Малёк - Джон ван де Рюит

Верн: снова с нами и выглядит относительно нормальным. Мама купила ему кошку. Он назвал ее Роджером.

Гоблин: не помнит, что делал на каникулы. Заявил, что умирает от скуки и даже думал покончить с собой. У него даже либидо пропало.

Саймон: тренировался отбивать мяч по четыре часа в день. Ходил на сеансы физиотерапии, которые проводила очаровательная блондинка по имени Вероника.

Геккон: утверждает, что почти переспал с Кристиной в ее любовном гнездышке. (Не уверен, что это «почти» значит.) Отказался выдавать подробности, пока Рэмбо не пригрозил пукнуть ему в нос. Тогда он признался, что видел ее голой, но ничего не сделал.

Бешеный Пес: Пса с братом и приятелями арестовали и предъявили обвинение в вандализме и порче государственной собственности. После ночной вечеринки на южном побережье они вырвали с корнем несколько дорожных знаков и установили их на крыше коттеджа, в котором остановились, Наутро в их дверь постучали. Оказалось, это полиция. Их арестовали, и полицейские всыпали каждому по четыре удара розгами. Бешеный Пес продемонстрировал нам свой зад, который выглядел ужасно (впрочем, его и так красивым не назовешь). Один сплошной синяк и рубцы в тех местах, где розги прорвали кожу.

Малёк: завел щенка и тусовался с подружкой. О бабулином новом бзике и о том, как еле убежал от девушки своего лучшего друга, решил умолчать.

11 октября, среда

07.30. Позвонила мама и сказала, что бабулину свадьбу отменили. Оказалось, лорд Бэтти забыл, что уже женат, и лишь этим утром вспомнил, что у него есть жена и они живут вместе уже пятьдесят один год. Дом престарелых приносит свои извинения за это недоразумение. Они тоже думали, что лорд Бэтти живет со своей сестрой. Также выяснилось, что никакой он не лорд. Он журналист, а лорд Бэтти — это его псевдоним. Похоже, бабуля была права — мошенники повсюду!

Мама сказала, что все равно он бабуле разонравился — та давно подумывала разорвать помолвку, потому что у него нет подбородка и глаза близко посажены, как у мартышки. И нужна ему не она, а ее деньги.

14.30. Первая тренировка по крикету обернулась полным хаосом. Бешеный Пес ударил Лесли по башке битой, и тот потерял сознание. Все играли кое-как, кроме Саймона — тот в сравнении с остальными казался почти роботом. Мои подачи были ужасны; меня частенько выбивали с поля и на соседние поля. Папаша обозвал нас кучкой… и заявил, что ему стыдно быть нашим тренером. Он сказал, что, если на завтрашней тренировке мы будем играть так же хреново, он снова возьмется за бутылку.

Червяк совсем сбрендил. Ушел из сборной старшеклассников и отказался от места в юношеской сборной провинции Натал, чтобы сосредоточиться на учебе. Говорит, что уже решил стать актуарием. (Не знаю, что это такое, но Червяк успокоил, что с трупами ему иметь дело не придется.) Поскольку пробные экзамены показали просто ужасные результаты (всего пять пятерок и целых две четверки!), он заперся в комнате и полностью посвятил себя занятиями. Живет лишь за счет энергетических напитков и консервированного тунца (он называет это «пищей для ума»), спит, когда придется. Он страшно похудел и, судя по запаху, принимает душ крайне редко.

12 октября, четверг

На уроке актерского мастерства, посвященного древнегреческому театру и пьесам Софокла, Ева по ошибке назвала Рэмбо «милый». Гоблин прыснул и ткнул его под ребра. Рэмбо покраснел и сам захихикал, а потом пырнул Гоблина в ногу перьевой ручкой. Сдается мне, очень скоро их делишки закончатся скандалом древнегреческого масштаба. Вся школа уже в курсе — неужели Укушенный действительно так глуп? А может, он, как Геккон, просто делает вид, что не замечает?

13 октября, пятница

Мне письмо. Я сразу понял, кто его написал.

Дорогой Джон (наверное, все письма, которые тебе приходят, начинаются с этих слов…)!

Не уверена, зачем я пишу это письмо и что хочу сказать. Наверное, мне просто хочется, чтобы ты знал — я постоянно думаю о тебе. Никак не могу выбросить тебя из головы. Рационально размышляя, я думала, что будет легко просто уйти и жить дальше, но оказалось, что нет. Я по-прежнему вспоминаю ту последнюю неделю, когда мы играли спектакль, и время, что мы провели вместе, — наверное, я неисправимый романтик. Короче говоря, я скучаю по тебе и хотела, чтобы ты об этом знал.

Пиши, если тебе есть что сказать.

С любовью,

Аманда.

Только я уверился, что у меня все под контролем и я наконец разобрался с девчонками.

