Обрученные судьбой - Марина Струк

Северский с улыбкой смотрел на их старания, явно забавляясь этой ситуацией, которую сам же специально вызвал. Ксения закрыла глаза, чтобы не видеть ничего из того, что происходило перед ее глазами, благодарная Богу, что ее муж не может видеть ее лица в данный момент. Зато Марфа, сидевшая на крупе коня впереди одного из воинов, который тоже уже перешел реку и скалился, глядя на забаву, не удержалась и беззвучно заплакала. Боярин заметил ее слезы и крикнул ей:

— Жалко ляхов, Марфа? А не жалко тебе ран бывших у мужа твоего? Быть может, кто-то из них и нанес их ему! — и Марфа тут же опустила голову, скрывая за полотном убруса свое лицо.

Наконец все переправились на другой берег, и ляхи, уставшие и мокрые, стали забираться по одному в колымагу. Это давалось им нелегко, потому как дно у колымаги было высокое, а ноги у пленников были связаны. Одним из последних в телегу забирался Ежи, но запутался в веревках, упал вниз на землю под тихий вскрик остальных ляхов и долго не мог подняться самостоятельно.

— Что вы там так долго? — взвился Северский, видя эту заминку. — Старый хрыч! Оставьте его тут, коли не может забраться! Тут зверья много, есть кому позаботиться об этой ляшской падали.

Но тут отталкивая плечом ратника, к Ежи бросился Владислав, сумел каким-то образом помочь подняться своему старому дядьке, а ляхи споро втащили его в колымагу, вцепившись сразу несколькими руками в перепачканный жупан. Чадинец Северского не стерпел обиды, по его мнению, нанесенной ему шляхтичем — того быстро сбили с ног, повалили на землю и принялись пинать ногами и чадинец, и подоспевшие товарищи.

Ксения же едва сумела сдержать крик при этой картине, что так и рвал ее душу. Она к тому времени уже спешилась с коня Северского и забиралась в возок, но помедлила, заметив эту заваруху, прикусила губу, стараясь сдержаться и не выдать с головой свою боль. Она быстро повернулась к мужу, что с явным удовольствием наблюдал, как бьют шляхтича, и вдруг позвала его, сама удивляясь своей смелости:

— Матвей Юрьевич! — тот перевел на нее удивленный взгляд, явно дивясь тому, что она первая обратилась к нему. — Я утомилась в пути! Долго ли будем стоять?

Северский долго и пристально смотрел ей в глаза, а после громко свистнул своим ратникам, махнул рукой, когда те взглянули на него, мол, довольно с ляха. Чадинцы прекратили избиение, наклонились и, подхватив Владислава за жупан, перекинули через борт колымаги к ляхам, что тут же подхватили его.

Ксения поклонилась с улыбкой Северскому, благодаря его, и залезла внутрь, плотно задергивая занавеси. Она только ныне поняла, что какая сильная и частая дрожь сотрясает ее тело, как мучительно ноет сердце при воспоминании, как безвольно качнулась черноволосая голова, когда ляха перекидывали в колымагу. А потом вдруг опустилась на колени, насколько позволяло пространство возка, и зашептала молитвы, умоляя Господа и всех святых, которых знала, о помощи Владиславу и другим ляхам, что ехали в колымаге. Пусть пошлет им, коли не сумеет помочь обрести свободу от полона, такую быструю смерть, какую приняли сегодня их товарищи, ведь то, что уготовил им Северский …

Она отвлеклась только единожды от своих молитв — когда рядом с тихим шелестом опустилась Марфута, чтобы вторить ей в ее мольбах, ведь двойную молитву Господь непременно должен услышать. Так и молились они — плечо к плечу, пока возок двигался в сторону вотчины боярина Северского, покачиваясь на ухабах и неровностях пути.

На ночлег остановились только, когда совсем стемнело, когда ночной сумрак опустился на землю, и глаз перестал различать дорогу. Так как остановились на окраине леса, быстро нашлись сухие сучья для костра, повалили сухонькую березку. При себе у ратников была снедь — сухое вяленое мясо, хлеб и сыр, но костер был нужен для того, чтобы отпугнуть всякую тварь, что выйдет на охоту в этот ночной час. Вот и запалили высокий огонь, видный далеко в округе. Они уже далеко свернули с пути, что держал ляшский отряд, и давно были в землях боярина, оттого и не опасались чужого глаза.

Через некоторое время после ужина (от которого Ксения отказалась — кусок совсем не лез ей в горло) в стенку возка стукнули, и голос Северского приказал жене выйти наружу. Та поспешила выполнить его волю, не желая вызывать в нем гнева, ведь выместить ныне тот мог его не только на ней. Она аккуратно ступила из возка, подбирая подол сарафана, но отойти не успела далеко от него — Матвей вдруг схватил ее за плечи, легко приподнял и прижал спиной к возку, подальше от дверцы.

— Потолкуем, Ксения Никитична? — произнес он вкрадчиво, склоняясь ближе к ее лицу. Ксения не смогла сдержаться и отвернулась, замерла тут же, наткнувшись взглядом на колымагу, в которой лежали пленные ляхи. Она стояла так близко к возку, всего в десятке саженей, что при желании можно было слышать, как перешептываются пленники, хотя и трудно было разобрать отдельные слова.

Северский же поднял руку и тронул пальцем ее висок через кисею, отведя в сторону поднизи. Потом медленно провел им от виска по линии скул до самых губ, на которые надавил слегка, прижимая их к зубам.

— К брату ездила, Ксения? — проговорил Матвей, и она испуганно взглянула на него. — К которому бегала? К Василю или к Михаилу? К Михаилу, — ответил он на свой вопрос, глядя на ее лицо. — Только ему бы и открылась, верно, Ксения?

Матвей вдруг с силой прижал ее к стенке возка, больно ударив ее при этом о деревянные доски так, что Ксения не сумела сдержать вскрика, который сорвался с губ. В колымаге тут же смолкли, поднялись над бортами несколько голов, посмотрели в их сторону, опустились после, заметив позолоту кафтана Северского, блестевшую в отблесках костра. Все головы, кроме одной — Ксения видела краем глаза, как внимательно вглядывается в темноту Владислав, чье лицо она сразу же приметила в всполохах огня.

— Ксения, Ксения, — прошептал Матвей, не обращая внимания на то, как напряглась вмиг под его руками жена, не замечая взгляда пленника. Он поднял руку и обхватил пальцами подбородок жены, вынуждая повернуться к нему лицом. — Ах, Ксения, до чего же ты неразумна! Но я не буду наказывать тебя за ту глупость, что ты сотворила. Господь сам указал тебе на неразумность твоего побега к родичу, наказав этим полоном ляшским. Тебе несказанно повезло, что наш ляшский пан настолько благороден, что не тронул тебя. Ведь он не тронул тебя? — большой палец снова надавил на губы Ксении, принуждая их открыться. Ксения едва дышала сейчас, не понимая, что Северский хочет от нее в этот момент, чего добивается. — Я понял, только потеряв тебя, что за диво было в моих руках. Только получив весть о твоем пленении, я осознал, что ты — часть моей жизни, с которой я вовсе не желаю расставаться. Я места себе не находил, Ксеня.