Дживс и Вустер - Пэлем Грэнвилл Вудхауз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 27
Первое, что я сделал, очутившись в уединении, – это взял карандаш с бумагой и подвел общий баланс, а именно:
Разлученные сердца:
1. Эсмонд
2. Коротышка
3. Гасси
4. Мадлен
5. Полицейский Доббс
6. Куини
7. Китекэт
8. Гертруда
Воссоединенные сердца:
1. Эсмонд
2. Коротышка
3. Гасси
4. Мадлен
5. Полицейский Доббс
6. Куини
7. Китекэт
8. Гертруда
Все сошлось одно к одному, без сучка и задоринки. Никаких повисших концов, никаких остатков. Скупо, по-мужски вздохнув – ибо ничто так не трогает душу порядочного мужчины, как соединение разлученных любящих сердец, особенно весенней порой, – я отложил письменные принадлежности и уже было улегся в постель, как вдруг, мерцая и вея, явился Дживс.
– А-а, Дживс, привет, привет, – сердечно встретил я его. – Я как раз подумал, не заглянете ли вы. Знаменательная ночь, а?
– Чрезвычайно, сэр.
Я показал ему подведенный баланс.
– Как по-вашему, тут все точно?
– Все, сэр.
– Приятно сознавать, а?
– В высшей степени, сэр.
– И это все опять благодаря вашим неутомимым стараниям.
– Спасибо на добром слове, сэр.
– Ну что вы, Дживс. Заносим на доску ваш очередной триумф. Признаюсь, была минута, когда вы засвидетельствовали алиби Гасси, я уж было усомнился, правильно ли вы поступаете, мне показалось, будто вы подставляете Китекэта. Но потом, по здравом размышлении, я понял, в чем ваш замысел. Вы решили, что, если Китекэту будет угрожать тюремное заключение, Гертруда Винкворт забудет обиды и сплотится вокруг него, ее нежное сердце растает от его страданий. Я прав?
– Совершенно, сэр. Поэт Вальтер Скотт…
– Отложите на минуту поэта Вальтера Скотта, иначе я потеряю нить рассуждений.
– Хорошо, сэр.
– Но я догадался, на что вы хотели сослаться: «О женщина, когда нам хорошо…»[48] Угадал?
– Именно так, сэр. «Изменчива, капризна, прихотлива. Но чуть…»
– «Но чуть беда обрушится на нас – на помощь ангелом стремится к нам тотчас». И так далее. На Вальтере Скотте меня не подловите. Эту вещь я тоже декламировал в юности. Сначала «Атаку легкой кавалерии» или «Бена Воина», а потом под гром оваций на бис – из Вальтера Скотта. Да, о чем же я говорил?… Ну вот, теперь я не могу вспомнить, о чем говорил. Я вас предупреждал, чем кончится, если вы повернете разговор на поэта Вальтера Скотта.
– Вы говорили о примирении между мисс Винкворт и мистером Перебрайтом, сэр.
– А-а, ну да, конечно. Я понял, что вы, изучив психологию индивидуума, предугадали такое развитие событий. И знали, что серьезная опасность Китекэту так и так не угрожает. Не будет же Эсмонд Хаддок бросать за решетку родного брата своей возлюбленной.
– Вот именно, сэр.
– Нельзя же одной рукой помолвиться с девушкой, а другой упечь на тридцать суток ее брата.
– Разумеется, нет, сэр.
– И вы своим тонким умом предвидели, что это даст повод Эсмонду Хаддоку бросить вызов теткам. Он был так бесстрашен и тверд, просто заглядение, верно?
– Бесспорно, сэр.
– Приятно сознавать, что теперь они с Корой Коротышкой пойдут к алтарю, а? – Я замолчал и с подозрением взглянул на Дживса. – Вы вздохнули?
– Да, сэр.
– Почему?
– Я подумал о мастере Томасе, сэр. Объявление о помолвке мисс Перебрайт было для него жестоким ударом.
Но это пустячное побочное обстоятельство не могло омрачить мое настроение.
– Не сострадайте ему понапрасну, Дживс. У юного Тоса неунывающая натура, он скоро оправится. Даже если Коротышку он потерял, все равно остались еще Бетти Грейбл, Дороти Ламур и Дженнифер Джонс.
– Как я понимаю, они замужние дамы, сэр.
– Тосу от этого ни горячо, ни холодно. Он все равно будет добывать у них автографы. Я вижу перед ним светлое будущее. Или, вернее, – уточнил я, – сравнительно светлое. Потому что сначала ему предстоит объяснение с мамашей.
– Оно уже состоялось, сэр. Я выпучил на Дживса глаза:
– То есть как это?
– Первоначальной целью моего прихода сюда в столь поздний час, сэр, было уведомить вас, что ее милость находится внизу.
Я вздрогнул всем существом от бриллиантина на волосах до ваксы на ботинках.
– Кто? Тетя Агата?
– Да, сэр.
– Здесь внизу?
– Да, сэр. В гостиной. Ее милость приехала несколько минут назад. Оказывается, мастер Томас, чтобы мать не волновалась, отправил ей письмо с сообщением, что он жив и здоров, но, к несчастью, почтовый штемпель «Кингс-Деверил» на конверте…
– О проклятие! И она примчалась сюда?
– Да, сэр.
– И?…
– Произошла довольно неприятная сцена между матерью и сыном, в ходе которой мастер Томас имел неосторожность…
– Назвать мое имя?
– Да, сэр.
– Проболтался?
– Да, сэр. И я подумал, не сочтете ли вы уместным в данных обстоятельствах незамедлительное бегство вниз по водосточной трубе? В два пятьдесят четыре есть удобный «молочный» поезд. Ее милость выражала желание увидеться с вами, сэр.
Не буду обманывать читателей и утверждать, будто в первую минуту я не струсил. Струсил как миленький, и сразу же. Но потом в меня словно бы влились свежие силы.
– Дживс, – проговорил я, – это дурная весть, но она пришла в тот миг, когда я готов ее услышать. Я только что был свидетелем того, как Эсмонд Хаддок дал по мозгам пятерым теткам сразу, и после такого зрелища
