Спящая красавица - Джудит Майкл

Он еще долго сидел за столом после того, как Дора сказала до свиданья. «Президент Соединенных Штатов Америки Винсент Четем. Впереди у нас великие времена, гарантирую».

Он опустил глаза и прочел то, что написал раньше. Анна Гарнетт. Он увидел ее в своем воображении такой, как она выглядела на похоронах Итана: черные волосы, черная шляпа, черный костюм, бледное, застывшее лицо, высоко поднятая голова, королевский вид. Он вспомнил девочку, какой она когда-то была: тонкая, неуклюжая, с растрепанными черными волосами, с большими, пустыми глазами, смотревшими на него.

Двадцать четыре года он не думал о ней. А теперь она вернулась, чтобы уничтожить его.

Если только он не уничтожит ее первой.

Он потянулся к телефону и позвонил Рею Белуа.

ГЛАВА 10

Анна встретила Дору в шумном, битком набитом коридоре рядом с залом суда незадолго до десяти часов утра.

– Очень хорошо, – сказала Дора, быстро оглядев фигуру Анны, прикидывая на глаз стоимость бледно-серого костюма и белой шелковой блузки, старинных серебряных часов, портфеля из мягкой кожи. – Мне нравится костюм. Это Валентино?

– Нет, – сказала Анна. Она помолчала, положив руку на ручку двери. – Стой рядом со мной и держись спокойно. Ты не забудешь?

– Я помню все, что ты мне говорила, – ответила Дора с самым серьезным видом. Она прислонилась к стене, так как толпа рядом с ними находилась в движении. Крупный мужчина в тенниске тянул за руку женщину в юбке с оборкой. Молоденькая девушка в джинсах, толкая коляску с плачущим ребенком, торопливо пробиралась через толпу. Женщина поправляла мужчине галстук. Какая-то парочка целовалась в углу. Юристы в темных деловых костюмах стояли среди истцов, ответчиков и охранников в униформе; стук каблуков по твердому полу выделялся среди шума громких разговоров; августовское солнце, льющее свой жар сквозь высокие окна, ложилось полосами на жестикулирующую толпу, нагревая воздух, несмотря на работающие кондиционеры.

– Здесь жарко, как в преисподней, – сказала Дора, – Как тебе удается выглядеть так холодно. Ты похожа на лед.

– Помни о спокойствии, – сказала Анна и открыла Дверь.

– Я буду спокойна, если только Джош не начнет лгать.

– Если он прислушивается к советам своего адвоката, то будет держаться спокойно, – отрезала она. – Дора, повторяю тебе еще раз. Это еще не сам судебный процесс, сегодня утром судья заслушивает запросы в суд. И все. Они собираются подать запрос, чтобы судья отклонил твое судебное разбирательство как необоснованное. Мы расскажем судье, почему его нельзя отклонять. Это займет не более получаса, наверное, меньше. Говорить буду я, а ты не открывай рта. Потом у тебя будет сколько угодно времени, чтобы высказаться. А теперь пойдем.

Она прошла в зал суда, такой же шумный и многолюдный, как коридор, и показала на свободное место в конце одной из скамей, похожих на церковные, которые заполняли заднюю часть зала.

– Когда назовут твое имя, выйди вперед. Я буду здесь.

Когда она отвернулась, к ним подошел коренастый, седоволосый мужчина. С грустным, мясистым лицом, большими ушами, кустистыми бровями и широкой, печальной улыбкой.

– Привет, Анна. Немного времени прошло с последнего раза.

– Привет, Фриц, – она улыбнулась в ответ, с мыслью, что, к сожалению, из всех юристов Лос-Анджелеса Джош Дюран выбрал того, кто нравился ей больше всех. Из-за этого Анна могла бы начать лучше думать о нем, но то, что он выбрал Фрица, не делало его самого другим и не меняло сути того, что он сделал Доре.

Миллер взглянул на Дору, сидевшую на конце скамьи.

– Я думаю, Анна не будет против, если нас представят друг другу. Фриц Миллер, мисс Четем. – Он протянул руку. Дора посмотрела на нее, не двигаясь. – Да, так оно и есть, – он вздохнул и опустил руку. – Плохо, – сказал он Анне. – В прошлый раз мы пришли к приятному соглашению, никакой враждебности, все были счастливы.

– Не счастливы, но определенно, какое-то облегчение они испытывали, – ответила Анна, снова улыбаясь. – Ты видишь какие-нибудь шансы в этом случае?

Он бросил взгляд на Дору, которая с суровым видом наблюдала за Анной, и снова вздохнул.

– Это будет не пикник.

Они пошли вдоль бокового придела к низкому барьеру, разделявшему зал на две части, Миллер открыл для Анны дверцу, пропустив ее вперед, и они присоединились к толпе адвокатов, которые сидели за большими прямоугольными столами или стояли группами, беседуя.

– Знаешь, она ведет себя неразумно, – сказал Фриц. – Джош пытался позвонить ей пару раз, чтобы узнать, не могут ли они – он поймал удивленный взгляд Анны, прежде чем она успела замаскировать его, – договориться по-дружески. Парень не питает никаких недобрых чувств к этой леди, он хотел бы, чтобы она была счастлива, и просто не понимает, почему должен платить за это, если уже и так дорого заплатил.

– Когда мужчина хочет разорвать отношения, он всегда думает, что уже достаточно заплатил, – сухо ответила Анна. Она села за один из столов и открыла свой портфель. – Мы бы хотели уладить это, Фриц, мы вовсе не стремимся доводить дело до суда. Если ты можешь внести справедливое предложение...

– Встать! – крикнул пронзительный голос, и в зал суда вошел судья.

Пока назывались рассматриваемые дела, и группы людей вставали перед судьей и говорили то тихими, то громкими голосами, Анна повернулась, рассматривая заполненные скамьи, чтобы попробовать угадать Джоша Дюрана среди сидевших. Дора сказала, что сожгла все его фотографии. Взгляд Анны быстро скользнул по большинству лиц, которые были или слишком молодыми, или слишком старыми, или мужчин, о которых нельзя было сказать, что можно представить себе, как Дора оплакивает их. Она вскользь задержалась на нескольких лицах, потом ее глаза остановились, встретившись взглядом с человеком, сидевшим в дальнем углу и наблюдающим за ней с серьезным, мрачным видом.

В уголках его глаз и рта были тонкие морщинки; глубоко посаженные глаза под темными бровями на широком лбу, твердая, прямая линия рта. У него был квадратный подбородок с небольшой бородкой, четко очерченные скулы. «Не очень красивое лицо, – подумала Анна, – но сильное. Такими могут восхищаться женщины». Его волосы были светло-каштановыми, начинающие седеть, слишком длинными сзади, на ее вкус, плечи – широкие, и она вспомнила, как Дора перечисляла виды спорта, которые он любил. Ей не было видно его рук, но она представила себе, что они спокойно лежат на коленях. Казалось, он расслабился, не волновался а выражение его лица ни о чем не говорило. Лицо не красивое, снова подумала она, но лицо, которое может быть жестким и высокомерным, а рот может произносить дикие вещи.