За жизнь платят кровью (СИ) - Владимир Стрельников

Дольше всего его учили управляться с кислородной маской, кабина у штурмовиков хоть и герметичная, но береженого бог бережет. Но опять же, слава богу, полет идет по плану, то есть подлетаем к Новому Воронежу. Старый прошли краем, штурмовик это не дирижабль, не дай бог та же расквыра в воздухозаборник попадет. Ничего хорошего от этого не будет, а эта нечисть хоть и мелкая, но агрессивная до недоумения. Хотя, что еще ждать от детей? Эх, была бы моя воля, специально предпринял бы экспедиции по их упокоению. Но сложно это, очень сложно.

Штурмовик плавно коснулся бетонки заводского аэродрома, качнулся на шасси, и через двадцать секунд уже выруливал по разметке вслед за трициклом — указателем. За нами сели остальные штурмовики, и вскоре я и проф вместе с летунами ехали на аэродромной буханке. Летуны сейчас доложатся и будут сдавать машины, после чего они и мы на Ан-2 полетим в Астрахань. У пилотов курсы, а мы по пути до дома.

— Андрей Игоревич, господин капитан. Позвольте высказать мою огромную вам благодарность. Этот полет — он был невероятен! — Профессор, слезший на землю из переднего кресла, радовался как ребенок, весело и чисто. — Вы настоящие покорители неба! Мне невероятно жаль, что я не смогу выучится летать как вы. К сожалению, я уже немолод, мне сорок два года.

— Профессор, для нашего времени сорок два года — время расцвета. — Засмеялся капитан Стерхов, придерживаясь за поручень. — Так что если пожелаете, то вполне выучитесь на пилота — легкомоторника. В Ростове — на — Синей есть авиашкола, все в ваших руках. Это нелегко, но вполне возможно. Правда, на боевые вылеты на таких машинах уже будут противопоказаны, молодежь подсиживает. — Он с любовью похлопал по темно — зеленому крылу штурмовика. Вообще, Яки красят однотонно, но каждый самолет в свой цвет, ни одного нет одинакового. Красные, зеленые, серые, синие всех оттенков. В нашем Северном Союзе всего около двухсот таких машин, не больше. Ну, постоянно на крыле. И около шестисот "лавок" девятых, тоже не больше. Хватает на все границы, контрабандистов гонять, на пиратов и прочая.

— Я это понимаю, но до сих пор не могу поверить. — Панфилов восторженно погладил борт штурмовика. — И вы говорите, что эта машина просто отблеск былой мощи?

— Ну да. По сравнению со стратегическими ракетоносцами наш штурмовичок маленьки, слабенький, и недалеко летающий. Но нам он в самый раз. Противостояния сверхдержав сейчас просто нет. А на случай просто войны, на всякий случай, у нас готовы технологические линии для старых реактивных истребителей, МИГ-15. И двигателя, и самолеты освоены, но линии просто заморожены и законсервированы. Не надо нам столько боевых машин, просто не надо. Лучше меньше, да классом лучше. Ну как лучше, Яки это четвертое поколение реактивных боевых машин, а "пятнадцатые" первое. Правда, не совсем так. Те же истребители Лавочкина, на них совершенно новая электронная начинка. Но еще раз, Афанасий Илларионович, нам просто не надо столько боевых машин. Винтовые истребители вполне достаточны, а реактивные просто сверхоружие, противостоять им не может ни один пиратский самолет, ни одна банда. — Капитан обожает авиацию и может рассказывать о ней бесконечно. А в лице Панфилова он нашел благодатнейшего слушателя.

А мне с ними трепаться особо некогда, мне еще надо на телеграф сбегать, домой позвонить. Позвонить бы девчонкам, Саре да Варе, да звонить на домашний Саре как‑то не с руки, мы еще не помирились. А телефон Варвары я пока не знаю.

Надо скорее до дому добираться, аж в дрожь нервленную бросает, как о своих девчонках подумаю. Надо же, угораздило втрескаться по уши.

Тут я себя стукнул по лбу. Екарный бабай, у меня же лисы — оборотни до сих пор во фляге сидят. Хотя, ничего с ними не будет, у кицунэ со временем и пространством хитрые отношения. Да и я ничего не нарушил. Просто рейс затянулся, экипаж‑то уже дома. Сдали "Горнорудного" на капиталку, теперь не раньше чем через полгода к нам в порт аппарат вернется. И то, счастье что признали годным для ремонта и последующей эксплуатации, могли и на иголки пустить. Жалко мне такие корабли, до слез жалко. Они как старые кони, которых на кладбище ведут. Не знаю, кому как, а я считаю что каждый корабль имеет душу.

**********************************

— Вы знаете, Василий Ярославович, меня очень заинтересовало устройство вашего общества. У вас силен авторитет христианской церкви, мусульманства, и вместе вы спокойно относитесь к духам, призракам и многому прочему, что обычный священнослужитель примет за происки врага рода человеческого. У вас спокойно относятся к многоженству, у вас каждый мужчина как вы говорите, военнообязан? То есть, каждый мужчина воин и гражданин. Знаете, мне это напоминает языческую Русь и ранний Рим. — Профессор отвлекся, и проводил восхищенным взглядом красивую, яркую шатенку в броском, черно — красном платье. Здесь, около Каспия, пока еще просто спала жара, и наступила прохлада. И потому молодые женщины и девушки с удовольствием носили короткие платья и юбки. — И мода здесь — как в Древней Греции, люди не стесняются своего тела.

— Это все интересно, профессор, но будьте добры, пересядьте за стену. — Я напрягся, глядя как в местный банк зашла троица мужиков. И еще трое остановились напротив входа, под навесом. И каждый из этой шестерки был одержимым. — Помните, вы рассказывали, как были свидетелем ограбления банка боевиками народовольцев? Боюсь, вам снова предстоит эта участь. Только без пламенных революционеров.

Встав, я подошел к стойке и попросил у молоденькой, огненно рыжей продавщицы телефон.

— А ты, красавица, присела бы за стойку, сейчас ваш банк грабить будут. — Набирая номер полиции, посоветовал я ей.

Доложив о своих подозрениях дежурному, и получив от него указание не лезть ни при каких обстоятельствах (почему все менты такие менты?), я вызвал своих ветеранов.

— Здравия желаю, товарищи. Слушайте боевой приказ! Напротив, в помещении банка готовится преступление. — Я в этом уже не сомневался. К троице одержимых около входа добавилась еще парочка, в неприметных внедорожниках, запарковавшихся неподалеку. — Приказываю — провести разведку. Доложить. Не светиться, не предпринимать никаких действий без моего прямого приказа. Выполнять. — Я коротко бросил руку к козырьку своей фуражки — восьмиуголки.

Вытянувшейся по стойке "смирно" политрук ответил мне тем же, и, повернувшись к короткому строю красноармейцев, беззвучно отдал команду. Я ее смог понять только потому, что эти парни "заякорены" на меня, и за эти недели я сумел "поймать волну", на которой общаются мои призраки.

Заглянув за стойку, я ободряюще улыбнулся девчушке, вооружившейся тяжелым дробовиком. И сам, вытащив из кобуры свой наган, присел на колено около профессора, сжимающего свой смит — вессон.