Разведенные мосты - Иван Дроздов

Мировое правительство считает, что русских надо сократить до пятидесяти миллионов, а мадам Тэтчер утверждает, что хватит и пятнадцати миллионов…

Оглушённый, ослеплённый, я затыкаю рот голубому разбойнику. Сижу в кресле с закрытыми глазами, голова гудит, под лопаткой ноет, ноет — и всё больше. И вот уже у меня болит сердце и я шарю руками в ящике письменного стола, ищу таблетки. Потом ложусь на диван. Смотрю в потолок и ничего не вижу. Мне даже кажется, что в комнату наползает туман. Я пытаюсь вспомнить, о чём думал, какие эпизоды для очередной главы я сегодня придумал — нет, ничего не припомню. А ведь что-то нашёл, что-то хотел побыстрее вписать в очередную главу. Нет! Всё забыл. Внезапный стресс вышиб все мысли из головы, превратил её в пустой котелок.

И тогда я с грустью размышляю: а сколько же энергии отнимают у нашего народа вот такие постоянные стрессы? Как он выдерживает, наш многострадальный народ, эту беспрерывную психологическую атаку. И какой же грех на душу берут эти Познеры, Сванидзе, Сорокины и прочие телеговорящие злодеи!

Опустошённый, разбитый и уже больной, я лежу с закрытыми глазами, вспоминаю свою молодость, когда я учился в академии, в Литературном институте, а затем работал в «Известиях», в издательстве «Современник». Там было много, очень много евреев. Сейчас они беспрерывной чередой проходят перед моим мысленным взором, и я невольно обращаю к ним свои вопросы: «Ребята!.. Вы захватили у нас в России власть и деньги. Об этом не я вам говорю, — меня за такие слова вы бы дружно обозвали антисемитом, — об этом говорите вы сами. Я уж приводил здесь признание вашего соплеменника Эдуарда Тополя. Но если вы у власти, так разве не вы виноваты во всех наших бедах?..

Вас греет мысль о миллиардах Ходорковского, Березовского, Абрамовича и сотни других молодцов вашего племени, захвативших не только власть, но и русские деньги и спрятавших наши несметные богатства в иностранных банках; вы наслаждаетесь сознанием, что это ваши ребята так ловко одурачили хвалёный народ, у которого и балет лучший в мире, и атомных бомб целые горы, и космос-то он покорил… Вы празднуете победу. Но разве не вашего племени был Рябушинский?.. И разве не он, выходя по утрам на крыльцо своего киевского дворца и увидев на приступках нищих иудеев, пинал их ногами и прогонял прочь?.. От Абрамовича вы и пинка не удостоитесь. Он передвигается на самолётах, вертолётах, яхтах, которые не снились и Гитлеру, Муссолини, Рузвельту. Его окружают роты и батальоны личной охраны. Радуйтесь и молитесь за его здоровье, но только на почтительном от него расстоянии.

Вспоминаю вас, своих бывших сослуживцев, и вижу, как вы радуетесь, когда смотрите телевизор и слушаете своих ребят. Они поносят всё русское, хитренько внушают молодежи ненависть к прошлому и презрение к родителям, зовут к удовольствиям, к папиросно-пивному кайфу. У нас в подъезде живёт доктор Бейненсон, ваш человек, и он тоже ещё недавно заходился от радости, когда на экран телевизора, словно черти из преисподней, выскакивали смехачи и обозреватели. Но вот недавно я зашёл к нему, и он уже не радуется при виде своих кумиров; он недоволен. У него три внучки, и каждую из них во время танцев на дискотеке «посадили» на иглу. Они теперь колются. И родители уж не пускают их на дискотеку. И даже гулять в парке не позволяют. И когда девочки уходят в школу, родители дрожат от страха, встречают их на пути домой. Я слышал рассказы о жизни хозяина самого большого в нашем городе пивного завода; он миллиардер и вроде бы тоже какой-то бакинский еврей. Видимо, он часто дегустировал своё пиво и теперь страдает ожирением; упился до того, что не помещается в обычном кресле, и ему заказали специальное — в нём поместились бы три обыкновенных человека. Но не эта главная беда миллиардера; у него тоже три дочери, и по своим новым понятиям они не выходят замуж, а каждая живёт в купленной для неё роскошной квартире и предпочитает иметь не мужа, а партнёра; и все трое пристрастились к наркотикам, да так, что уже не вылезают из лечебниц, впрочем, частных и достаточно комфортабельных.

Благодарите за этот «кайф» не только Сванидзе и Познера, да ещё армию эстрадных смехачей под командой Винокура, а и ребят из Министерства образования. Там тоже ваши. Это они выпустили учебники, в которых есть инструкции для семиклассниц, объясняющие, что надо делать в случае, если забеременеешь. Может случиться, что подобные учебники появятся и в детских садах. Ваши ребята горазды на выдумки. В своём стремлении всё калечить, всех развращать они границ не знают.

Поздно вечером в квартиру позвонили: на лестничной площадке увидел целый табор знакомых и незнакомых людей — человек десять. Это наши соратники по борьбе за трезвость. Они приехали из разных городов бывшей советской империи на очередной Всероссийский съезд трезвенников.

Тут бы и рассказать мне о пятой волне трезвеннического движения, которую патриоты России вздыбили вскоре после отмены сухого закона в 1925 году и гнали по морю людскому, вырывая из пасти зелёного змия тысячи и миллионы людей, но об этом уж рассказ заводить не стану. Начались объятия, приветствия.

Жизнь продолжалась. Продолжалась и борьба за Россию, за ту Россию, где не будут отравлять людей водкой, табаком и наркотиками, где власть будет принадлежать народу.

Глава третья

Постепенно наладились и определились порядок и объём работы в академии: желающих поступить к нам всё прибавлялось, с каждым встречаемся и беседуем, и если человек по всем параметрам, а главное, по научному и деловому потенциалу нам подходит, готовим на него документы. Затем представляю его на малый президиум, а там и на собрание, а уж когда пройдёт наше местное чистилище, везу дела соискателя в Москву, и там его прогоняем через большой президиум, и конечная инстанция — собрание всей академии или конгресс. И если соискатель успешно пройдёт все инстанции, оформляем ему диплом, выписываем удостоверение. Один наш новый товарищ при получении удостоверения мне сказал:

— Вот теперь бы меня в милицию не забрали.

— Почему? — удивился я.

— А разве вы не знаете? Академиков милиция, что бы он ни сделал, не забирает, а записывает фамилию и адрес.

Стоявший рядом наш учёный секретарь Александр Никитич Золотов, доктор и профессор секретного военного института, заметил:

— Ну, если вы кого-нибудь зашибёте до смерти, заберут под милую душу.

— Если так уж… тогда конечно. Тогда уж… заберут. А меня вот недавно только за то, что я оказался случайным свидетелем банальной драки, взяли под белые ручки и повели в ближайшее отделение.