Сумерки Баригора - Софья Соломонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Служение казалось мне тогда настоящим волшебством, – несмотря на боль и испарину, выступившую на лбу, это воспоминание заставило Матиаса улыбнуться, – монахи в светлых одеяниях каждое утро пели Песнь Алора, их голоса звучали подобно музыкальным инструментам, я часто залезал на территорию монастыря, чтобы просто послушать. Когда родители водили меня на богослужение, я любовался витражами в храмах. В Куинте почти всегда ясно, не то что здесь, на севере, и, когда солнечный свет пронизывает витражи, весь храм наполняется яркими всполохами, которые будто танцуют в такт музыке…
Матиас сделал паузу, чтобы перевести дыхание, а потом продолжил:
– Когда я стал старше и смог осмыслить учение Алора, я лишь еще больше уверился в том, что это мой путь. Я плакал, когда читал Песнь. Я учился петь ее сам, потом ходил заниматься в монастырь.
– Споете мне Песнь Алора, святой отец? Я давно ее не слышала.
Матиас смутился:
– Я давно не практиковался… С тех пор как я стал служить в канцелярии его высокопреосвященства, мне не так часто удавалось петь вместе с братьями. Я скучаю по этому.
– Я могу спеть с вами. Нас тоже учат Песни.
Матиас кивнул и, набрав в грудь побольше воздуха, запел тихим приятным тенором.
Тьма Кавица землю
Людскую накрыла.
И хаоса сила
Их души губила.
Но из тьмы раздора
Поднялся один —
Великий, светлейший
Наш Господин.
Все боги земные,
Силы сложив,
Алору Великому
Дали жизнь.
И в тьму безраздельную
Кавица зло
Их мощью единой
Низвергнуто.
Песня тянулась долго. В стихотворной части Песни Алора было несколько сотен куплетов, которые дополняла и раскрывала более подробная прозаическая часть. И Матиас, и Айя, как и бо́льшая часть жителей Баригора, знали Песнь наизусть. Их голоса сливались в унисон и разносили священный текст по безлюдному дикому лесу. Матиас так увлекся пением, погрузившись в привычное возвышенное состояние, что почти забыл про боль, что позволило им чуть ускорить темп.
Когда последний куплет был завершен, деревья расступились, и, окрашенный золотыми лучами заката, перед ними предстал монастырь Ордена Вечного служения. Лес постепенно начал уступать место горам: то тут, то там из земли торчали каменные глыбы, покрытые цветным лишайником, и стены монастыря сперва казались лишь такими же камнями, по удивительной прихоти природы приобретшими правильную форму. И только если приглядеться повнимательнее, становилось понятно, что это вовсе не камни растут из земли, а массивные стены древней крепости, так же поросшие лишайником и потемневшие от влажности.
– Это он? – спросил Матиас, разглядывая монастырь, до которого от опушки леса было всего несколько сотен метров. За высокими стенами виднелись крыши других строений и главка небольшой церкви. И только ворот нигде не было видно.
– Да. Нужно сообщить братьям и сестрам о нашем прибытии. – Айя приложила руку ко рту и издала резкий пронзительный вскрик, похожий на птичий, который разлетелся по всей округе.
Сперва ничего не происходило, но через несколько минут откуда-то из-за камней ей ответил похожий звук. А потом еще и еще. Получив ответ, Айя вновь приложила ладонь к губам и просвистела что-то совсем иное, но столь же громкое и пронзительное.
– Что вы делаете? – поинтересовался Матиас, устало опираясь на плечо женщины.
– Сообщаю, что со мной раненый и мне нужна помощь. Не думаю, что вам стоит дальше идти самому, иначе будете восстанавливаться несколько месяцев.
Матиас поморщился, бросив взгляд на свою ногу, и вновь поднял глаза, вглядываясь в окружающую природу. Но вокруг них не было ни души.
Или так казалось. Потому что спустя еще пару минут из-за ближайшего к ним скопления валунов появилось несколько темных фигур в одеждах, подобных тем, которые носила Айя. Когда они приблизились, стало понятно, что их трое: двое мужчин и женщина. Их головы были покрыты капюшонами, тень которых в слабом закатном свете полностью скрывала лица. Фигуры двигались бесшумно и плавно, чем также напоминали Айю.
– Сестра Светлячок, ты ли это? – спросил мужчина, идущий впереди. У него был низкий голос с легкой хрипотцой.
– Давно не виделись, брат Медведь, – приветствовала Айя.
– Нам сообщили, что ты погибла.
– Соврали, – пожала плечами Айя.
Человек, которого Айя назвала Медведем, обошел ее по кругу и остановился сбоку, разглядывая. Его спутники молчали.
– Кто это с тобой?
– Это отец Матиас. Он повредил ногу, ему нужна помощь.
– Отец? Ты священник? – Медведь обратился к Матиасу.
– Алор позволил мне служить ему.
– Что ж, если сестра Светлячок доверяет тебе достаточно, чтобы привести в нашу обитель, мы не откажем тебе в гостеприимстве. – Медведь дал знак сопровождающим его людям, и они приблизились к Матиасу, знаком предложив ему опереться на них. Бросив нервный взгляд на Айю, которая ответила ободряющим кивком, Матиас доверил себя незнакомцам в капюшонах.
Благодаря помощи Медведя и его людей до монастыря все пятеро добрались раньше, чем солнце окончательно скрылось за кронами деревьев. Достигнув массивных стен, Медведь издал еще один крик, похожий на птичий, и на глазах пораженного Матиаса часть стены ушла в сторону, открывая проход. Внутри их ждала освещенная масляными светильниками сторожка, в которой дежурило несколько таких же мужчин в скрывающих лица капюшонах. Медведь дал им знак, и они молча пропустили гостей дальше на территорию.
Монастырь Ордена Вечного служения мало чем отличался от любого другого монастыря в Баригоре. На обширной, обнесенной стеной территории разместились церковь, несколько бытовых построек, небольшое хозяйство с грядками и скотиной. Отличало этот монастырь от других наличие большой площадки с соломенными манекенами и мишенями для тренировки, занимающей добрую половину двора. Даже в столь поздний час на площадке кто-то тренировался: двое подростков в одежде братьев Ордена, но без капюшонов, тщетно пытались незаметно вытащить что-то из кармана соломенного чучела, обвешанного колокольчиками.
Матиаса отнесли в одно из небольших зданий, притаившихся у самой стены, которое оказалось лазаретом. Айя и Медведь следовали за ним в тишине.
– Сестра Сова? – окликнула Айя, оглядывая пустую комнату с несколькими койками, на одну из которых ее брат и сестра опустили Матиаса.
Из соседней комнаты вышла средних лет женщина с собранными в пучок седеющими волосами. Она оказалась первой из взрослых, встреченных ими в монастыре, кто не носил скрывающего лицо капюшона. Сова бросила недоверчивый взгляд на Айю и поправила аккуратные круглые очки, покоящиеся на ее переносице:
– Сестра Светлячок?! А мы-то тебя уже похоронили!
– Преждевременно, как видишь.
– Чудо
