Хогвартс - Inferiat
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По мере того как он приближался к своим целям, замок казался ещё более угрюмым, ещё более чуждым. Даже стены, казалось, начали реагировать на тяжелую, пригибающую к земле магию, которая исходила от незваного гостя. Камни под его ногами слегка дрожали, как будто старый Хогвартс чувствовал что-то неладное. Лестницы, обычно перемещающиеся по своему усмотрению, на мгновение замерли, стоило ему пройти по лестничному пролету, ведущему на восьмой этаж. Маг остановился на мгновение перед ровным участком стены, которая нехотя проявила себя тяжелой старинной дверью и решительно взялся за ручку.
Когда дверь в Выручай-комнату распахнулась, перед глазами открылось пространство, которое просто не могло уместиться в пределах стен Хогвартса — столь огромное оно было, словно целый мир спрятался за простой каменной стеной. Высоченные потолки терялись во мраке, а воздух был наполнен запахом пыли, старых пергаментов и магии.
Комната простиралась, казалось, до бесконечности, и её масштабы ошеломляли. Половина этого грандиозного пространства была завалена множеством вещей, оставленных за века существования Хогвартса. Здесь были предметы, казалось бы, забытые временем: ржавые мечи с потускневшими рукоятями, порванные мантии, старинные артефакты, магические книги, груды мебели — от изысканных кресел и столов до старых сундуков, закрытых на замок. Всё это лежало в хаотичных грудах, беспорядочно разбросанных, словно само время забыло здесь свои обломки.
Но в другой части комнаты царила странная и почти пугающая аккуратность. Возле самого входа, разбитые на четко очерченные сектора, поднимались вверх груды старых предметов. Они и так образовывали свои причудливые башни во всей «комнате», однако здесь каждый предмет явно был рассортирован с вниманием к деталям, по какому-то не очень понятному постороннему взгляду принципу. Граница проходила чуть дальше, чем половина всей площади огромного зала.
На одной стороне царила вековая пыль и хаос, на другой не слишком упорядоченная система, которая чем дальше тем больше несла в себе следы спешки.
— В последний раз? — произнес мужчина, становясь на границе упорядоченности и хаоса, скептично взглянув на сами собой скользнувшие в его руки магические концентраторы. Одна палочка была белоснежная, с небольшими серыми прожилками на рукояти, идеально гладкая, точно полированная едва ли не до блеска. Ее полная копия, только антрацитово-черная, с белыми бороздками-шрамами, лежала в другой руке. — Fiendfyre!
Две ревущие струи багрово-темного огня валом разошлись в разные стороны от темной фигуры, превращая близлежащую местность в филиал огненного ада.
Адское пламя обрушилось на Выручай-комнату, словно сама тьма решила поглотить её в пылающих языках. Огонь возник внезапно — свирепый и непреклонный, как ярость древних богов. Пламя не было обычным; оно светилось зловещим кроваво-красным светом, словно питалось не только вещами, но и магией, пронизывающей пространство. В этот момент комната, которая веками менялась в ответ на желания тех, кто в ней нуждался, впервые оказалась беззащитной перед силой разрушения.
Пламя с рёвом катилось по полу, поглощая ряды рассортированных артефактов, книги с громким треском вспыхивали, рассыпаясь в пепел прежде, чем их страницы успевали сгореть полностью. Магические талисманы, лежавшие посреди мусора, начинали мерцать и вибрировать, но никакое древнее заклинание не могло остановить эту огненную ярость. Полки рушились, словно спичечные домики, превращаясь в горы тлеющих обломков. Огонь поднимался всё выше, лижущие языки пламени тянулись к сводчатому потолку, который темнел и трещал под чудовищным напором жара.
Я же… просто пытался удержать сорвавшегося с цепи дикого зверя, не давая ему уничтожить все, что он хотел, за счет собственной энергии и с трудом ограничивая область распространения огня только там, где это было нужно.
Столбы огня метались по комнате, как дикие звери, пожирая всё на своём пути. Груды забытых предметов в дальнем конце комнаты полыхали тысячью оттенков, когда магические предметы один за другим вспыхивали, высвобождая заключённую в них силу. Каждый предмет горел по-своему: один взрывался искрами, другой излучал свет, третий испускал пронзительный крик, словно живая душа была заключена в нём…
Пол под ногами пылал огненным потоком, а воздух был густым и удушающим, наполненным пеплом и дымом. Раскалённый воздух обжигал горло, удушливым дымом. А комната, веками оберегающая свои тайны, вдруг начала сопротивляться разрушению. Стены древнего сооружения внезапно содрогнулись… и придвинулись ближе. На каменной кладке начали проявляться и наливаться силой древние руны.
И именно тогда я понял, что хватит.
Отозвать заклинание было намного сложнее, чем его вызвать. Наполненные магией вещи дали адскому огню силы, чтобы до последнего сопротивляться удушающему поводку заклинания, отчаянно выгрызая из моего источника оставшиеся силы.
Но я все же справился. Обливаясь потом, со слезящимися глазами и болью во всем теле, на которое после отмены заклинания рухнула тяжесть многотонной плиты — но я подчинил своей воле огонь, заставляя его убраться туда, откуда он пришел, оставляя после себя только метровый пласт дышащей жаром золы. В котором должен был погибнуть первый, из уничтоженных мной крестражей.
— Мордред… Надо было раньше так сделать, — улыбнулся я счастливой улыбкой, которую не портило даже сильное истощение. Самое приятное было то, что весь гнев как будто бы также исчез, сгорев в пламени противостояния со стихией.
***
— Но, похоже, мне больше не рады, — в который раз посмотрел я на каменную дверь, украшенную гербами факультетов. Стоило мне выйти из Выручай-комнаты, как дверь за мной с грохотом захлопнулась. И, каждый раз, когда я пытался вызвать хоть что-то, передо мной появлялась только эта закрытая дверь. — Надеюсь, я ее не до конца сломал…
«Хи-хи-хи…» — стоило мне это сказать, как злорадный скрежещущий смех опять донесся до меня со старого Гобелена.
Я повернулся, привычно проверяя оклюментные щиты, которые лишь немного треснули, после того, как я использовал сильные эмоции. Из-за массивного тела спящего тролля в балетной пачке, облокотившись на голову танцора на меня вновь глядела черная фигура провалами глаз. И на этот раз еще и махала рукой.
— Знаешь, что? — приблизился я к портрету, показывая средний палец. — Иди к черту…
И восстановил защиту, на этот раз оставив последнее слово за собой.
***
Блэк-Хаус встретил меня… тишиной. Все уже видимо давно спали. Единственный, кто не спал, был Кричер, который встретил меня на пороге с предложением позднего ужина.
— Да, спасибо, верный друг, — влил я в
