Код каббалы - Натан Барридж

— Кто вы? Зачем вы звали меня?

Мужчина посмотрел вверх и улыбнулся. Белые зубы сверкнули, контрастируя с черной кожей.

«Ты разве не помнишь меня, Элиз?»

— Конечно помню. — Память на лица не подвела ее. — Вы гадатель на Таро с Кэмденского рынка. Вы назвались Ридом.

«Очень хорошо, красавица. Я рад, что ты помнишь».

— Что вы тут делаете? Мы умерли? — Она еще больше пала духом при мысли о смерти. Это было бы огорчительно.

Рид засмеялся низким грудным смехом.

«Ты всегда была моей любимицей, Элиз, знаешь ли ты об этом?»

— Нет. Так, значит, я не умерла?

«Нет, ты не умерла».

— Я сплю?

«Возможно. Мы рядом с миром Иецира, где-то между физической и духовной сущностями, между пробуждением и сном, если хочешь. Поэтому ты можешь видеть дом, но не можешь потрогать».

— Какое облегчение. — Она взлетела чуть повыше.

Рид снова засмеялся.

«Уверен, что тебе легче».

— Что вы здесь делаете?

«Я пришел, чтобы кое о чем тебе напомнить. Ты помнишь наше гадание на Таро?»

— Да. — Она снова опустилась на землю, потому что вопрос напомнил ей о ее обязательствах.

«Карты Таро легли так, как было предсказано, и твои друзья разыграли их как могли. Ты помнишь свои карты?»

— Да, — сказала Элиз слабым голосом. — «Верховная жрица», двойка жезлов и «Умеренность».

«Великолепно, красавица. Ты переросла пассивную, доверяющуюся интуиции Верховную жрицу и превратилась в смелую женщину, жаждущую помочь другу, как и предсказывала двойка жезлов. Но ты не достигла Умеренности, той роли целительницы, миротворца, которая соединит твою каббалу воедино под средним столпом».

— Я знаю, простите меня. — Пол больно впился в ее ступни. — Я не знаю, когда все пошло не так.

«Нет, знаешь».

Элиз посмотрела в темные, влажно мерцающие глаза Рида. С этим человеком невозможно было кривить душой и увиливать. Но гнев придал ей сил. Он заставил ее поставить под вопрос те аспекты ее жизни, в которых она раньше никогда не сомневалась. От этого она не желала отказываться.

«Ты отказываешься преодолеть свой гнев в отношении Морган».

— Но она хотела, чтобы это произошло! — крикнула Элиз. — Вне зависимости от того, был ли это Эшвин или нет, ей это понравилось. Она хотела этого. Она всегда хотела его.

«И что же? Разве ты не можешь представить себе ту боль, что она, должно быть, чувствует, вынужденно глядя на него рядом с тобой? Морган виновна лишь в одном: она задумалась, какой могла бы стать ее жизнь, будь Эшвин с ней. И ни в чем больше. В глубине души ты знаешь, в чем кроется твой гнев».

— Во мне. — Слова вылетели прежде, чем она успела их проглотить.

«Да».

— Но я не сделала ничего дурного.

«Твоя праведность отталкивает тех, кого ты любишь. Откажись от нее — и ты увидишь, что они по-прежнему тебя любят. Услышь свое сердце, Элиз. Почему ты на самом деле гневаешься?»

Она обдумала вопрос, и правда, которую она столь долго отрицала, наконец вырвалась наружу:

— На самом деле Эшвин мне не подходит. Так было всегда. Мы больше добрые друзья, нуждающиеся друг в друге, чем любовники.

«Да».

Рид сочувственно ей улыбнулся.

Странное дело. Она должна была горевать из-за того, что расстается с Эшвином, но облегчение от долгожданного признания истины было сильнее, чем огорчение.

Эшвин ей не пара.

Она испытала это признание на прочность и не нашла возражений в своем сердце.

И после этого откровения ее гнев в отношении Морган улетучился.

— Спасибо.

«Пожалуйста, красавица. Но не грусти. Есть другой, он ждет твоего тепла».

Рид поднялся. Элиз заметила, что золотистая нить шла от него и исчезала в потолке.

«Я должен идти, но скоро мы снова увидимся».

— Подождите. Кто вы? Ну, на самом деле. Скажите мне правду.

Рид коснулся ее щеки, глаза его в лунном свете были непроницаемы.

«Я больше чем человек и меньше чем ангел. Я и эмиссар Господа, и воплощение Его. Я парадокс, я исключение. — Рид широко ей улыбнулся. — Спорим, сейчас ты жалеешь, что спросила».

Она улыбнулась ему в ответ:

— И да, и нет.

