Po tu storonu - Chinenkov

– На тебе лица нет, господин Быстрицкий, – усмехнулся дон Диего, глядя на него. – Ни одной бомбы не упадёт на наши танкеры, поверь мне!

– Как это не упадёт, – нервно хмыкал Владимир Александрович. – Мы для англичан отличная мишень! Им выгодно разбомбить наши танкеры. Горящая нефть выльется из тонущих посудин, и…

– Вот потому нас и не бомбят господа англичане, – усмехнулся дон Диего, не дослушав его. – Не видят в том для себя пользы! А когда танкеры запустят в порт и поставят под выгрузку, вот тогда наши посудины и станут целью номер один!

– Вы так считаете? – удивился Быстрицкий.

– Не только я, видимо, и немцы так считают, – вздохнул дон Диего. – Иначе они не держали бы нас на рейде, вдалеке от порта и берега, а загнали бы в терминалы под выгрузку!

– Да-а-а, англичане частенько сюда прилетают, – усмехнулся Владимир Александрович. – А мы, наверное, из-за пугливости немцев здесь до конца войны торчать будем.

– Ну-у-у… Немцы не так уж и пугливы, – развёл руками дон Диего. – А у англичан не так уж много бензина. Скоро они полёты прекратят, и немцы встретятся с нами…

– Эх, знать бы, когда прекратятся бомбёжки, – вздохнул Владимир Александрович. – Я уже изнываю от безделья и от страха уйти на дно в нашей ржавой посудине.

– А кто тебя держит, можешь сойти на берег и прогуляться чуток, – усмехнулся дон Диего. – Это матросам и капитанам запрещено покидать суда, а нам с тобой разрешается.

– Так чего мы ждём?! – округлил глаза и обрадовался Владимир Александрович. – Я прямо с утра поеду в город, зайду в Управу и напомню о себе. Думаю, есть смысл, как считаете?

– Считаю, что нет, – покачал головой дон Диего. – Немцы хорошо помнят как о нас самих, так и о нефти в наших танкерах. Не веришь мне, выйди на палубу и полюбуйся на красавец эсминец. Он надёжно запер выход из бухты и… Когда немцы посчитают нужным, они о нас обязательно «вспомнят»! И ещё…

Снаружи послышался рокот мотора. Быстрицкий и дон Диего переглянулись. Тут же открылась дверь, и в каюту вошёл помощник капитана.

– К танкеру приближается немецкий катер, – сказал он. – Я в бинокль увидел двух офицеров в чёрной форме СС или гестапо, не разобрал сразу.

– Хорошо, спускай трап и встречай гостей, – оживился дон Диего и подмигнул побледневшему Быстрицкому. – Ну вот, пробил и наш час, кажется. Это едут не к нам, а за нами, можешь не сомневаться!

*

Дона Диего и Быстрицкого ввели в большой кабинет. Владимир Александрович, увидев немецких офицеров, машинально взял под козырёк, но тут же опустил руку и замер, приложив её к бедру.

Дон Диего повёл себя по-иному. Сделав шаг вперёд, он представился и, заложив за спину руки, замер в ожидании.

– Временно исполняющий обязанности коменданта города штандартенфюрер Отто Меннель, – представился плотный мужчина среднего роста, слегка лысеющий, с продолговатым лошадиным лицом и крохотными усиками под крупным мясистым носом. За стёклами очков виднелись колючие серые глаза. Штандартенфюрер указал на офицера, стоявшего рядом. – Оберштурмбаннфюрер Ганс Бюхер. Шеф гестапо и… Он тот самый человек, от мнения которого зависит всё, на что вы претендуете.

Ганс Бюхер был полной противоположностью Меннеля: в новеньком мундире, опрятный, свежевыбритый и весь благоухающий, словно пришёл на собственную свадьбу. На его лице играла солнечная улыбка, и у него был такой блаженный вид, будто он хотел осчастливить весь мир, отдав ему все сокровища нации!

Штандартенфюрер сел за письменный стол, кивком головы приглашая всех присутствующих присаживаться на свободные стулья. Дождавшись, когда все рассядутся, он сказал:

– Господа, мы поставили под выгрузку ваши танкеры, – сделав небольшую паузу, он продолжил: – За нефть мы заплатим деньгами, рейхсмарками, а не… Нет, у меня в голове не укладываются ваши запросы, господа. И как вам в голову могло прийти такое, что мы согласимся менять пленных на нефть? Да нас все в мире будут считать не культурной нацией, а средневековыми варварами?

Дон Диего выразительно посмотрел на немца, и его губы скривила ироничная усмешка. Отто Меннель изменился в лице: его взбесила усмешка латиноамериканца.

– Я что-то не так сказал? – поинтересовался он холодно. – Мы, немцы, нация культурная и цивилизованная, а ваше предложение по обмену напоминает работорговлю! И это… Это будет выглядеть как настоящая измена Германии – хорошо продуманная и организованная измена.

