, как смотришь назвать нашу новую машину - «Губитель»?

- А что, мне нравится. Если ротный разрешит, сделаем. Ты поглядывай вокруг, мы тут не одни. Куда-то же делись те два танка.

- Я помню.

Наш новый танк встал за старым, чтобы с холма снова не достали. Оба быстро покинули машину, пока старшина доставал из танка свои вещи, автомат, он в документы вписан, к командиру в башню лазил через мой люк наводчика, я поглядывая на дымившееся обломки грузовиков, изучил тела тех трёх нациков. По нашивкам батальон «Азов». Снял одну целую разгрузку, два автомата, один с подствольником. Все магазины, подсумки. Пистолет себе нашёл, «Стечкина» был. Три запасных магазина. Вещмешков не было, так по карманам прошёлся, и разгибаясь встретился взглядом с недовольно хмурившимся старшиной, что укладывал за башней вещмешки на корму.

- У нас так не принято.

- Ты извини, дед Вито, но я считаю, всё что с тобой убитого врага снято, это твои личные трофеи. К чужим трупам нациков я не подойду, это мародёрство. Снять трофеи с тех тел что сам наделал, это право священного трофея. Оружие сдам, а остальное моё. Принципиально. Чужого мне не надо. Тем более у командира жена и дочка остались, продам трофеи им всё отправлю. Так будет правильно. У одного нацика баксы, тысяча, тоже отдам, ей дочку поднимать.

- Хм, одобряю. Всё с нациков снял?

- Обувь хорошая и дорогая, две пары целые, сейчас сниму.

- Кто это?

- С «Азова».

- Добро. Кстати, твой вещмешок этот. Вещи командира семье отправим. Документы я забрал. Похоронить бы, но уже некогда, - сказал тот наблюдая как я обувь с тел снимаю.

- Я на блокпосту сообщил бойцу. У того рация, обещал прислать за телом командира людей, вывести. Может на корме положим?

- Времени нет. Слышишь канонаду? Нам туда срочно нужно.

Мы снова устроились в танке, тот урчал на холостом ходу. Вещи разложили, каждый у себя, и рванули дальше. Танк с прогревшимся движком куда резвее бежал по дороге, а я в открытый люк внимательно наблюдал за округой, и за воздухом. Параллельно виденьем изучал пушку и систему зарядки, заодно прикидывал как вести из неё огонь. Да не сложно, примитивное оборудование.

- Давай уйдём за посадку, там просёлочная дорога, - предложил я в ларингофон. - Мы тут на трассе как одна большая мишень. Вон дальше съезд.

- Добро.

Во так поглядывая вокруг, впереди множество дымов было, так горит техника, мы съехали с дороги, скорость сразу упала, грязь вокруг, и дальше покатили по краю поля, тут действительно укатанная полевая дорога была. Не сильно разбитая, но техника недавно проходила. Шли на пределе, не смотря на то что грязь во все стороны летела, даже мне доставалось. Торопились мы. Каждая минута промедления чья-то жизнь.

- Старшина, мне показалось в стороне два боевых вертолёта прошли, с российскими обозначениями.

- Ах да, я же забыл сказать. Россия вступила на нашу защиту и признала наши республики. Сегодня первый день спецоперации по нашему освобождению. Мы же наши земли идём освобождать от проклятых националистов. Сегодня оборону рано утром прорвали. Давим тварей.

- Удивил, - с немалым изумлением протянул я. - Не ожидал от них. Это что, будем гнать нелюдей до польской границы? Устроим у них на Западных областях, в их домах всё то, что те тут творили? Я лично за.

- Погоним и накажем, - как клятву сказал старшина.

Вот так мы и катили дальше, старшина описывал что и как было с Российской операцией. Объяснил, что за белые повязки на левой ноге, у бойца на блокпосту я тоже видел. Это для опознания своих. Параллельно, я полумедитировал и заканчивал лечить контузию, да так и убрал её. Мы же в это время приближались к бешенной пулемётной и пушечной стрельбе, даже через рёв движка слышно. Похоже где-то тут нас ждали бойцы, к котором мы и шли на помощь. Знаете, я не я буду, но закончу эту войну танкистом, если позволят контуженному и потерявшему память, и когда она закончится, демобилизуюсь, и буду искать нациков за границей, они наверняка сбегут, и уничтожать. Как Моссад работал после войны. Око за око. Это теперь моя цель в жизни. Вот решил так, и понял, не отступлю, пока сам жив, буду искать и уничтожать. Ещё радует, что я в бойца ДНР попал, не хочу в рядах российских войск воевать. К парням я претензий не имею, а вот к их спецслужбам, ещё как. Ту подставу я не забыл, пусть четыре века прошло, и не простил. А чтобы с танка не сняли, нужно проявить себя.

- Стой! Вижу пять украинских танков. Четверо бортами к нам. Хорошо стоим, они у нас только башню могут видеть.

- Ну так бей.

- Таки бью, - улыбаясь сказал я, в стволе уже бронебойно подкалиберный, и я приник к прицелу, подводя под башню первого украинского «Т-64». Из пяти танков два были «Т-64» и три «Т-72».

- Погоди, я не место командира сяду, надо с нашими связаться, и скоординировать действия. Так эффективнее получится. Меня парни знают.

Старшина выбрался наружу и протиснувшись в открытый люк, сел на место командира, спихнув трофеи с нациков на пол. Слушал эфир, подключившись к рации, крутя ручкой наводки, но пока не вызывал наших, только после моего первого выстрела. Все пять танков стояли у дороги и били куда-то по окраине небольшого села с колоколенкой церквушки в центре. Там же с десяток других бронемашин, что-то горело, несколько густых дымов горевшей техники у села видно, но кто именно непонятно. В боеукладке были только подкалиберные и осколочно-фугасные, однако и с ними можно воевать. А у пушки меньше калибр, чем у прошлого танка, я это отметил. Боезапас с прошлого нашего танка не используешь. Хм, надо будет всё-таки позже достать командира и отправить в тыл, похоронить. Проследить за этим. Интересно, кого нам на танк из командиров дадут? Эх, ладно, не до этого, я уже держал на прицеле первый «Т-64», пора начинать. Интересно, какова тут скорость перезарядки? Успею все пять сжечь, до того, как нам прилетит? То, что я попаду, нисколько не сомневался, первый выстрел покажет сбит прицел или нет. Дальше по выстрелам ориентироваться буду.

- Горит! - заорал дед Вито, после того как оглушающе грохнула пушка, после этого забормотал в ларингофон, общаясь с теми нашими, кто в селе сидел. Ответили сразу, видимо нашлось кому.

Украинский танк действительно горел. Взрыв выбил люки и небо устремились факелы огня. Хана экипажу. А я уже подводил прицел под другой танк. Шесть с половиной секунд перезарядка. В принципе, достойно. А прицелом порядок, точно пушка бьёт, путь и с холодного ствола. Тут и второй нацик вспыхнул, а за ним и третий. Хорошая пушка. Двое оставшихся сильно забеспокоились, начали расползаться, как и другие коробочки. Нас обнаружили, верхушка возвышенности перед нами таяла от пуль и снарядов нацистов, пару раз со звоном и нам прилетело. И тут нам по башне как прилетит, что меня почти выбило из сознания.