Нить натянулась и повлекла Рида к потолку, пока он не скрылся из виду.

— Вы не так уж изменились с нашей первой встречи, — сказала Элиз. — Все такой же загадочный.

Ее серебристая нить потянула ее обратно к телу. Элиз скользнула над ковром и провальсировала по коридору. Не мешало насладиться напоследок легкостью — прежде чем снова попасть в плен гравитации.

Элиз вспорхнула вверх по лестнице, запрятав мысли об Эшвине и Морган в чулан своего сознания, по крайней мере на время.

ЭРИК

Эрик сидел на плитах пола рядом с обнаженными Ипсиссими. Все было словно не наяву, кроме лежащего рядом Эшвина, погруженного в глубокий сон.

«Ты ищешь истину в тех событиях, в которые ты был вовлечен?» — спросил Рафаэль.

Эрик кивнул.

«Чтобы предрекать будущее, ты должен привязать себя к настоящему и прозревать прошлое. Мы поселились здесь на заре существования человечества. Мы вместе с вами были изгнаны из рая, как и Саммаэль с его каббалой. Мы видели, как повторяется человеческая история, снова и снова, и только одно изменилось — ее цикл стал короче. Эволюция человечества ускоряется. Гордон и его каббала последними проходили Испытание Столпов, и было это всего двести пятьдесят лет назад».

— Что? — прервал его Эрик. — Вы хотите сказать мне, что Гордону больше двухсот пятидесяти лет?

«Да, и ему, и его сестре Марджи. Разве он вам не говорил?»

— Нет. — Эрика поразило это открытие.

«Гордон и Марджи оказались последними выжившими членами предыдущей Пятигранной каббалы. Они пришли к нам в середине восемнадцатого века, и испытание их каббалы привело к тому, что тебе известно как индустриальная революция».

— Но как они могли прожить так долго?

«Их защищали таинства. Ты тоже можешь прожить долго, если ничто не помешает этому».

— А Поррик и остальные? Они были частью той же самой каббалы?

«Нет, Поррик, Ричард и Рэйчел присоединились к каббале позже».

— А что случилось с остальными членами первой каббалы Гордона?

«Их судьба не важна, ибо каждое испытание уникально и предсказать его невозможно».

— Я думал, что нужно прозревать прошлое, чтобы предсказывать будущее, — сказал Эрик нахмурившись. Ответ Рафаэля был таким, как предрекал Саммаэль, и это тревожило Эрика.

Рафаэль улыбнулся, и улыбка смягчила его инопланетное лицо.

«У меня нет времени, чтобы спорить с тобой, Эрик, хотя мне был бы приятен такой спор. Нужно многое тебе рас сказать, и возможно, не все имеет смысл излагать. Впитай столько, сколько сможешь, ибо знание есть твоя единственная защита. Тебе ведь знакома история Сотворения мира?»

Эрик кивнул.

«Хорошо. Тогда я объясню истинную Доктрину Космологии, а не метафоры, составляющие Священное Писание, ибо секрет того, с чем ты сейчас столкнулся, кроется в истоках. Когда Айн Соф решил проявить Себя, Он сделал это единой вспышкой света. После этой вспышки он проявил себя в десяти качествах, или сефирот. Гордон рассказывал тебе об этом?»

Эрик снова кивнул, не желая перебивать.

«Десять сефирот простираются на четыре мира, или плоскости бытия. Самая низкая, Ассиах, — это материальная вселенная. Мир Йецира принадлежит десяти ангельским сводам. Одаренные люди могут прикоснуться к этой плоскости, но для большинства она недосягаема. Мир Бриа — это элементарная плоскость, где силы Айн Соф существуют вне формы. Очень немногие люди из вашей расы смогли достичь его. Высший мир, Ацилут, закрыт и для людей, и для ангелов. Это единственный из миров, в котором Айн Соф един со своим творением. Три остальные мира страдают от отсутствия Его сущности».

— Я читал что-то из этого в книгах о каббале, которые мне давал Гордон, — сказал Эрик. — Однако мне остается понять, как это должно касаться моей... каббалы.

«Терпение, — ответил Рафаэль. — У тебя есть дар самому докапываться до истины. Это только наша правда. Древо жизни иллюстрирует представление Айн Соф о Вселенной. Созидательный импульс рождается в мире Ацилут. Он проходит через десять сефирот, набирая силу и форму, в конце концов проявляясь в физическом мире Ассиах. Но три из четырех миров не едины с Айн Соф. И Бытие остается несовершенным, ибо человечество несовершенно».

— Этого я не понимаю. Почему мы в ответе за это несовершенство? Разве человек не создан по образу и подобию Божию?