Герильеро - Д. Н. Замполит

Боливийские радиостанции были единодушны в том, что армия раскатывает «коммунистических партизан» в тонкий блин. Судя по отчетам военных, они каждого васиного бойца убили трижды или четырежды, а уж сколько раз взяли в плен, вообще не сосчитать. О собственных же потерях вооруженные силы предпочитали помалкивать, только одна станция из Санта-Круса вякнула про переполненный военный госпиталь и визиты туда местных благотворительниц.

За два часа до рассвета отряд подобрался к лагерю и наблюдатели принялись высматривать посты. В бинокль на поляне у брода были видны сероватые палатки и дежурные у костров. Вася чертыхнулся, когда рука дрогнула и в поле зрения попало яркое пламя. Чтобы заставить глаза снова адаптироваться к темноте, он крепко зажмурился, нащупал в подсумке и кинул в рот кусочек сахара. Еще отец говорил, что полезно сделать несколько резких движений и касик перевернулся на спину и бесшумно подрыгал руками и ногами. И снова взялся за бинокль, внимательно осматривая окрестности лагеря противника. В стороне появилась слабая красная точка, Вася перевел туда бинокль, но точка пропала и появилась снова только через минуту, когда Вася уже решил, что показалось. Но нет – курит, стервец, на посту, за что ему большое спасибо.

Слева его ткнул Антонио и молча показал рукой на тот берег, а потом выставил два пальца. Понятно, что парный дозор, но разглядеть не получится, остается надеятся на Иская, который с тремя своими ребятами скользнул в темноту, сжимая только ножи. Остальные замерли, дожидаясь сигнала. Полчаса, за которые успели сменить часовых – и теперь-то Вася разглядел и второй пост, – прошли в томительном ожидании. А потом, почти одновременно на местах обоих постов включились красные фонарики, трижды нарисовавшие в воздухе букву «В».

Неслышно ступая небольшое войско вышло на позиции – все, что могло звякнуть, еще с вечера было подвязано тряпками или снято и упаковано поглубже. Еще полчаса ушло на расстановку минометов, пулеметов и выдвижение снайперской пары. Теперь оставалось нанести роте преследователей максимальный урон, чтобы отбить желание двигаться дальше.

Над гребнями Восточной Кордильеры слегка посерело небо, кубинец вопросительно посмотрел на касика, ожидая команды к атаке, и получил ее.

Свистнула первая мина, одновременно хлопнули выстрелы доморощенных снайперов, тут же проснулись и с криками взвились тангры. Секунд тридцать герильеро безнаказанно расстреливали лагерь и посты вокруг, прежде чем солдаты сумели организовать отпор. Но уже через минуту-другую отвечать стали два легких и один тяжелый пулеметы, меняя баланс боя в пользу более многочисленной стороны.

Партизаны отступали перекатами – одна группа держала противника огнем, другие мчались дальше, занимали следующий рубеж и уже с него прикрывали отход первой группу. Минометы молчали – они высадили по лагерю все до последней мины и превратились в бесполезный груз. И тащить тяжело, и бросить никак невозможно.

Вася, хрипя и задыхаясь, несся среди зарослей, едва успевая отводить ветки от лица. Ему нужно было успеть занять позицию и прикрыть шедших последними саперов – они тянули растяжки от заранее расставленных мин.

Он упал за невысокое дерево, прикрывшись бугристыми корнями и гнутым стволом, сзади и левее за обломок скалы свалился Римак, лязгнув о камень пулеметом. Два сапера еще возились метрах в ста, а в устье распадка уже показались фигуры преследователей. Не дожидаясь, пока они заметят ребят и, следовательно, положение растяжек, Вася прицелился и выстрелил – на той стороне, нелепо всплеснув руками, упал человек. Сзади загрохотал пулемет Римака. Саперы уже бежали, напрягая все силы и касик чертыхнулся – один бежал правильно, зигзагами, а вот другой… его же учили!

Еще несколько секунд, несколько выстрелов, до крупных валунов саперам оставалось всего ничего, как второй споткнулся и упал. Первый бросил свою сумку, в два прыжка вернулся назад, подхватил товарища и поволок его в укрытие. Вася и Римак били уже без разбору, лишь бы придавить к солдат к земле, но вдруг подогнулась нога первого сапера и он грянулся о землю, уронив напарника и винтовку. Но тут же приподнялся, схватил второго за шиворот и ползком, упираясь одной ногой и рукой, потянул его за камни.

Последняя гильза, дымясь и поблескивая латунным боком, вылетела из пулемета и поскакала по камням туда, где лежали предыдущие полторы сотни.

Лента кончилась, а бой еще нет.

И как назло, кончились патроны в гаранде – замер в заднем положении затвор, вылетела и звякнула о землю пустая патронная пачка. Вася лихорадочно нащупывал в подсумках новую, молясь чтобы Римак успел перезарядится, но тут со стороны противника раздался взрыв, другой… Разгоряченные преследованием солдаты влетели в паутину растяжек и теперь их со всех сторон косили осколки мин и гранат, заложенных в кучи мелких камней, привязанных к деревьям, прикопанных на тропе…

Римак успел и его пулемет докончил начатое – армейцы запаниковали и кинулись обратно, бросив за спиной десятка полтора тел. Вася оставил винтовку, броском добрался до саперов, перевернул одного, второго… Горько выругался, подхватил первого и потащил его наверх. Там, за спиной Римака он наскоро перевязал парню ногу и, убедившись, что преследователи отступили окончательно, вернулся за телом убитого, подобрав и брошенное оружие.

Отряд брел по очередному распадку, волоча раненых, их винтовки, ставшие ненужными минометы, и почти ненужные пулеметы с одной лентой на всех, надеясь до вечера достичь промежуточной базы. Они оторвались от этой чертовой пехотной роты, и даже похоронили убитых, но у командования вооруженных сил Боливии были и другие идеи – из соседнего ущелья над разделяющим отрогом взмыл вертолет.

Вася в ступоре смотрел на явление из американских фильмов, настоящий «Ирокез», и не отреагировал даже когда на дульном срезе пулемета в боковой двери вспыхнул венчик огня и до ушей докатился треск. Спас его Антонио, в прыжке сбив с ног и накрыв своим телом. Очередь, по счастью, прошла выше, но ответная из последнего готового к бою пулемета тоже в цель не попала.

– Ложись! – заорал касик, стряхивая оцепенение. – На спину! Залпом! Огонь!

Три с лишним десятка винтовок ничуть не хуже одного пулемета, даже лучше – есть возможность делать прицельно каждый выстрел.

– Залпом! Огонь! Залпом! Огонь!

Кто попал, так и осталось неизвестным, на привалах герильероc рассказывали разное, но стрелок выпал из люка, а стекла кабины разукрасились дырками и трещинами. Из патрубков ударила струя то ли масла, то ли гидравлической жидкости, задымил движок. Вертолет задрал хвост, клюнул носом и начал все быстрее крутиться вокруг своей оси, теряя высоту…

И грянулся всем весом оземь, заставив ее вздрогнуть и подняв огромные клубы пыли.

Вася с кряхтением перевернулся на бок и