Космический беглец. Антология французской фантастики - Луи Тирион

— Неужели мы останемся в такой близи от этого монстра? — недоумевает Регелла.

— Ничего страшного, расстояние вполне безопасное, да надо еще добавить приличную интенсивность защитных барьеров.

Теперь ничего не остается, как выжидать. Мы не обманываемся в отношении этой штуки и вправе ожидать от нее самой неожиданной реакции. Ведь к этому моменту у нее на вооружении появились пять поглощенных интеллектов, способных придать ей опасную степень автономии. Хотя, с другой стороны, это может и ослабить ее.

Вызываю Ариона:

— Займусь-ка я, пожалуй, гусеницей.

— Будь осторожен!

— У нее масса намного меньше родительской, так что она куда менее опасна с точки зрения проявления психических свойств. Думаю, что сумею справиться с ней достаточно легко.

— Нас не так много осталось, чтобы непродуманно рисковать собой.

— Согласен, но никто не снял с нас заботу выявить уязвимые места у этой твари… А сделать это можно, только напав на нее.

— А может, стоит подождать результатов от выставленных силовых полей?

— Не хотелось бы давать возможности второму очагу чрезмерно развиться… Мне не нравится, что эта нечисть усваивает свои жертвы практически мгновенно. Может статься, что завтра мы столкнемся с такой громадиной, к которой и приблизиться-то будет невозможно.

— Как ты надеешься ее уничтожить?

— Подожгу саванну вокруг ее логовища.

— Чтобы распугать всех животных?

— А заодно и посмотреть, как она будет реагировать на пламя.

— Не забудь, что она неплохо выкрутилась после того, как взорвались роботы-ликвидаторы.

— Это произошло потому, что гадость сумела окутать их своей массой. В условиях саванны ей не удастся сделать этого.

— В любом случае не прерывай с нами связи.

— Ладно… Со мной пойдет Регелла. Более восприимчивая к излучению, она, надеюсь, выявит наличие опасности с достаточным упреждением.

— А если она выйдет из-под твоего контроля?

Да, смешно и жалко выглядят все эти историки, когда им приходится занимать посты, в обычных условиях предназначенные для людей действия. Посему я бросаю ему с некоторым раздражением:

— Если она попытается это сделать, получит новую порцию из парализатора.

Девушка прекрасно слышит эти слова. Вижу, как ее передернуло. В известном смысле я намерен использовать ее в качестве подопытного кролика. Она это хорошо понимает, но ничуть не протестует.

— Регелла, успокойся. У меня и в мыслях нет приносить тебя в жертву.

— Если бы это дало какие-то положительные результаты…

— Я слишком дорожу тобой, чтобы пойти на такой шаг.

Прежняя жизнь в Учебном центре не располагала к сентиментальности. И я внезапно осознаю всю свою угловатость и неуклюжесть.

— Я как раз собирался тебе кое-что сказать, когда в нашу беседу вмешался Арион. Видишь ли, мы сейчас оказались в такой ситуации, когда мне ничего не стоит удрать. Для этого было бы достаточно напустить моих трех роботов-ликвидаторов на эликоны Ариона… А самому рвануть в космос.

— Почему же ты этого не делаешь?

— Из-за тебя.

— Ничто не мешает тебе прихватить с собой и меня.

— Вот тут ты ошибаешься. Забываешь о том неуемном зове, что эта штука вселила в тебя. С точки зрения психики, ты — человек зараженный. И я борюсь за твое окончательное избавление от этой напасти.

— Не забывай, что после победы над этим чудовищем Арион и его товарищи будут жить только ради одной цели: уничтожить тебя.

— Знаю. Но, если я расправлюсь с ними подло и трусливо, уверен, что между нами тогда ничего и быть не может.

Мы переходим в летающий модуль. У него, в отличие от эликона, нет экранов. Поэтому мы вынуждены лететь довольно низко, чтобы получше разглядеть этот желатинообразный обрубок. Нора, в которую он забился, стала еще глубже, а трава вокруг начала жухнуть.

— Вероятно, этот студень выделяет невероятно ядовитую кислоту.

Совершаю посадку с наветренной стороны. Этот легкий бриз благоприятствует моим планам. Сейчас мы находимся примерно в ста метрах от монстра. Я вооружаюсь огнеметом. Регелла помогает мне экипироваться должным образом. Начинаем сближаться. В двадцати метрах от гусеницы Регелла стала чувствовать слабый сигнал, исходящий от нее.

— Он не такой мощный и требовательный, как обычно. Эльвер… Я вполне могу ему противиться.

Ясно, все дело в массе. Продолжаю продвигаться вперед, начинаю орошать края выемки густым, насыщенным легковоспламеняющимся веществом, смесью. Останавливаемся метрах в десяти от чудовища.

Тяга несколько усилилась.

— Ты по-прежнему можешь эффективно ей противостоять?

— Без особых затруднений.

Навожу огнемет, включаю зажигание и нажимаю на спуск. Саванна мигом вспыхивает в вихре шальных искр. Струей из своего оружия подталкиваю пылающую массу к норе монстра.

И снова голову стягивает обруч дикой боли, как это уже было в прошлый раз, в эликоне. Регеллу бьет крупная дрожь.

Глава 7

Гусеница мечется в пламени. Борьба самая что ни на есть отчаянная. Раз десять ей удается частично погасить огонь, обволакивая его. Но каждый раз струей из огнемета я вновь запускаю огненную стихию. И она неумолимо пожирает ее. Это заметно по тому, как убывает объем мерзкого желатина. Пламя гложет его, как до этого тварь упорно прогрызала себе дыру в почве, сооружая берлогу. Вынужден крепко ухватить Регеллу, которая взвинчена до предела и кричит не своим голосом:

— Ох, как мне больно… Невыносимо больно.

Мне не легче. Все страдания этого подвергающегося жестокой пытке существа телепатически передаются в мои нервные узлы. И все же пока терпеть можно. Я продолжаю орошать этот поганый студенистый агломерат. Мало-помалу его психические импульсы начинают ослабевать. На дне норы теперь лежит нечто величиной с весьма крупный апельсин, который перестал даже трепыхаться. Он даже не излучает свой завлекательные призывы. Все кончено. Доказано, что штука не стопроцентно неуязвима.

Стоя у края ямы, приканчиваю гусеницу, поливая раскаленной до максимума струей. Регелла успокоилась, но дрожит, как осиновый лист.

Приказываю ей:

— Быстро в модуль! Предупреди Ариона и узнай, реагировала ли на случившееся штука.

В дыре от грозного в недавнем прошлом шара осталось что-то жалкое, величиной с орех. Тварь сломлена окончательно, но я не намерен оставлять от нее хотя бы малейшего следа. Я весь во власти какой-то дикой, хмельной радости. Огонь — вот решение… Но, к сожалению, использовать это средство против антаблемента на холме нельзя: уж очень велика масса зарывшегося там, на вершине, чудовища. Для этого потребовалось бы разжечь очаг больше этого тысяч в пять или шесть. Но даже, если бы нам удалось каким-то образом это сделать, мы не смогли бы без громадного риска приблизиться к этой штуке на расстояние, достаточное для того, чтобы постоянно поддерживать горение в огненном шквале.