Домашние правила - Джоди Линн Пиколт

этом не подумали: учиться без социализации. Это мечта каждого аспи.

Мама то и дело поглядывает на меня в зеркало заднего вида.

– Ты ведь помнишь, что тебя там ждет? – спрашивает она. – Доктор Кон будет задавать вопросы. Тебе нужно только отвечать правду.

Вот еще одна причина, почему я нервничаю: в последний раз, отвечая на вопросы без мамы, я угодил в тюрьму.

– Джейкоб, – говорит мама, – следи за собой.

Я ударяю одной рукой по другой, которая дергается.

Когда мы оказываемся в больнице, я иду опустив голову, чтобы не видеть больных людей. Меня не рвало с шестилетнего возраста; от одной мысли об этом я покрываюсь потом. Однажды, когда у Тэо был грипп, мне пришлось взять спальник, одеяло и уйти в гараж: так я боялся подцепить заразу. А если приход сюда ради этого дурацкого собеседования по поводу моей дееспособности обернется чем-нибудь совсем неприятным?

– Не понимаю, почему он не мог прийти к нам, – ворчу я.

– Потому что он не на нашей стороне, – отвечает мама.

Определение дееспособности происходит так:

1. Штат Вермонт нанял психиатра, который проведет со мной беседу и скажет судье все, что хочет услышать окружной прокурор.

2. Мой адвокат встретится с доктором Мун Мурано, моим психиатром, и она скажет судье все, что хочет услышать Оливер Бонд.

Честно, я не вижу в этом смысла, раз мы все знаем, как обернется дело.

Кабинет доктора Мартина Кона не такой приятный, как у доктора Мурано. У нее все в синих тонах, а это, как доказано, способствует расслаблению. У доктора Мартина Кона интерьер выдержан в промышленно-серых. Стол его секретарши почти такой же, как у моего учителя математики.

– Чем я могу вам помочь? – спрашивает она.

Мама выходит вперед:

– Я привела Джейкоба Ханта на прием к доктору Кону.

– Вы можете пройти к нему. – Женщина указывает на дверь.

У доктора Мун тоже так: входишь в кабинет через одну дверь, а выходишь через другую, чтобы никто из ожидающих приема тебя не видел. Предполагается, что так они охраняют врачебную тайну, но, если вы спросите меня, по-моему, тем самым психиатры поддерживают это глупое убеждение, будто в обращении за психологической помощью есть что-то постыдное и это нужно скрывать.

Я берусь за дверную ручку и делаю глубокий вдох. «На этот раз ты выйдешь», – обещаю я самому себе.

Анекдот:

Один парень летит на воздушном шаре и сбивается с пути. Он снижается над кукурузным полем и кричит какой-то женщине:

– Не могли бы вы сказать мне, где я нахожусь и куда направляюсь?

– Конечно, – отвечает женщина. – Вы находитесь на сорок первом градусе двух минутах и четырнадцати секундах северной широты, сто сорок четвертом градусе четырех минутах девятнадцати секундах восточной долготы, на высоте семьсот шестьдесят два метра над уровнем моря и в настоящий момент зависли на одном месте, но двигались по вектору двести тридцать четыре градуса на скорости двенадцать метров в секунду.

– Восхитительно! Спасибо! Кстати, у вас синдром Аспергера?

– Да! – отвечает женщина. – Откуда вы узнали?

– Просто все, что вы сказали, верно и гораздо более детализировано, чем мне было нужно, а кое-что не нужно совсем.

Женщина хмурится:

– Вот как. Вы психиатр?

– Да, – отвечает мужчина. – Но как вы догадались?!

– Вы не знаете, где находитесь и куда направляетесь. Оказались там, где вы есть, благодаря дующему горячему воздуху. Навешиваете ярлыки на людей, задав им пару вопросов, и за пять минут не сдвинулись с места, но в этом отчасти виновата я сама!

Доктор Мартин Кон ниже меня ростом, и у него борода. Он носит очки без оправы и, как только я вхожу в кабинет, направляется ко мне:

– Здравствуйте! Я доктор Кон. Садитесь.

Стулья – металлические каркасы с сиденьями из искусственной кожи. Один оранжевый, и это совершенно невозможно. Другой серый, и у него промятое в центре сиденье, как будто подушка просто сдалась.

В детстве, когда меня просили занять место, я поднимал стул. Теперь я понимаю, что в таком случае нужно сесть. Есть много выражений, которые означают не то, что в них говорится: «заруби себе на носу», «секундочку», «повиси на проводе», «хватит наезжать на меня».

Психиатр достает из кармана ручку. Садится, кладет на колени желтый блокнот.

– Как вас зовут?

– Джейкоб Томас Хант.

– Сколько вам лет, Джейкоб?

– Восемнадцать.

– Вы знаете, почему находитесь здесь?

– А вы – нет?

Доктор Кон записывает что-то.

– Вы знаете, что вас обвиняют в преступлении?

– Да. Раздел тринадцать свода законов штата Вермонт, статья две тысячи триста первая. Убийство, совершенное путем отравления, или убийство, совершенное с помощью яда, в результате внезапного нападения на жертву из засады, или умышленное, преднамеренное и заранее спланированное, совершенное при поджоге или попытке совершения поджога, изнасиловании, сексуальном насилии при отягчающих обстоятельствах, грабеже или краже со взломом, считается убийством первой степени. Все прочие убийства относятся к убийствам второй степени.

Я думал, цитирование статьи из свода законов произведет впечатление на доктора Кона, но он не выказал никаких эмоций.

Может, у него тоже синдром Аспергера?

– Вы понимаете, это серьезное или незначительное обвинение, Джейкоб?

– Это тяжкое уголовное преступление, которое влечет за собой наказание в виде лишения свободы на срок от тридцати пяти лет до пожизненного.

Доктор Кон глядит на меня поверх очков:

– А как насчет условного срока? Вы знаете, что это такое?

– Это когда вам нужно отмечаться у сотрудника суда определенное количество времени, – отвечаю я. – Вы должны выполнять правила и отчитываться, устроиться на работу, жить по известному адресу, не совершать правонарушений, не употреблять алкоголь…

– Верно, – говорит доктор Кон. – Скажите, Джейкоб, на что следует сделать упор вашему адвокату, чтобы защитить вас?

Я пожимаю плечами:

– На мою невиновность.

– Вы понимаете, что означает признание или непризнание вины?

– Да. Виновен – значит вы признаете, что совершили преступление и вас нужно за это наказать. Не виновен – значит вы не признаете, что совершили преступление, и не считаете, что должны понести наказание… но это не то же самое, что быть невинным, так как в нашей правовой системе вас признают виновным или невиновным. Вас не могут признать невинным, даже если вы невинны, как я.

Доктор Кон пристально смотрит на меня:

– Что такое сделка о признании вины?

– Когда прокурор говорит с адвокатом и они приходят к согласию по поводу обвинения, а потом оба выступают перед судьей, чтобы узнать, согласится ли он с ними. Это означает, что в судебном процессе нет необходимости, потому что вы признались в преступлении, сделав соответствующее заявление.

Все это простые вопросы, так как каждая серия «Борцов с преступностью» завершается судом, где судье и присяжным предоставляются доказательства вины подозреваемого. Если бы я знал, что вопросы будут такие легкие, то не нервничал бы так. Я ведь ждал, что доктор Кон станет спрашивать меня о Джесс. О том, что случилось в тот день.

И конечно, я бы не мог ему сказать, значит мне пришлось бы лгать, а это нарушение правил.

– Что такое заявление о