Ходил по школе и задавал себе вопросы, большинство из которых казались бессмысленными.

Люблю ли я Аманду?

А как же Русалочка?

Должен ли я рассказать Аманде о Русалке?

Должен ли я рассказать Русалке об Аманде?

Может, сделать как проще?

А как проще?

Не повеситься ли мне в часовне?

Может, притвориться, что я не получал никакого письма?

Можно ли встречаться с двумя девушками одновременно?

14 октября, суббота

Перед началом матча против колледжа Блэксмит мама устроила переполох. Она теперь считает себя настоящей фанаткой крикета и думает, что разбирается в игре. Перед тем как капитаны вышли на поле, чтобы подбросить монетку, она выбежала на середину поля. Все тут же прекратили разминку и вытаращились на дородную женщину в ярко-оранжевом платье, которая наклонилась и стала тыкать в калитку пальцем. Послышались хихиканье и смешки, а потом Лесли закричал:

— Эй, Милли, скажи своей маме, что отбор в команду болельщиц на другом поле!

Все покатились со смеху, как и следовало ожидать. Папаша согнулся пополам. Я покраснел и стал смеяться вместе со всеми, молясь про себя, чтобы мама поскорее закончила инспектировать поле и ушла. Мне было стыдно, и, как всегда, я ненавидел себя за это.

На поле мы показали себя не лучше, чем на вчерашней тренировке. Саймону досталась первая подача (как только мама освободила поле), и противники выставили своих бэтсменов. Саймон надеялся, что к первому перерыву мы поменяемся местами. Однако и после обеда они по-прежнему отбивали и заработали больше двухсот перебежек, сбив три наших калитки. Четыре моих подачи улетели за границу поля, набрав нам тридцать три очка.

Когда пришла наша очередь отбивать, мы начали просто ужасно и уже готовы были признать поражение, когда Саймон набрал восемь перебежек. К счастью, над горами уже давно висели тучи, и на долину обрушилась сильная гроза. Все бросились в укрытие, и мы были спасены от позорного провала. Папаша хоть и приложился к бару Мильтонов, был не в настроении декламировать Шекспира и после игры в раздевалке устроил нам настоящую выволочку. Никогда прежде мы не видели его таким рассерженным — даже я с трудом нашел в себе силы взглянуть ему в глаза. Он назвал нас «хнычущем сборищем перекормленных и избалованных маменькиных сынков, начисто лишенных честолюбия, уважения к традициям и гордости». Затем он назвал нас еще кое-кем, приводить здесь не буду.

Начал сомневаться, что наша команда доживет до следующей субботы.

15 октября, воскресенье

Свободное время. Погода стояла теплая, и мы с Гекконом поднялись к «вратам ада» с учебниками. (Учителя в последнее время то и дело твердят, что до экзаменов осталось меньше месяца.) Как обычно, книжек мы даже не открывали и все четыре часа проболтали о девчонках.

Геккон по-прежнему безумно влюблен в Кристину и пребывает в блаженном неведении по поводу того, что она спит со всеми ребятами в провинции (а если верить слухам, то и с девчонками тоже).

Вместе мы сочинили письмо к Аманде, в котором я объясняюсь ей в любви, но вместе с тем не говорю ничего конкретного по поводу наших отношений. Геккон считает, что очень важно не говорить ничего конкретного, чтобы предотвратить драматическое развитие событий. Затем мне стало так совестно, что я написал письмо Русалке, в котором рассказал о нашем провальном крикетном матче. Ей я тоже признался в любви.

За ужином в столовой кто-то пустил слух, что Джулиана и некоего Уоррена Нормингтона застали за «делишками» в лесу за запрудой, причем каждый рассказывал эту историю по-разному. Не сомневаюсь, скоро мы узнаем правду.

Гоблин сказал, что их видели издалека и казалось, будто они занимаются чем-то таким, но Джулиан утверждает, что Нормингтон всего лишь пытался проделать лишнюю дырочку в его ремне. По мне, так вся эта история попахивает жареным.

16 октября, понедельник

06.15. Спустился в душ на ощупь, не в силах разлепить глаза. (По правде говоря, когда я вошел в ванную, мне все еще снился сон. Или это был сон, или я каким-то образом телепортировался в Нью-Йорк!) Но они разлепились сами собой, когда я понял, что Щука нассал мне на ногу. Первым импульсом было броситься на него; все мое тело тряслось от злобы. К счастью, я смог сдержаться, иначе от меня остались бы рожки да ножки. Затем Щука нацелил свое орудие на Гоблина и нассал ему на спину, несказанно развеселив этим кучку старшеклассников. Гоблин ругнулся на него, а Щука заставил его съесть кусок мыла за то, что он выражался в ванной. Гоблин кашлял и давился, пытаясь прожевать мыло. (Хорошо, что он не видел, что Щука делал с этим мылом до того, как сунуть ему в рот!)