– Боже упаси, я даже не мог подумать, что вы так извратите предложение господина Быстрицкого! – сделал вид, что очень удивился, дон Диего. – Германия победоносно шествует по Европе, оккупируя страну за страной. Скоро и СССР рухнет под несокрушимым натиском войск вермахта. Вы строите и строите концентрационные лагеря, но их территорий вам не хватает. А у меня много плантаций в джунглях, на которые, по причине их «эксклюзивности», очень трудно найти подходящих рабочих. Вот мы с господином Быстрицким и подумали…

– Говорите короче! – покраснел от гнева штандартенфюрер и сжал кулаки. – Вы выращиваете кокаиновые растения и производите наркотики!

– Отличный бизнес, – кивнул, вздыхая, дон Диего. – Миллионы долларов сами вырастают из земли. Даже людей не хватает, чтобы…

– Одним словом, вам нужна бесплатная рабочая сила? – хитро щурясь, предположил гестаповец.

– Да, мне нужны люди, которым некуда бежать и среди которых не будет осведомителей полиции, – пожимая плечами, ответил дон Диего. – А я буду заботиться о них и спокоен за свой бизнес…

Немцы переглянулись. Лицо штандартенфюрера перекосила угрожающая ухмылка.

– В ваших планах есть изюминка, – сказал он вкрадчиво и многозначительно. – Но почему вы решили вести переговоры именно с нами, в нашем городе? У нас женский лагерь, а вам, наверное, для работ в джунглях нужна мужская сила?

– С женщинами меньше проблем, – натянуто улыбнулся дон Диего. – В них самой природой заложено раболепие и подчинение. С ними меньше хлопот, чем с мужчинами, и потому… Я решил забрать в обмен на нефть именно женщин и потому…

– Сейчас я отведу вас к специалистам порта, – морщась, как от зубной боли, объявил Ганс Бюхер. – Вы ещё раз пересмотрите с ними документы и ответите на вопросы, а потом мы примем решение.

– А вы, господин Быстрицкий, побеседуете со мной, – сказал Отто Меннель, обращаясь к едва стоявшему на трясущихся ногах Владимиру Александровичу. – У меня есть лично к вам кое-какие вопросы как к владельцу танкеров и груза. Вы не против провести со мной некоторое время в дружеской беседе?

*

В наступившей тишине чиркнула спичка. От этого едва слышимого звука Быстрицкий вздрогнул, как от выстрела.

– Вы не подскажете, чего задумал дон Диего, господин Быстрицкий? – спросил Отто Меннель. – Когда он забрасывал нас телеграммами об обмене нефти на военнопленных, мы не придавали им особого значения, считая, что какой-то взбалмошный миллионер пытается разыграть нас. Но он пригнал к берегам Германии весь свой флот, гружённый нефтью!

– Когда он собирался везти нефть в Германию, я приветствовал его план, – заговорил с задумчивым видом Владимир Александрович. – Но он ничего не говорил мне об обмене. Об этом я узнал только сегодня в этом кабинете! А в Колумбии, когда он вдруг переписал танкеры и груз на меня, мне показалось, что дон Диего тронулся умом!

– Так вам показалось, что он тронулся умом, или это произошло на самом деле? – задал вопрос штандартенфюрер спокойным, бесстрастным тоном.

– Я и сам не пойму, – признался Быстрицкий. – Я же не мог взять его за руку и отвести к психиатру. Дон Диего большая величина в Колумбии, и…

– А почему вы привязались к нему? – не дослушав его объяснений, обрушился на него Меннель. – Вам было поручено другое задание в отношении господина Бурматова, так ведь?

Владимир Александрович не мог скрыть своего удивления. Он знал, что немецкая разведка способна на многое, но не предполагал, что немцев может интересовать такая, далёкая от войны информация, как сведения о доне Диего. «Наверное, промолчать в этой ситуации я не имею права», – подумал Быстрицкий и сказал слегка хрипловатым, глухим голосом:

– Господин штандартенфюрер, господин Бурматов очень непростой человек. Как я ни старался, так и не смог понять его.

– Вы не поняли его, а я не понимаю вас, господин Быстрицкий, – перебил его Меннель. – Назовите мне того, кто поручится за вас. Я вижу вас впервые, хотя кое-что приходилось о вас слышать.

– Это я уже понял, – кивнул Владимир Александрович. – Даже догадываюсь от кого…

– Если подумал про меня, Владимир Александрович, то не ошибся, – прозвучал грубоватый мужской голос откуда-то сбоку, и в кабинет вошёл высокий грузный мужчина в зеленовато-сером мундире.

– Илья Петрович? – прошептал Быстрицкий, чувствуя, как затряслись поджилки. – Вы здесь?