Под знаком мантикоры - Алексей Пехов

Конечно, они понимают, что трое на одного – плохо! Еще бы им не понимать, если буквально через час после дуэли о ней будет известно всему двору, и никто не похвалит благородных господ за нападение всем скопом на одного человека. Честь всех троих будет в плачевном состоянии. Вовек не отмоются.

– Думаю, мне подходит второй вариант.

– Отлично. Я передам это моим друзьям. Как вы предпочитаете вести разговор? Трое на трое или по очереди?

– По очереди.

– Противников определит жребий или вы?

– Я.

– Итак, послезавтра в семь утра у аббатства Святой Жостины. Честь имею, сеньор!

– Честь имею.

Лейтенант направился к нетерпеливо переминающемуся с ноги на ногу де Доресу. Подошла Рийна, и Фернан вкратце рассказал ей о правилах предстоящей дуэли.

– С чего это ты так радуешься, дорогой?

– Они сами отказались от платы кровью. Их никто за язык не тянул. Теперь я могу спокойно убить любого.

– Как и они тебя.

– Не волнуйся. Мне просто надо найти еще двоих сумасшедших.

– Я подойду?

– Боюсь, что нет. Они откажутся с тобой драться. Ты женщина.

– Договаривай уж! Я ламия, вот чего они боятся! Проклятые трусы!

– Думаю, что ты уже нашел одного дурака, дружок. – Из-за колонны вышел маркиз де Армунг. Ничто в его движениях не указывало на то, что совсем недавно ему устроили порку.

– Подслушивали? – без всякого видимого недовольства усмехнулся «василиск».

– Я не в меру любопытен. – Шут послал ответную усмешку. – Иногда в этих коридорах случаются очень интересные разговоры. Что делать, любопытство – это моя слабость.

– Какой у вас интерес в этом деле, Сезар?

– У меня есть маленький разговор к сеньору де Каэло, – маркиз де Армунг разом стал серьезен, – к тому же он мой кровник, а убить кровника безнаказанно, когда он сам отвергает плату кровью, – что еще надо храброму дворянину? Если вы возьмете меня в свою тройку, я буду вам очень обязан.

Фернан на секунду прикрыл глаза. Он очень надеялся на то, что шут умеет не только шутить. Маркиз ни разу не видел де Армунга в бою и мог только предполагать, как тот обращается со шпагой. Сослужит ли ненависть в этом деле хоть какую-то пользу?

– Хорошо, – решился Фернан. – Думаю, вы слышали, где и когда состоится наша занимательная беседа.

– Хо-хо-хо! Не забудьте, что дружок де Каэло мой! – вскричал де Армунг, поклонился и, больше не произнеся ни слова, скрылся за колоннами.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – прошептала Рийна. – Де Дорес и де Каэло – опасные противники.

– Вот и пусть маркиз займется де Каэло. Если не убьет, то хотя бы измотает медведя. Ты что-нибудь слышала о де Бельвердесе?

– Какой-то мелкий дворянчик из свиты де Доресов. Как он владеет шпагой, я, к сожалению, не знаю.

– Осталось найти еще одного. Может, Мигель?

– Нет! Этот не согласится, можешь мне поверить. Они из одного лагеря, и ему нет резона искать себе врагов. Максимально на что согласится твой дружок – это быть секундантом.

– Секундант – это тоже неплохо. Значит, мне придется найти другого напарника.

Они вышли на улицу. Карету уже подали, и Абоми стоял возле открытой двери, дожидаясь, когда подойдут господа. Неожиданно слуга поднял голову и вытянул руку, привлекая внимание Фернана и Рийны к тому, что происходит наверху.

Сеньор де Суоза посмотрел в указанном направлении. Там, на крыше дворца, на фоне звездного неба виднелась человеческая фигурка.

– Какого… – пробормотал Фернан и что есть силы гаркнул, призывая королевских гвардейцев.

Те тоже увидели человека на крыше, засуетились. Четверо бросились во дворец – к лестнице, ведущей наверх. Фернан и Рийна, затаив дыхание, смотрели, как незнакомец, словно сомнамбула, переставляет ноги по покатой крыше. Вот он подошел к самому краю, остановился, и до ушей тех, кто находился внизу, донесся его безумный крик:

– Ты никогда меня не поработишь!

Крикнул и, раскинув руки, прыгнул.

Спустя несколько секунд все было кончено. Тело самоубийцы с мерзким шлепком упало на камни. Рийна вскрикнула и, отвернувшись, прижалась к Фернану. А тот, обняв жену, успокаивающе гладил ее по спине и не мог отвести взгляда от того, кто совсем недавно был Жорже Альберту де Оливейра герцогом Нельпи, фельдмаршалом Таргеры.

ГЛАВА 2

Si pede in viperae tectum incidis, die paucissima, secum citius age, move te autem vitissime[41].

Ощущения праздника, что гремел по улицам столицы, не было. В это утро Фернан встал поздно. До встречи с кардиналом оставалось всего ничего, и следовало поторопиться. Сеньор де Суоза поднялся с кровати и поморщился от головной боли. Чувствовал он себя так, как будто по нему, словно по плацу, целый месяц маршировал полк тяжелой кавалерии.

Вчера… или сегодня? Да. Сегодня поздно ночью Фернан совершил недопустимую роскошь и недопустимую глупость.

Такого сеньор маркиз не позволял себе уже очень и очень давно. Он самым банальнейшим образом напился, и Рийна даже не подумала его остановить. Мало того, она составила ему компанию, и добытые из погреба две бутылки красного «Лизбонского» 1532 года оказались опустошены в течение часа. Сразивший Фернана, алкоголь Рийне почти не вредил. На «Лунном крокодиле» ламии приходилось хлестать пойло куда хуже дорогого вина лучших сортов Западной Таргеры. Так что ничего удивительного, что капитан Рийна не мучилась от головной боли, а уже давно проснулась и занималась делами.

Фернан из-за полуприкрытых век посмотрел в окно, сморщился, когда солнечные лучи, превратившиеся в пики, угодили ему в глаза. Сейчас сеньора де Суоза занимало два вопроса: первый – насколько он плохо выглядит? И второй – как он оказался в спальне, если пили они с женой на первом этаже особняка, на кухне, возле винного погреба?

«Как, подери меня Искуситель?!»

Искуситель прислал ответы незамедлительно. Полуприкрытая дверь распахнулась, и вошел Абоми. Во взгляде слуги читался укор.

– Вы выглядите плохо, талела.

Фернан хотел рассердиться, но сил ругаться не было.

– Это ты меня сюда принес?

– Да. Талели приказала.

Вот и ответ на второй вопрос.

– Вот. Вам надо это выпить.

Слуга протянул ему бокал. На самом дне было налито нечто напоминающее грязь.

– Что это? – угрюмо поинтересовался сеньор де Суоза, решив для себя, что он ни при каких обстоятельствах не будет это пить.

– Лекарство. Чтобы выгнать плохих лоа. Я сам сделал.

– Этого-то я и боюсь, – пробормотал Фернан, но бокал все же взял.

Покосился. Покрутил в ладонях. Голова гудела. Сил сопротивляться не было. К тому же в таком виде вести бой с Хосе Пабло де Стануззи попросту невозможно. Старый Гриф прожует его вместе с костями и даже не поморщится.